Чистый продукт. В поисках идеального виски - Иэн Бэнкс

«Хонда» – красного цвета, что обычно украшает мотоциклы; мой, несомненно, выглядит чертовски классно. Старый VFR750, на котором я ездил до покупки этой модели, выглядел, прямо скажем, скромно, да к тому же был тускло-зеленым, что не добавляло ему привлекательности, новый же смотрится потрясающе. Прямо под сиденьем расположена пара выхлопных труб, поэтому байк даже смахивает на «Дукати», особенно в потемках и если не сильно приглядываться.

Вид у «Дукати» превосходный, а звук – еще лучше, но ездить на нем не всегда комфортно, особенно тому, кто ростом под два метра; кроме того, обозреватели мотожурналов, похоже, сходятся во мнении, что сборка у «Дукати» не такая качественная, как у «Хонды». Фары у 800-й «Хонды» невероятно яркие во всех смыслах, и в этом отношении многие очень хорошие, очень быстрые мотоциклы ей проигрывают (вообще говоря, очень хорошие, очень быстрые мотоциклы даже проигрывают с блеском).

Байкерство стало для меня, можно сказать, началом новой жизни, хотя поначалу я катался на мотоцикле нечасто. В 1976 году месяцев шесть гонял на отданном мне на попечение «Сузуки 185 GT», хозяин которого уехал за границу, но этим все и ограничилось.

А несколько лет назад мне показалось, что было бы здорово и даже смело освоить правила езды на мотоцикле, поэтому я прошел курсы в местной школе, сдал экзамен и, как обычно бывает, только после этого начал действительноучиться вождению (задача экзамена, по сути, сводится к тому, чтобы минимизировать опасность, которую ты будешь представлять на дороге, когда в первый раз поедешь без инструктора и приступишь к настоящему обучению). Я никогда не буду чувствовать себя так же уверенно на мотоцикле, как на автомобиле, а все потому, что машину вожу с семнадцати лет, а на мотоцикл сел в сорок. Но, честное слово, это здорово. Страшновато, но здорово.

Хотел бы отметить, что могу судить только о самых основах езды на мотоцикле – о вершинах этого искусства пусть говорят другие; я никогда не делал вилли и не входил в поворот с наклоном, да и не собираюсь этого делать, по крайней мере специально. (Вилли – это трюк, при котором газуешь так, что переднее колесо отрывается от дороги. Поворот с наклоном – это когда ты так свешиваешься на повороте, что наружная часть колена – точнее, надеюсь, наколенника, надетого поверх мотоциклетных брюк, соприкасается с асфальтом.) Многие мотоциклисты, конечно, не назовут меня настоящим байкером, ведь я не выполнял этих трюков и не падал; спорить не буду. С возрастом я решил, что от жизни нужно получать удовольствие, при этом не нагоняя слишком большого страху ни на себя, ни на других, так что радость от езды на мотоцикле я получаю и без экстремальных ребячеств.

Все сводится к моей непереносимости страха и аттракционов. В экстремальных условиях я каждый раз думаю о возможных несовершенствах сборки и вспоминаю дни, когда работал техником-испытателем, представляя, будто вокруг отверстий для болтов разрастаются микротрещины, а шлаковые включения сварных швов сходятся под давлением, и одновременно сомневаюсь, так ли безобидна для человеческого организма такая сила инерции. Вместе с тем стоит отметить, что экстремальная езда, в моем представлении, настолько безопаснее, чем, скажем, пьяный паркур, когда один поддатый идиот прыгает с высокой стены в объятия другого, даже если это случается один раз, что и сравнивать нечего.

Я одинокий ездок, мне нравится ощущение свободы, даже если приходится запаковывать себя в мотоциклетный костюм: шлем, защитные кожаные брюки и серьезные ботинки. Естественно, можно не надевать все это разом: по закону в нашей стране обязателен только шлем. Но едва представишь, как некоторые катаются просто в шлеме, майке, шортах и кроссовках (а значит, если случится беда, тебя со скоростью восемьдесят километров в час или около того протащит по дороге, пока трение об асфальт твоего запястья, лодыжки, колена, таза и позвонков постепенно не затормозит ход, при том что кожу резко и мучительно содрало уже в первые полсекунды, а шлем все это время защищает голову, не давая отключиться сознанию и болевым ощущениям), – сразу начинаешь смотреть на свои защитные кожаные брюки, заляпанные разбившимися о тебя насекомыми, с чувством, близким к нежности.

Одно из преимуществ мотоцикла заключается в том, что он повышает мастерство вождения. Ты начинаешь лучше чувствовать дорогу. Естественно, при вождении автомобиля приходится следить за гололедицей, дождевыми потоками и застойными лужами на асфальте (следишь-следишь, а потом пропустишь какой-нибудь знак – и вот уже несешься под откос, колесами кверху, по дорогам Шотландского нагорья). На мотоцикле же сразу становишься сверхчувствительным к таким вещам, как небольшое количество гравия на средней полосе, изогнутая полоска грязи, которая тянется на проезжую часть от выезда с поля, радужное пятно солярки, скользкая от дождя крышка канализационного люка или охапка палых листьев в тенистом уголке.

Все дело в том, что автомобиль устойчив. Если водитель выходит, автомобиль не падает. (Насколько я знаю, трехколесный мотоцикл тоже.) Автомобиль в общем и целом способен стоять сам по себе. Но вот если ты слез с мотоцикла и забыл опустить боковую подножку, этот мерзавец тут же завалится с оглушительным лязгом, который, скорее всего, выльется в неожиданно кругленькую сумму. Во время езды – аналогично. Колеса создают гироскопический эффект, благодаря которому даже при самой умеренной скорости ты находишься в состоянии динамической устойчивости, но все равно необходимо удерживать равновесие, балансировать.

Если сравнивать вождение автомобиля и мотоцикла, то второе во многом сродни полету. Откуда ни возьмись, появляется третье измерение. Автомобиль же преимущественно движется в одной плоскости. При торможении он совершает нырок вперед, при разгоне немного приседает, а на повороте кренится (на «Ситроене 2CV» поворот на средней скорости, ну скажем, миль двадцать в час экстремален уже сам по себе, если ты к нему не подготовлен), но движения машины при этом относительно мягкие. В свою очередь, на мотоцикле, набравшись немного опыта и уверенности, ты будешь постоянно менять угол наклона туловища; мотоцикл и весь перекошенный мир будут внезапно наклоняться под такими углами, какие, строго говоря, автомобилист может увидеть только во время аварии.

Все это прикольно, прекрасно, превосходно – только до момента, пока ты ощущаешь, что управляемое колесо неотрывно сцеплено с дорожным покрытием; но стоит лишь на сотую долю секунды потерять ощущение контроля, как тебя мгновенно сковывает леденящий душу ужас, и колесо, а вместе с ним и зад мотоцикла, и твой собственныйзад начинает заносить. У меня подобные моменты случались во время вождения всех трех мотоциклов; несколько раз мне удавалось предотвратить небольшие заносы – скорее благодаря везению, чем приобретенному навыку. Но, конечно, именно после такого ощущения полного ужаса, когда на подсознательном уровне ощущаешь всю ценность контроля равновесия, мощности и сцепления с дорогой, ты становишься более умелым, осмотрительным и в каком-то смысле более опытным участником дорожного движения в целом.

За мостом Форт-роуд-бридж (Forth Road Bridge) я обычно еду в Эдинбург по шоссе, а не сворачиваю по указателю на боковую дорогу, ведущую к объездной. Это избавляет меня от необходимости ехать по нелепой А8000 – примитивной двухполосной дороге, соединяющей мост и шоссе, которую еще лет сорок назад, когда строили сам мост, следовало превратить как минимум в стандартную четырехполосную. Мотоцикл дает свободу маневра: даже оказавшись в пробке, ты легко протиснешься по узкому коридору между рядами машин или же просто обойдешь попутный транспорт по своей полосе. Автомобилист, возможно, даже не сунется на ту дорогу, где, по его сведениям, неизбежны пробки, тогда как мотоциклист проедет по ним не задумываясь, разве что чуть медленнее обычного.