Пропавший чиновник. Загубленная весна. Мёртвый человек - Ханс Шерфиг

Харрикейн. — Захватывающе интересно! Подумай только, милый Иорген, когда-нибудь и ты будешь сидеть в первом ряду, в парадном фраке и примешь из рук ректора экзаменационное свидетельство.

После нечеловеческого напряжения последних недель, зубрежки и ночных бдений мальчики едва держатся на ногах. Но их оценки и порядковый номер по классу почти никого не радуют.

—      Если Аксель Нильсен сумел занять первое место, то почему же ты не мог? — допытывается фру Эллерстрем.

—      Но ведь быть вторым тоже неплохо.

—      Конечно, но все-таки почему не ты занял первое место? Чем Аксель лучше тебя?

Глава 33

Уже в первый день каникул семейство Амстедов перебирается за город. Мебель, оставленную в городской квартире на улице Упсалагаде, накрыли чехлами и повсюду разбросали шарики нафталина. Перед отъездом хозяева позаботились о том, чтобы во время их отсутствия кто-нибудь присматривал за комнатными растениями. К поездке готовились долго и основательно. И в самый первый день каникул уже можно было ехать.

В дорогу тронулись с большим багажом. Амстеды едут на побережье, в Тисвильделейе. Из года в год они снимают здесь очаровательный рыбацкий домик.

Здесь, у моря, пахнет водорослями, солью и рыбой, а также солнцем и сосной. Приятно, выйдя из поезда, окунуться в эти запахи и глубоко вдохнуть свежий морской воздух.

Сам господин директор приехал всего лишь на несколько недель. Но его жена с сыном Теодором останутся на все лето. Теодору разрешается рыть канавки в морском песке. И у него есть настоящая рыбачья сеть. Он кидает ее в волны и ждет, не попадется ли какая-нибудь рыба.

Пляж протянулся на много миль. Волны прибивают к берегу морские звезды и другие зоологические диковинки. У Теодора одно желание — идти и идти вдоль пляжа, милю за милей, чтобы, наконец, узнать, где он кончается. Но это слишком опасно. И поэтому Тео остается на одном месте и развлекается как может на виду у своих родителей.

За пляжем огромный таинственный лес с темными тропками и просеками. Сосны похожи на южные пинии, а кусты можжевельника — на кипарисы. В лесу водятся гадюки и муравьиные львы. И еще там есть заколдованная роща и многое другое захватывающе интересное.

Но Тео не разрешают одному ходить в лес. Это тоже слишком опасно. Ведь он может заблудиться или встретить разбойников. Зато его берут с собой в лес родители — ежедневно после обеда они совершают прогулку по знакомым тропинкам.

А одна из тропинок пролегает через пригорок, откуда уходит вдаль длинная прямая просека. Она ведет в неведомое, и кажется, ей нет конца.

—      Пойдем по этой тропинке!

—      Нет, Тео, нельзя. Мы должны поспеть к ужину. Да и тропинку эту мы не знаем!

—      Вообще незачем ходить по незнакомым дорогам, — добавляет директор.

Когда Теодор вырастет, он отыщет загадочную просеку и узнает, где она кончается.

Фру Эллерстрем и Эдвард едут в Хорнбек и поселяются в местном пансионате. Здесь весьма людно. Фру привозит с собой много платьев и переодевается по нескольку раз в день. А на мальчике нарядные летние курточки, отлично гармонирующие с платьями его мамы. Она велит ему играть как можно аккуратнее, чтобы не испачкать одежду. Светлые ткани такие маркие.

Фру Эллерстрем встречает здесь бесчисленных приятельниц и знакомых. Каждый ее день до предела насыщен светскими встречами и развлечениями.

— Боже мой, до чего утомителен отдых! — говорит она.

А Эдвард изнывает от скуки. Еще немного — и он начнет тосковать по школе.

Эрик Рольд уезжает на остров Фюн. Он будет жить в богатом имении своего дядюшки. Если бы только можно было прихватить кого-нибудь из приятелей! Вот где могло бы развернуться братство «Черной руки»! А так Эрику приходится в одиночестве гулять по огромному парку с бесконечными газонами, клумбами и крокетной площадкой. Иногда он жалуется на скуку, и тотчас же несколько ребятишек — из числа детей хусменов — получают приказ явиться к Эрику. Но ребятишки робеют в его присутствии и боятся ему противоречить, а потому игра не клеится.

Дядя и тетя опасаются, как бы с ним чего-нибудь не случилось. Надо следить, чтобы он не простудился! Ведь они отвечают за него перед родителями. И все же в большом дядином хозяйстве мальчику удается кое-что узнать о настоящей жизни. Он часто беседует с управляющим, садовником и кузнецом, а иногда даже с некоторыми из практикантов25.

Практиканты считают себя выше батраков, но зато батраки получают жалованье. Практиканты и батраки едят одно и то же — хлеб с маргарином, но завтракают всегда порознь, иначе практиканты обидятся. А в сарае, в стороне от всех остальных, живут польские рабочие. Ими командует особый надсмотрщик.

Эрик заметно окреп, покрылся загаром и прибавил в весе. В хозяйстве у дяди — море сметаны, горы яиц, множество цыплят, вдоволь клубники и бесподобных домашних пирогов. Эрика то и дело заставляют взвешиваться. Надо же написать родителям, сколько он прибавил.

Мальчики разъехались по всей стране — от Скагена до Блована. Одни поселились на хуторах у родственников, другие — в пансионатах, в маленьких дачках, арендуемых на лето, и в частных виллах.

Однако почтовый контролер Могенсен со своим многочисленным потомством остался в городе, на Виллемоесгаде. Контролер — нервный, больной, набожный человек. В его доме всегда читают молитву за столом над дымящимися фрикадельками и сладким овощным супом. По воскресеньям всей семье вменяется в обязанность ходить в церковь. В дни каникул у детей много свободного времени, им полезно гулять по набережной: здесь они дышат свежим воздухом и набираются сил для зимних занятий. А потом Микаэль скажет, что деревенская жизнь претит ему. «К счастью, — заявит он, — семья осталась в городе, как и подобает цивилизованным людям».

Неррегор-Ольсен уехал с бойскаутами в их летний лагерь. Каждое утро на мачте взвивается флаг и звенит труба. Молодой приветливый священник читает с мальчиками утреннюю молитву, а затем начинается бодрая и веселая лагерная жизнь.

Хозяйка лавчонки на Ландемеркет скучает. Мороженого сейчас — хоть отбавляй, но в лавчонке тихо: нет школьников с их веселым смехом и шутками.

До чего они забавны, эти ребятишки, когда рассказывают о своих учителях! И как только таким злым и глупым людям разрешают учить детей!