На крутом вираже - Алексей Макеев

– Ладно, это мы еще посмотрим, найдем или нет, – ответил Лев. Его уже начала раздражать уверенность этого человека в своей правоте. Однако этому раздражению нельзя было давать волю, поэтому он лишь сухо произнес:

– Вы можете идти, Воробьев. Пока можете идти. Но я вас еще вызову.

Когда застройщик ушел, Гуров перелистал блокнот. Вообще-то он планировал вызвать сегодня одного за другим и остальных двух фигурантов из «списка клиентов Котова». Однако слова Игоря Воробьева зародили в нем сомнение в правильности этого направления расследования. Что, если владелец торгового комплекса прав, и он напрасно теряет время, когда ищет мстительных бизнесменов, бывших клиентов Котова? Может, действительно лучше поискать заказчика среди чиновников?

Он взглянул на часы. До конца рабочего дня оставалось полчаса. Значит, все чиновники аппарата должны еще быть на местах. Можно снова побеседовать с Максимом Крупновым. Он сам пришел, чтобы поделиться важными сведениями, значит, может рассказать еще что-то. Можно и с другими сослуживцами убитого поговорить.

Гуров позвонил дежурному и попросил вызвать ему машину к подъезду, чтобы ехать в областную администрацию.

По дороге Лев изменил свои планы и решил, что лучше начать не с Крупнова, а с лучшего друга убитого – с начальника разрешительного отдела Бориса Сидорова. Дело в том, что он вспомнил рассказ секретарши Наташи Сорокиной о ссоре, которая была у Котова с Сидоровым. Вот об этом и надо спросить, поэтому Лев сразу направился к кабинету с табличкой «Сидоров Б. Н.». Секретарши на месте уже не было – как видно, ее отпустили чуть раньше. Однако руководитель отдела, как видно, был на месте – за дверью слышался его голос. Лев постучал и, не дожидаясь приглашения, вошел в кабинет. Сидоров сидел за столом и с кем-то разговаривал по сотовому телефону. Увидев вошедшего, он сказал невидимому собеседнику: «Я вам потом перезвоню» – и, отложив телефон в сторону, приветливо улыбнулся:

– Здравствуйте, Лев Иванович! Решили нас еще раз навестить? Это хорошо! Наверное, у вас возникли новые вопросы?

– Угадали, – ответил Гуров, садясь. – Но сначала я хотел, так сказать, отчитаться перед вами о проделанной работе.

– Вы шутите, наверное? – сказал чиновник.

– Ну, в каком-то смысле шучу. Но в каждой шутке, как вы знаете, есть только доля шутки. А в основном все серьезно. Во время нашей первой встречи вы рекомендовали мне сосредоточить внимание на бывших клиентах вашего друга Дениса. Дескать, кто-то из них, получив отказ, задумал убить Котова. Так вот, я побеседовал с двумя бывшими клиентами, которые внушали наибольшее подозрение. И получил от них исчерпывающие объяснения того, почему они не могли убить Котова.

– Интересно, что же это за объяснения такие? – спросил Сидоров.

– У них просто не было для этого достаточно веского мотива. И, наоборот, этим актом они вызвали бы очень серьезные подозрения в свой адрес. В общем, они мне советовали искать заказчика убийства совсем в другой стороне – в вашей.

– В каком смысле – в моей стороне? – Было заметно, что Сидоров растерялся.

– В смысле – среди сослуживцев погибшего. Здесь могут быть свои мотивы для убийства. Вот скажите: разве никто из ваших чиновников не мог желать смерти Котова? Учитывая, что он был юристом, то есть лучше других видел нарушения, если они происходили? И что он был белой вороной, не брал взяток, вообще был исключительно честен?

Борис Сидоров задумался. Помолчав несколько минут, он признался:

– Нелегкий вопрос вы задали. Чтобы вот так, с ходу сказать, кто мог желать смерти Дениса… Это же, по сути, означает предъявить человеку обвинение…

– Ладно, не смущайтесь, говорите смелее, – посоветовал Гуров. – Я вижу, что у вас уже есть в запасе какое-то имя, только вы не решаетесь его высказать. Давайте, говорите!

– Да, есть человек, который мог опасаться разоблачения со стороны Дениса, – признался Сидоров. – Это… это наш министр, Ринат Ахметович.

– Вот оно как! А чего именно должен был опасаться господин Толдоев?

– Ну, вы, наверное, уже догадались чего. Есть сведения, что Толдоев берет. И много берет! Мне говорили, по крайней мере, о двух таких эпизодах. Но учтите, все это только на уровне слухов, в точности мне ничего не известно. Так что я не могу выступать свидетелем в суде.

– О суде у нас пока речь не идет, – успокоил его Гуров. – У нас пока стадия следствия. Значит, вы говорите, что министр использовал служебное положение для личного обогащения, по-простому – брал взятки? И что Котову стало известно об этих фактах?

– Думаю, да, – кивнул Сидоров. – Денис в последнее время ходил какой-то расстроенный. Я его спрашивал, в чем дело, но он не говорил.

– А вы, наверное, старались его успокоить…

– Да, я его уговаривал не принимать все близко к сердцу…

– И у вас поэтому вышла ссора? – спросил Лев.

Этого вопроса начальник разрешительного отдела не ожидал. Он открывал и закрывал рот, словно рыба, выброшенная на лед, потом выдавил из себя:

– Ссора? Какая ссора? Я не понимаю…

– Ссора, которая произошла у вас с Котовым три недели назад, – напомнил Лев. – Вы еще так кричали друг на друга, что в коридоре слышно было. Так объясните мне, отчего вы поссорились? Из-за ваших уговоров? Или причина была какая-то другая?

Он надеялся, что чиновник, которого он так ловко поймал на вранье об их идеальных отношениях с Котовым, раскроется и выдаст важную информацию. Однако Сидоров уже овладел собой.

– Это вам, наверное, Наташа Сорокина рассказала, – кивнул он. – Да, она, конечно, слышала… Да, признаюсь, я хотел скрыть от вас этот неприятный эпизод. Этим я бы не очень погрешил против истины. Ведь это был всего лишь один маленький эпизод, одно темное пятно на наших отношениях. Тем более что мы потом помирились, и уже ничто не омрачало нашей дружбы…

– Возможно. И все-таки что стало причиной этой ссоры?

– Да все то же, о чем я вам уже говорил, поведение Рината Ахметовича. Денис не знал, на что ему решиться: сообщить обо всем в правоохранительные органы или сначала поговорить с Толдоевым.

– Вот как? И что же вы ему посоветовали?

– Понимаете, Денис склонялся к тому, чтобы пойти к министру и обо всем сказать ему начистоту. «Может, все это ерунда окажется! – говорил он. – Ведь у меня ни одного достоверного факта нет, одни слухи! Может, он все это опровергнет, все разъяснит. А то наговорю на человека, напраслину на него возведу…» Ну а я его убеждал изложить все, что ему известно, в письме и послать это письмо в прокуратуру. Вдруг министру станет известно о его сомнениях, и он примет свои меры. Денис, понятное дело, спросил, какие меры я имею в виду. Ну, я и объяснил… – И Сидоров выразительным жестом провел пальцем по шее. – Тут Денис и взорвался. Стал кричать, что я всех подозреваю в подлости, значит, наверное, сам такой. Что если рассуждать, как я, тогда и на его приятеля и карточного партнера Семена Приходько тоже надо письмо в прокуратуру писать…