Маркус Вольф - Леонид Млечин

— Вы убийцы рабочих, но помните, что придет и ваша очередь. Вам отомстит Рот Фронт.

Рот Фронт, Союз борцов Красного фронта — нелегальная боевая организация компартии.

На следующий день после гибели жестянщика Фрица Ауге на стене седьмого полицейского участка ночью появилась надпись мелом: «За одного застреленного рабочего — двух полицейских».

Девятого августа в Берлине проходил плебисцит — голосовали за доверие социал-демократическому правительству Пруссии. Начальником седьмого участка столичной полиции был капитан полиции Пауль Анлауф, толстяк, которого все называли Свиной Щекой. В полдень он вместе с вахмистром Августом Виллигом по кличке Гусар объехал свой участок. Голосование шло спокойно.

Вечером капитан Пауль Анлауф решил еще раз осмотреть свой участок. Вместе с ними пошел капитан Франк Ленк. Перед Домом Либкнехта собралась толпа. За толпой наблюдала группа полицейских. Старший из них предложил капитану вызвать подкрепление и очистить площадь. Капитан не хотел с этим спешить и пошел проверить ситуацию по соседству, где ожидалось собрание членов компартии.

Анлауф шел в середине, справа от него Виллиг, слева — Ленк. Вдруг их окликнули:

— Эй, Гусар, Свиная Щека и третий, как там тебя?

Почувствовав неладное, вахмистр Виллиг схватился за пистолет, но поздно — в них начали стрелять. Капитан Анлауф получил пулю в голову, капитан Ленк — в спину. Он упал, потом поднялся, добрел до кинотеатра «Вавилон» и там рухнул. Ленк скончался в карете «скорой помощи».

Виллигу повезло — ему попали в колено. Он поднялся и выпустил всю обойму в каких-то людей. Уже в больнице обнаружились еще два ранения — в руку и в живот. Виллиг выжил.

Когда раздались выстрелы, полицейские, дежурившие возле Дома Либкнехта, решили, что это их обстреливают, и открыли ответный беспорядочный огонь. Люди, стоявшие на площади, в панике разбежались. В результате стрельбы погибли два человека и несколько десятков были ранены. Полицейские вызвали подкрепление и начали прочесывать соседние дома. Разогнали собрание коммунистов в музыкальном зале. Зрителей в кинотеатре «Вавилон» обыскали.

Пока полицейские искали убийц, — а мало кто сомневался, что это дело рук коммунистов, — в Доме Либкнехта редакторы центральной газеты коммунистов «Роте фане» готовили понедельничный номер.

Главный редактор Александр Абуш вспоминал: «Мы диктовали прямо наборщикам. Наборные машины стояли у больших окон. Занавесок не было. Я присел на корточки рядом со стулом наборщика, чтобы не стать прекрасно освещенной мишенью, и диктовал передовицу. Альберт Норден — тоже на корточках — диктовал статью об итогах плебисцита другому наборщику. Юрген Кучински и другие редакторы читали корректуру».

Работа над номером была прервана появлением полицейских. В пять утра они ворвались в здание, проверили документы всех присутствовавших и конфисковали материалы готовившегося номера, а также партийную картотеку. Это сыграет роковую роль в судьбе коммунистов, которые после прихода нацистов к власти в 1933 году уйдут в подполье. Картотека попадет в распоряжение гестапо, и коммунистов поймают одного за другим.

Убийство двух полицейских даже на фоне разгоревшегося в Германии накануне прихода нацистов к власти насилия было событием экстраординарным. Капитанов Анлауфа и Ленка хоронили при огромном стечении народа. Присутствовали министры внутренних дел Германии и Пруссии. Но на Бюлов-плац и в пролетарских районах над полицейскими почти открыто издевались.

Одна партия немедленно извлекла пользу из двойного убийства. «Если бы национального социализма не было, то большевистская волна давно накрыла бы Германию», — писала нацистская газета «Ангриф», главным редактором которой являлся доктор Йозеф Геббельс.

Двадцатого января 1933 года судьба Германии оказалась в руках национальных социалистов. Началась охота на коммунистов. Полиция получила указание вернуться к нераскрытому делу об убийстве на Бюлов-плац. У следствия нашлась только одна зацепка. В тот вечер, когда произошло убийство, полицейские обнаружили в дождевой бочке кучера Макса Тунерта. Его допросили. Он утверждал, что спрятался, испугавшись стрельбы. Кучер был пьяницей и забиякой, но в Веймарской республике этого было недостаточно, для того чтобы сажать человека в тюрьму. Его отпустили.

А 21 марта 1933 года Тунерта арестовали и посадили. Теперь полицейские действовали в духе национально-социалистических идей, и кучер заговорил. Он признался, что участвовал в убийстве полицейских, но сам не стрелял. И назвал одно имя — Макс Матерн.

Когда Матерна арестовали, он всё рассказал. Последовали новые аресты. К сентябрю дело было раскрыто. Организатором убийства был бывший депутат рейхстага от компартии Ханс Киппенбергер. Приказ убить полицейских отдал секретарь ЦК Хайнц Нойман, в то время второй человек в компартии после Эрнста Тельмана.

Впоследствии это подтвердила изданная в ГДР официальная «История немецкого рабочего движения», где говорилось: «Враждебное партии действие совершил Хайнц Нойман, когда он совместно с Хансом Киппенбергером организовал убийство двух полицейских. Хайнц Нойман действовал за спиной руководства партии и Берлинского окружного комитета. Сославшись на то, что он секретарь ЦК, он приказал таким образом запугать полицию».

С начала экономического кризиса 1929 года коммунисты Германии были убеждены, что страна находится накануне революции и поэтому партии нужно готовиться к боевым действиям.

Тайный военный аппарат партии возглавил Ханс Киппенбергер. Во время Первой мировой войны он служил в кайзеровской армии лейтенантом. В 1920 году вступил в компартию, а в 1923-м руководил рабочим восстанием в Гамбурге. После провала восстания бежал в Советский Союз, прошел там курс военной подготовки в школе Коминтерна и вернулся в Германию. В 1928 году его избрали в рейхстаг, и он стал пользоваться депутатской неприкосновенностью.

Хансу Киппенбергеру подчинялся Союз красных фронтовиков, который должен был стать прообразом будущей революционной армии. У компартии были и другие боевые организации, которые несли дежурство, охраняли партийные объекты и митинги. Но все они уступали штурмовым отрядам нацистов и, естественно, не могли противостоять полиции. Такие люди, как Хайнц Нойман, не желали с этим мириться.

Второй секретарь ЦК компартии Германии Хайнц Нойман, бывший студент-филолог, сидя в тюрьме, выучил русский. В 1922 году он в составе партийной делегации поехал в Москву и разговаривал с советскими лидерами без переводчика. На него обратили внимание, в 1925 году назначили представителем компартии Германии в Коминтерне. В 1927 году Москва отправила Ноймана в Китай, где он участвовал в организации Кантонского восстания, которое было подавлено. В 1928 году он вернулся в Германию — уже в качестве человека, пользующегося доверием самого Сталина.

Хайнц Нойман ненавидел полицию. Всё началось в мае 1929 года, когда во время несанкционированных митингов и демонстраций полицейские застрелили 33 и ранили 108 человек. Полицейские без колебаний пускали в ход оружие. Расследование всякий раз проводилось весьма поверхностно. Немцы видели в полицейских не представителей власти, а врагов.