След тигра - Андрей Воронин

Зато «солдат Джейн» на этот раз не промахнулась. Три пули из выпущенных ею девяти попали Возчикову в лицо, остальные изрешетили грудь, превратив ее в кровавое месиво. Он был мертвее мертвого, но Глеб все-таки поддел носком ботинка карабин и отбросил его в сторону, подальше от тела, сам не понимая, зачем это делает.

Сзади доносились глухие рыдания женщины, оплакивавшей не только мужа, но и его память — память, которую, как ей казалось, она предала. Глеб снова поднял голову и посмотрел на шесты. Все-таки что-то здесь было не так, что-то не складывалось, не срасталось.

Он еще раз пересчитал шесты. Шестов было восемь, и голов на них тоже было восемь, включая голову Андрея Горобца, которого все, и его жена в том числе, ошибочно считали маньяком-убийцей. Девятая вместе с прилагавшимся к ней телом лежала здесь же, прямо под ногами у Глеба, продырявленная тремя пулями. Куда же в таком случае подевалась еще одна?

Глеб вспомнил рассказ Возчикова о каком-то Никищуке, голова которого, по его словам, разлетелась подобно арбузу от чьего-то удачного попадания. Может быть, ее и не хватает? Сиверов обвел взглядом страшную выставку и почти сразу же увидел голову, у которой отсутствовала почти вся верхняя часть черепа. «Вот тебе и Никищук, — подумал он. — Так что одной головы все равно не хватает. Конечно, мания — дело тонкое… А может, человек утонул в болоте, и его просто не удалось достать. Да только сдается мне, что я отлично знаю, где она, эта десятая голова».

Ему вспомнился человек, которого он снял из « драгуновки» сутки назад, — рыжеволосый человек в куртке с эмблемой Фонда, который, по его собственным словам, пытался убить какого-то дьявола. Теперь Глебу стало ясно, какого дьявола бедняга имел в виду, ясно стало, кем он был и как здесь оказался. Он ведь и целился в основном в Возчикова, не обращая на остальных никакого внимания. Целился в Возчикова, а попал в Тянитолкая…

«Ну, попал или не попал — вопрос спорный, — подумал Глеб. — Этот рикошет сразу показался мне каким-то странным. След от пули на камне… Да такой след организовать — раз плюнуть, особенно когда кругом стреляют и тот, кого ты намерен надуть, тебя не видит. Подошел к камню, рассчитал все как следует и пальнул, вот тебе и след. Возчиков был без оружия, а Горобец лежала как раз позади Тянитолкая — позади и слева, если быть точным. Ей достаточно было его окликнуть, чтобы пуля угодила не в затылок, что было бы подозрительно, а в лоб. А потом они с Возчиковым в один голос утверждали, что рыжий автоматчик не имел к пропавшей экспедиции никакого отношения… Ах ты черт!»

Он понял все, и в это самое мгновение сзади на его затылок обрушился страшный удар чем-то тяжелым и угловатым, разом погасивший для Глеба Сиверова солнце.

* * *

Первым, что он увидел, придя в себя, был аппарат спутниковой связи с направленной в голубое небо решетчатой тарелкой антенны. Все-таки он все время был где-то рядом, под рукой, — вернее, под носом у Сиверова, который позорно его проморгал…

Голова у него трещала, словно решая, развалиться ей на части прямо сейчас или немного повременить до выяснения обстоятельств, и Глебу не сразу удалось уяснить свое нынешнее положение. Было у него ощущение, что, уяснив свое положение до конца, он сразу же об этом пожалеет, но он усилием воли прогнал слабость и попытался встать.

Вот тут-то его положение и прояснилось окончательно. Он сидел на травке, прислонившись спиной к шершавому стволу росшей возле зимовья лиственницы, вдыхал трупную вонь, сочившуюся сквозь щели в бревнах, и не мог пошевелиться, потому что был надежно примотан к дереву прочной медной проволокой — той самой, черт бы ее побрал. Евгения Игоревна сидела напротив него на камешке, рассеянно играя трубкой спутникового телефона, и задумчиво курила папиросу — наверное, одну из тех, что остались от Тянитолкая.

— Очухался? — спросила она, заметив, что Глеб открыл глаза. — Отличный у тебя череп. Гвозди можно ровнять на таком черепе.

— Воды дай, — попросил Глеб, облизнув пересохшие губы.

Горобец вынула откуда-то из-за спины фляжку в мокром чехле — видно, недавно ходила к ключу, про который рассказывал Возчиков, — задумчиво поиграла ею, свинтила колпачок, сделала два ленивых глотка и убрала фляжку.

— Перебьешься, — сказала она. — До ключа почти километр по бурелому, а тебе уже, можно сказать, все равно.

— Почему сразу не убила? — превозмогая адскую головную боль, спросил Глеб. Он попытался шевельнуть руками, но даже не понял, удалось это ему или нет, — перетянутые проволокой руки совсем онемели, и он их совершенно не чувствовал. Даже не представлял, где они находятся — где-то сзади, за единой, но вот где именно?..

— Еще чего, — усмехнулась Евгения Игоревна. — Во-первых, было бы просто несправедливо дать тебе умереть, не убедившись в правильности твоих догадок. У тебя ведь имеются догадки, правда? Конечно, имеются! Помедли я еще секунду, сейчас валялась бы рядом с Возчиковым…

— Ясно, — сказал Глеб. — А во-вторых?

— Во-вторых? Во-вторых, мой милый, мне очень не хотелось, чтобы ты умер легко. Знал бы ты, как я тебя ненавижу! Ты полный кретин, если веришь в существование женщин, умеющих прощать мужикам отказы. И плевать, что клеила я тебя только для пользы дела. Знал бы ты, как все они надо мной потешались! «Что, Игоревна, не получается?» — довольно удачно передразнила она Гришу. — За одно это тебя следовало бы удавить! Но я придумала кое-что получше. Не знаю, заметил ли ты, что здесь повсюду полно тигриных следов. Они приходят сюда каждую ночь — на запах… Согласись, обидно побывать в экспедиции, занимающейся исключительно тиграми, и не увидеть ни одного!

— Дерьмо, — презрительно сказал Глеб. — Думаешь, напугала? А твои ухаживанья всегда казались мне чересчур прямолинейными.

— Однако глаза я тебе ими запорошила, — спокойно парировала Горобец, и Глеб понял, что вывести ее из душевного равновесия не удастся.

— Это верно, — сказал он, — запорошила. Ну, так разве я мог подумать, что все вы заодно! Странная у вас была компания, — продолжал он. — Единомышленники, отправляющие друг друга на тот свет в порядке живой очереди… Всегда можно было угадать, кто следующий, особенно если знать, в чем секрет. Слушай, вам же приходилось притворяться двадцать четыре часа в сутки! Всем, даже тому, кто чувствовал, что настала его очередь, И все только ради того, чтобы, как ты выразилась, запорошить мне глаза… Какого черта? Зачем я вообще вам понадобился?

— А ты не понял? — Горобец лениво усмехнулась. — Ты был моим личным телохранителем на случай, если кому-то захочется взять инициативу в свои руки. В общем-то, все мы действительно были заодно, и каждый, убивая коллегу, надеялся стать последним, кто придет на это место со мной. А причина для убийства всегда находилась. Нужда в проводнике отпала сразу же после того, как он рассказал у костра свою байку…

— Ну и пусть бы убирался восвояси, — сказал Глеб. — Зачем же было убивать, да еще так зверски?

— Да он не собирался никуда уходить! К тому же слишком много знал. Ведь эту байку про людоеда рассказал ему Возчиков, а старый дурак запомнил ее только с пятого раза, да и то, когда ему поставили литр водки.