Империя смотрящего - Евгений Сухов

— Знаешь, я тоже не думал, что это так серьезно.

Красная обложка личного дела свидетельствовала о высшей степени секретности. Как правило, это подразумевало весьма ограниченный круг допущенных к документам. Для того чтобы получить папку в руки, требовалось разрешение начальника управления.

Интересно, каким образом Самгину удалось снять информацию?

— Ты сделал копию? — спросил Маркелов безо всякой надежды на успех.

— Копию сделать не удалось, пришлось ознакомиться вкратце, но кое-что мне удалось изъять. — Самгин положил на слол сложенный вчетверо листок. — Сам понимаешь, действовал на свой страх и риск. Если бы кто-то надумал меня проверить, так мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Взгляни!

Маркелов осторожно развернул листок. На нем была сканированная фотография молодого мужчины, лет двадцати шести—двадцати восьми. Обыкновенное лицо, где-то даже простоватое. Совершенно ничем не примечательное.

— Кто это? — постарался Маркелов не выдать своего волнения.

— Это тот человек, который проник к вам в офис.

— Вот как?

Никак не думалось, что этим человеком окажется Клещ. Следует признать, что нужно быть по-настоящему талантливым взломщиком, чтобы преодолеть десять рубежей защиты, взломать код, имеющий полмиллиарда комбинаций, после чего ускользнуть из-под шквального огня, не получив при этом ни царапинки. Единственным его проколом были отпечатки пальцев. Подобный факт можно списать на случайность: даже в самой подготовленной операции всегда происходят какие-нибудь накладки.

— Хорош? — хмыкнул Самгин.

— Как его зовут? — как можно нейтральнее спросил Маркелов.

— Его зовут Скуратов Кирилл Петрович. По-другому — Клещ! Специальность — медвежатник. Профессия весьма авторитетная в уголовном мире. Как ты, наверно, понял, он — настоящий профессионал. Он единственный, кто сумел бы провернуть это дело.

— Сидел за взлом?

Самгин отрицательно покачал головой:

— Не совсем… В прошлом году получил срок за вооруженное ограбление — двенадцать лет. Сидел в Лефортове, во Владимирском централе…

— Ого!

— Сейчас находится в бегах.

— Подожди, что-то я не понимаю, — удивленно сказал Захар. — Каким это образом ему удалось бежать? Владимирский централ весьма серьезная кича.

— Это нас тоже удивляет, — задумчиво ответил Самгин. — Имеются кое-какие предположения по этому вопросу. Ясно одно, без посторонней помощи ему было не обойтись. Скорее всего, ему помогал кто-то из персонала тюрьмы, имелась серьезная связь и за ее пределами. Возможно, что здесь задействован кто-то из нашей конторы. Со всем этим еще предстоит разбираться… Но ясно одно: когда коридорный открыл дверь, то его в камере уже не было. Не исключена вероятность, что побег был подготовлен специально для того, чтобы он вскрыл сейф вашего офиса.

— Все может быть, — невесело согласился Маркелов. — Кто все-таки может стоять за ним?

— Трудный вопрос, — честно признался Самгин. — Но то, что это очень серьезные люди, можно не сомневаться!

— Ты можешь подсказать, как мне на него выйти?

Самгин отрицательно покачал головой:

— Не думаю, что это возможно. Может быть, его уже нет в Москве… Отдыхает с какой-нибудь девочкой где-нибудь на Бали. Купается в море, пьет красное вино… Да мало ли!

— Прежде я о нем ничего не слышал. Откуда он взялся? — продолжал играть в непонимание Маркелов.

— Хм… Даже странно, что ты о нем ничего не слышал. Он — урка уникальный. Впервые попал на чалку в пятнадцатилетнем возрасте, как заурядный щипач. Получил три года. На зоне прошел «курсы» повышения квалификации, откинулся в восемнадцатилетнем возрасте уже подготовленным громилой. С этого времени и начинается его серьезная карьера. Поначалу он входил в пристяжь к медвежатнику Фомичу.

— Вот о нем я слышал, — кивнул Маркелов.

— Был одним из любимых его учеников. А потом, когда того пристрелили, стал работать самостоятельно. Как застрелили Фомича, знаешь?

— Да.

Маркелов был наслышан о конце знаменитого Фомича. По-своему его финал был до нелепого обиден. Человек, на счету которого было до полусотни взломанных сейфов, был застрелен на даче каким-то бдительным садоводом из охотничьего ружья за то, что вынес из его дома трехлитровую банку соленых огурцов.

— Помнишь дело об ограблении банка «Гулливер»?

— Конечно! Медвежатник сумел проникнуть в банк по подземным коммуникациям, преодолев двенадцать уровней защиты.

— Все верно, — согласился Самгин, — так оно и было.

— Неужели это сделал Клещ? — Брови Маркелова поползли вверх.

— У нас нет прямых доказательств, таких, чтобы припереть его к стенке. Но по оперативной информации, это дело его рук. Есть кое-какие препятствия…

Было заметно, что Самгин чего-то недоговаривает, но настаивать Маркелов не стал.

— Не может же он все время кантоваться на Бали, — усмехнулся Захар. — Ведь деньги когда-нибудь заканчиваются!

— Да, есть у них такое скверное свойство, — согласился Иван Гурьевич. — Мы его ждем. Нужно задать ему несколько вопросов. Есть основания предполагать, что он взломал не только ваш сейф…

— Не мог бы ты изъясняться поконкретнее, — не выдержал Маркелов.

— Хорошо. Мы подозреваем, что кто-то проник в наш аппарат и сделал копии с одной важной папочки. Это сугубо наш, понимаешь…

— Вот как? И что же в ней было?

— Списки нашей агентуры, работающей в Западной Европе под прикрытием. Если эти данные всплывут… Сам знаешь!

От услышанного у Маркелова по затылку пробежал легкий холодок. Информация была сверхсекретная, и очень странно, что о ней знал офицер среднего звена.

— Откуда тебе это известно?

Иван Гурьевич откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди:

— Кому же это должно быть известно, как не мне? Я осматривал этот сейф на предмет взлома… Но дело даже не в этом, остается открытым вопрос, каким образом он сумел проникнуть в здание? Это возможно, только если ему помог кто-то из наших сотрудников.

— Значит, у вас есть «крот»?

— Выходит, что так.

— Я не пойму одного, с чего вы решили, что документы были скопированы?

— Всего лишь крохотная царапинка на замке. Ключом такую не сделаешь, значит, имела место отмычка. Меня пригласили как эксперта, я посмотрел замок и подтвердил, что сейф был вскрыт. Хотя все документы оказались на месте.

— А как же входная дверь?

— На ней были обнаружены такие же царапинки. С первого взгляда совершенно незаметно, но стоит навести спецоптику, сразу видно, что царапнули. А сейф-то был серьезный!.. Я стал разбираться, кто же из медвежатников мог вскрыть такой сейф. И, как потом выяснилось, ближе всех по почерку оказался Клещ. Удивляет другое — если раньше он занимался обычной уголовкой, то теперь его потянуло на политику. А это чревато!