Охотник за смертью: Восстание - Саймон Грин

Толпа ответила гулом одобрения, и Жиль спустился с помоста, чтобы не отвлекать внимание собравшихся от Рэндома.

Дэвид хмуро смотрел, как удаляется его предок.

— Если мы так беспокоимся о том, что подумают люди, нам, вероятно, стоило бы не показывать им некоторых наших представителей. Тот, кто выступал сейчас перед нами, не получит первую премию за обаяние. Если люди увидят его на своих экранах, они сочтут нас бандой дикарей. А мы должны быть разумной и цивилизованной альтернативой правлению Лайонстон.

— Верно, — согласился Кит Саммерайл. — Нужно создать у людей правильное о нас представление. А некоторые могут только испортить его. Насколько я понял, Руби Джорни являлась платным убийцей, а эта женщина по фамилии д'Арк и вовсе была клонлегером.

— Фигня это все, — беззаботно откликнулся Оуэн. — Я вот, к примеру, был лордом. Восстание принимает всех, Саммерайл, — клонов, экстрасенсов и даже привилегированных аристократиков вроде нас с вами.

— Все мы по крайней мере люди, — возразил Дэвид. — А это что за… штука?

И он махнул рукой в сторону неподвижной фигуры хайдена, который весь вечер просидел, не раскрывая рта и внимательно изучая все, что происходит, своими светящимися глазами.

Лицо Дэвида перекосилось от отвращения.

— До сих пор не могу поверить, что мы заключили союз с хайденами! О таком даже и думать немыслимо. Они же машины! В них нет ничего человеческого. Откуда мы знаем, не связаны ли они с планетой Шаб? У них ведь так много общего! И тех, и других уже считали врагами человечества.

— Возможно, идею о союзе с планетой Шаб стоит рассмотреть, — спокойно сказал хайден. — Все мы видели репортаж о фурии в приемной императрицы. Живущие на планете Шаб хотят вместе с нами сражаться с пришельцами.

— Только такие нелюди, как вы, могут всерьез думать о союзе с Шабом! — ледяным тоном сообщила Хэйзел д'Арк. — Обитатели планеты Шаб — враги всего человеческого. Они не сражаться хотят вместе с нами, а превратить нас в свою армию и отправить драться вместо них!

— Верно, — согласился с ней Оуэн. — Шаб — это уже слишком. Разве можно доверять суперкомпьютеру?

— Разве можно доверять хайденам? — в тон ему продолжил Дэвид.

Оуэн задумчиво посмотрел на своего кузена. Пауза затягивалась, и Джек Рэндом решил, что пора ему вмешаться.

— На это есть две причины. Во-первых, хайдены уязвимы и знают об этом. Они лишь недавно проснулись, они все сосредоточены на одной планете, а мы знаем, где эта планета находится. Во-вторых, разница между измененными людьми и обитателями Шаба принципиальная. Хайдены всего-навсего хотят сделать людей такими же, как они. А жители Шаба намерены нас уничтожить. Им нужно только одно — чтобы нас не было. В настоящий момент нам намного выгоднее сотрудничать с хайденами, чем сражаться с ними. Попробуйте относиться к ним как к неизбежному злу. Например, как к зубному врачу.

— Меня вы не убедите, — сказал Дэвид. — Если мы признаем хайденов, нам придется признать также клонов и экстрасенсов. Тут уж не отвертишься. Но ведь эту Империю создавали люди! Какой же смысл свергать Лайонстон, если ради этого нам придется допустить, чтобы эти генетические уродцы обрели право голоса на наших советах?

— Одного права голоса нам мало, — громко сказала Стиви Блю Первая. — В обмен на нашу поддержку мы требуем всех гражданских прав для клонов и экстрасенсов. Иначе мы пойдем своим путем и будем биться, пока кто-нибудь из нас — мы или вы — не будет уничтожен.

— Точно! — сказала Стиви Третья. Она подняла вверх сжатый кулак, вокруг которого тут же заплясали язычки голубого пламени.

— Прекратите, или я включу огнетушители, — спокойно сказал Рэндом. Стиви Третья, поколебавшись, опустила руку. Пламя угасло. — Ну, честное слово, — продолжил Джек, — разве можно так заводиться? Давайте, ребята, не будем отвлекаться по пустякам. Иначе мы проиграем раньше, чем вступим в борьбу. Забудем о разногласиях — нас с вами многое роднит. Мы все хотим стащить Лайонстон с Железного Трона. И мы можем договориться, кем или чем именно мы хотим ее заменить. Это и будет началом нашей новой демократии.

Раздались жидкие аплодисменты. Люди были готовы выслушать Рэндома, но слова его их не убедили.

— Меня все же очень беспокоят «чужие», — сказала Евангелина Шрек. — Они ведь и в самом деле существуют. И один-единственный их корабль смог превратить в руины не что-нибудь, а главный космопорт Голгофы. Предполагается, что за Черной Тьмой обитает по крайней мере две неизвестные нам расы. Что, если они объединятся и вместе нападут на людей? В таком случае пришельцы для нас гораздо страшнее, чем Лайонстон.

— В таком случае нам надо победить ее, пока они не прилетели, — сказал Жиль. — Если Империя будет, как и сейчас, разобщать нас, мы и надеяться не можем противостоять объединенным силам двух неизвестных рас. Необходимо, чтобы все мы объединились перед лицом общей опасности. Лайонстон никогда этого не допустит — следовательно, мы должны свергнуть Лайонстон до появления врага. Пока у нас еще есть время.

— Все знают, кто вы такой, — сказал Финлей Кэмпбелл, задумчиво разглядывая Жиля. — Вы человек-легенда. Вашу биографию изучают в школах, о вашей жизни снимают фильмы и ставят пьесы. Девять сотен лет назад вы стали Первым Мечом Империи. Впервые в истории. Вы — воплощение всего лучшего, что было в Первой Империи. Как же мы можем быть уверены, что ваше сердце втайне не принадлежит Железному Трону и всему, что с ним связано? Ведь вы столько раз рисковали своей жизнью ради Империи!

— Империи, ради которой я это делал, не существует, — ответил Жиль. — Система давно прогнила. И, что бы вам ни говорили в ваших фильмах и спектаклях, гниение началось уже тогда. Я пытался остановить этот процесс, но что я мог сделать — один против всех? Тут уже не важно было, кто Первый Меч Империи. В конце концов я просто бежал, спасая свою жизнь. А теперь я гляжу на то, во что превратилась Империя, и не узнаю ее больше. Империя Лайонстон — это пародия на государство. Ожившая мечта превратилась в ночной кошмар. А мы должны дать сигнал к пробуждению. Еще не поздно! Мы еще можем все изменить, если возьмемся за дело все вместе.

— Хорошие слова, — сказал Финлей Кэмпбелл. — Но о каких именно переменах мы говорим? Нет смысла рисковать жизнью, чтобы сбросить с престола Лайонстон и посадить на ее место кого-нибудь, кто окажется еще хуже. Прогнила вся система. Я считаю, что мы должны разрушить все и начать заново. Я видел такое… Повторения этого нельзя допустить! Я говорю от имени подполья Голгофы. Мы требуем всеобщего избирательного права, требуем представительства в Парламенте всех слоев населения, включая клонов и экстрасенсов, и — только конституционной монархии. И освобождения всех политических узников.

— Точно! — поддержала его Стиви Третья. — Снести к черту весь бункер № 9 и запретить эксперименты над клонами и экстрасенсами!

— А также положить конец власти кланов, — добавил Джек Рэндом. — Сейчас они контролируют все средства производства. Новое правительство должно разогнать кланы и отобрать у них имущество. Пусть работают и зарабатывают на жизнь, как мы все!