Лотерея - Вячеслав Кумин

— Завтра продолжим, — с безумной улыбкой пообещал ему Сиволапый, когда Махов очнулся в тени модуля. — Я буду возить тебя с собой и постараюсь, чтобы ты жил долго, очень долго! Я даже буду заботиться о тебе. Чувствуешь облегчение? Это противоожоговая мазь…

Эрик действительно чувствовал, что не будь на его теле целебной мази, боль, которую он сейчас ощущает, была бы в десятки, если не сотни раз сильнее. Но не благодарить же за это?

— Твои раны и крики в свою очередь бальзам для моих душевных ран. Или, ты думаешь, мне приятно находиться здесь?! — без перехода крикнул Сиволапый и уже через секунду доброжелательным голосом с улыбкой поинтересовался: — Еще водички хочешь?

Когда Махову поднесли фляжку с необработанной водой, он не смог отказаться. Даже порадовался, что вода необработанная, грязная. Может, какая местная зараза убьет его быстрее, чем пытки на солнце? Эрику только и оставалось, что надеяться на это, потому как больше надеяться не на что.

— Что же ты молчишь? Скажи что-нибудь… Поумоляй меня прикончить тебя быстро, вышибив мозги, — изгалялся «крысиный» король, играя в руке пистолетом на ковбойский манер.

— А есть смысл? — глухо и без надежды поинтересовался Махов.

— Нету! — засмеялся Сиволапый.

Его окружение также радостно заржало.

Когда опустилась ночь, Махова снова привязали к столбу. Растрескавшиеся, закровоточившие раны больно заныли, заранее напоминая, что его ожидает с очередным восходом солнца. Вот-вот наступит отрезок меганочи, а вслед за ним запылает ненавистный рассвет…

«Может, все же эти твари прилетят и сожрут меня?» — с долей надежды подумал Эрик.

Он скорее готов был принять смерть от поедания живьем, чем от того, к чему приговорил его сходящий с ума Сиволапый.

Махов на какое-то время забыл о своей боли и даже о грядущих мучениях, наблюдая за все более нервным поведением Сиволапого. «Крысиный» король все чаще пристально глядел на запад и раздраженно прикрикивал на своих подчиненных, то и дело посылая кого-нибудь с кем-то связаться.

«Ну конечно, — вспомнил Эрик, — собственно, он и задержался в нашем модуле, потому как ожидает подкрепления. Ему нужно восполнить понесенные потери и набрать дополнительные силы под захваченное оружие, чтобы захватывать не по одному и даже два, а сразу по три-четыре модуля за раз. Но пополнение почему-то все никак не подходит…»

Наконец на западе появился свет, но только всего от полудюжины машин. Хотя чтобы увеличить свою стаю, Сиволапый послал около сотни «круизеров», грузовиков и автобусов. Куда делись остальные?

Три слегка побитых внедорожника, два грузовика и автобус, носившие следы повреждений, остановились недалеко от столба Эрика.

— В чем дело? Где остальные?! — вскричал Сиволапый, подходя к высыпавшим наружу «крысам». Некоторые из них оказались ранеными.

— Нас разбомбили… Очень много убитых и раненых… — ответили ему.

«Элен… — улыбнулся Махов, вспомнив, что у нее как раз имелась соответствующая загрузка. — Молодца девочка».

— Твоя сучка постаралась? — заметил улыбку Махова Сиволапый. — Вижу, что твоя, сияешь, как лампочка. Но ничего, нас еще много! Мы свое возьмем. А уж как я твою сучку уделаю тогда! Так она будет молить меня о твоей участи!

— Ты уверен? — взглянув в небо, поверх Сиволапого, с усмешкой поинтересовался Эрик и засмеялся.

— Что ты ржешь?..

«Крысиный» король проследил за взглядом беспомощного, но почему-то радостно смеющегося пленника и замер. То, что он увидел, сковало его. В небе двигались десятки, сотни точек, и не птиц, а самолетов и вертолетов. Они единой массой пошли на посадку. Приземлившись, они снова взмыли в воздух, только на этот раз, в отличие от вчерашнего случая, на земле остались сотни людей.

Теперь стало ясно, зачем вчера прилетали и садились одиночные вертолет и самолет. Пилоты просто знакомили бортовые компьютеры с местом автоматической посадки, потому как столько пилотов вряд ли имелось среди колонистов. Полученную информацию размножили и загрузили в другие самолеты и вертолеты, отсюда такая летающая армада. Она почти вся на автопилоте.

В дополнение к воздушному транспорту с востока показалась огромная колонна машин, и вскоре к воздушному десанту не менее чем в тысячу человек прибавился наземный числом еще в две тысячи бойцов.

— Смеется тот, кто смеется последним… — глухо проронил Сиволапый и с силой ударил по лицу Эрика. — Я раздавлю эту жалкую толпу, как таракана тапком. Стая! К бою!!!

Численный перевес действительно был у Сиволапого, и «крысы» довольно быстро приготовились к нападению. Сиволапый решил атаковать прибывших, понимая, что вертолеты и самолеты улетели не просто так, а чтобы привезти еще бойцов, так что с теми, кто есть, нужно покончить прямо сейчас и уничтожать прибывающих по мере их прибытия.

«Крысы» после соответствующего клича своего короля бросились в атаку, но первая попытка захлебнулась в огне минометных разрывов и автоматных очередей.

Впрочем, «крысы» не отступили. Они бойцы не робкого десятка. «Крысы» залегли и ввязались в затяжную перестрелку. Но это как раз то, чего добивались нападавшие. Они связали на себя «крыс» и стали тянуть время. План сработал, поскольку вскоре стали подлетать вертолеты и самолеты с дополнительными силами.

Теперь у «хомяков» набралось достаточно бойцов, чтобы начать обходные маневры. Вторая волна десанта стала заходить «крысам» на левый фланг, и захватчики оказались в невыгодном положении.

Сиволапый понял, что поторопился, отдав приказ атаковать в лоб, понадеявшись исключительно на свои силы, без какого-либо прикрытия. Как известно, хорошая мысля приходит опосля, но это все же лучше, чем вообще никогда. Отведя своих людей, Сиволапый распорядился выгнать из модуля пленников.

— Используем их как щит! Вперед!

Теперь у десанта «хомяков» возникли большие проблемы. Стрелять — значит нет-нет да ненароком убивать заложников. Не стрелять, так «крысы», никаких стеснений не испытывающие и ведущие огонь, доберутся до них вплотную, и начнется такая резня, что мало не покажется…

Видимо, тот, кто руководил десантом, понимал все это в полной мере, потому отдал непростой с моральной точки зрения приказ стрелять. Правда, стреляли теперь не веером, а одиночными, но все равно без жертв среди заложников не обошлось.

Вторая атака «крыс» тоже захлебнулась, а «хомяков» с каждым налетом вертолетов и самолетов становилось все больше и больше. Вскоре их стало так много, что даже у самой тупой «крысы» не могло не возникнуть мысли, что всякое сопротивление просто бесполезно. Сражение как-то само собой сошло на нет и стихло.

— Сдавайтесь! Сдавайся, Сиволапый, ты проиграл!

Эрик узнал голос Ремезова.

Из стана «хомяков» вышла фигура с рупором в одной руке и с винтовкой в другой.