Охота на дьявола - Керри Манискалко

«Успокойся, – приказала я себе, как это делала Лиза после сорванной свадьбы. – Думай».

Я развернулась и, прислонившись спиной к двери, осмотрела помещение с нового ракурса. Ближе к углу ютилась маленькая дверка, почти скрытая бочками с костями. И в отличие от двери за моей спиной, она была открыта.

Быстро напомнив себе не бояться, я покралась к спасению.

Замок смерти

Чикаго, штат Иллинойс

19 февраля 1889 года

Я стояла у дверного проема, ведущего из одного моего кошмара в еще более страшный. На крюках под потолком, совсем как в мясницком квартале Нью-Йорка, рядами висели трупы и скелеты.

Ужасные предметы были равномерно распределены по обе стороны небольшого помещения, а между ними оставался узкий проход, по которому едва мог пройти человек. Я с трудом разглядела, что этот коридор смерти выходит в еще одну камеру. Ближайший ко мне скелет пошевелился, и его кости заклацали, как зубы, отчего у меня по спине пробежала дрожь.

Я не могла отвести глаз от скелетов. Некоторые были полностью лишены плоти, выбелены, и их кости блестели, как улицы Белого города. Другие были еще не полностью обработаны. В суставах блестела металлическая проволока, которой скреплялись кости. На менее ободранных скелетах проволока протыкала гниющую кожу. Куски разложившейся плоти отваливались с костей и падали на пол, где скапливалась вязкая маслянистая лужа. Всюду кишели черви, их маленькие молочные тельца энергично двигались, наслаждаясь пиршеством.

Зловоние стояло такое, что у меня заслезились глаза, и я не смогла сдерживать тошноту. Я вырвала все жалкое содержимое моего желудка, к счастью, не осквернив никакого трупа. Я вытерла рот тыльной стороной ладони и поморщилась от кислого вкуса желчи.

Вверху мигала единственная лампочка, создавая бегающие тени. Вся комната была наполнена движением, хотя это, скорее всего, была игра света. Призраки за мной не следили, хотя у меня и мелькнула мысль, не блуждают ли по этому Замку смерти духи, ожидающие правосудия.

При этой мысли мой желудок опять сдавил спазм.

Я закрыла глаза, чтобы не видеть сотни бледных лиц, выступающих из темноты. Можно не сомневаться, что обладатели этих скелетов ищут отмщения. Не придут ли они и за мной? Я подумала о том, сколько раз погружала лезвие в плоть, о радости, которую безуспешно пыталась подавить. Мне доставляла удовольствие моя работа и удивительные секреты, которые она открывала. Может, мертвецы не желали рассказывать мне о своих проблемах. Может, они считали, что я такая же порочная, как и человек, который подвесил их здесь, оставив кости греметь на слабом сквозняке.

Мой разум яростно ухватился за эту догадку. Сквозняк. Здесь не должно быть никаких сквозняков, разве что… Я развернулась на месте, всматриваясь в пространство за лесом скелетов. От моего быстрого движения они опять начали клацать. Меня бросило в дрожь. Я постаралась не обращать внимания на вцепившийся в меня страх и сосредоточилась. Там должно быть… вот! За сундуком, о содержимом которого мне не хотелось думать, находилась большая решетка.

Из пепла моей души поднялась надежда. Отверстие маленькое, но я смогу протиснуться через него и выползти отсюда. Если воздух поступает внутрь, значит, наверняка и выходит наружу. Если только оторвать решетку… Как только я подошла ближе, мое воодушевление пропало.

Я уставилась на гигантские шпалы, которые придавливали решетку к стене. У меня нет никаких шансов убрать их, даже если я разорву пальцы в клочья. Я подумала над тем, чтобы использовать трость как рычаг, но она сломается.

Крушение надежды раскрыло объятия, умоляя меня рухнуть в них. Сдаться было бы так просто. Я бы тихо сидела и ждала Потрошителя. Если я дам ему то, что он хочет, все закончится быстро. Может, он разочаруется от того, что я не трясусь от страха.

А вдруг он придет в ярость и искромсает мое тело в своих лучших традициях? Боль будет нестерпимой, но если он сохранит верность своим прежним привычкам, то задушит меня или перережет горло, прежде чем приступит к настоящей работе. В любом случае я за считаные минуты потеряю сознание, а затем и жизнь. Может, именно таким способом тьма всегда собиралась заполучить меня. Может, я должна была умереть на «Этрурии». Если я живу взаймы, то нисколько не сожалею о дополнительных неделях и месяцах, проведенных с людьми, которых люблю. С Томасом.

Я вспомнила, каково было отдаваться ему без остатка, как его глаза светились той же любовью, какую испытывала я. Наша свадьба была ужасной, но я хотя бы видела его у алтаря. Если я буду умирать, то сосредоточусь на этом. Его сияющая улыбка, его неровное дыхание. Как близко мы подошли к тому, чтобы стать мужем и женой. Затем память стала мучить меня образами отца. А потом дяди, тетушки Амелии и Лизы. Я оставлю их всех.

Я прислонилась к дверному косяку, больше не слушая леденящий кровь траурный марш костей. Физическую битву я не выиграю. Осознание того, что я больше никогда не увижу мою семью и Томаса, никогда не прижмусь губами к его губам и не услышу, как его сердце бьется в унисон с моим… Это было почти невыносимо. Мне вдруг захотелось звать, умолять о быстрой смерти.

Но передо мной по-прежнему стояло лицо Томаса. Я слышала свое обещание. И я вспомнила, зачем осмелилась пойти сюда. Выпрямившись, я отбросила безысходность и направилась к решетке. Я найду способ выбраться отсюда.

Я просунула пальцы в отверстия и дернула, по-настоящему потянула всем своим весом, чуть не упав на спину. Решетка не сдвинулась. Не сдаваясь, я еще раз проверила ее на прочность, раздумывая, чем бы ее поддеть. В голове начала зарождаться какая-то идея. Потрошитель совершил ошибку, оставив меня здесь. Он решил, что меня испугают трупы и скелеты. Ручаюсь, он на это рассчитывал. Хотел, чтобы меня парализовал ужас. Уверена, ничто другое не доставило бы ему большего удовольствия.

Наверное, он не понимал, как сильно я стремилась к знаниям, спрятанным под слоями плоти. Хоть я и не убивала людей ради вскрытия, как он, но не меньше его наслаждалась процессом. Поскольку я разбиралась в смерти, я поняла, какую грандиозную ошибку он совершил.

В этом помещении он очищал кости. Возможно, он продавал учебным заведениям целые скелеты. Я видела только эту причину так заботиться о костях и вычищать с каждой пятна своих грехов. Это было мерзко – не только убивать ради удовольствия, но и извлекать из этого выгоду. Подавив отвращение, я опять сосредоточилась на помещении. Если для скрепления костей используется проволока, то должны быть какие-то ножницы, чтобы ее резать. И если крюки прибиты к потолку гвоздями, то здесь должен быть и молоток. А если я найду молоток, то он послужит прекрасным рычагом.

И если уж на то пошло, этот мясник должен иметь подходящий нож для разделки жертв. Если он настолько беспечен, что оставил мне трость, то может совершить еще одну фатальную ошибку. Мой пульс зачастил. Если здесь есть топор, я проломлю проклятую стену и снесу ему голову, если он посмеет на меня напасть.