Безобразный Ренессанс. Секс, жестокость, разврат в век красоты - Александр Ли

Это была не самая большая община в Италии – в Венеции проживало около тысячи семей, а в Папской области в то же самое время – не менее 12 500. Во Флоренции большая часть евреев проживала в северо-восточной части города там, где сейчас за Санто-Кроче находится современная синагога. Менее состоятельные часто находили себе жилища на узких, грязных улочках близ монастыря Филиппо Липпи в Олтрарно. Евреи быстро обживались на новом месте. Они с поразительной скоростью и удивительной эффективностью встроились в жизнь Флоренции. Как замечал один историк, «к середине XV в. отличить евреев от христиан стало очень трудно. Они говорили на том же языке, жили в таких же домах и одевались точно так же. Евреи, которые прибывали в Италию из немецких городов, были поражены тем, насколько ассимилировались их итальянские единоверцы…».7 Конечно, это относилось к тем евреям, которые занимались самыми уважаемыми профессиями (например, медициной) или добились такого успеха в торговле, что сумели встать вровень с богатейшими банкирами Флоренции.8 Еврейская элита умело вошла в высшие эшелоны гражданского общества. Даже по тем немногим деталям, которые известны нам о жизни Саломоне ди Бонавентуры, совершенно ясно, что он был одним из тех, кто сумел ассимилироваться лучше всех.

Интеграция евреев в городскую жизнь Северной Италии, несомненно, была связана с теми ценными ролями, которые они играли в обществе того времени.9 Воспользовавшись торговым бумом, многие флорентийские евреи занялись спекулятивной торговлей (особенно драгоценными камнями и металлами) и ростовщичеством. Неудивительно, что один из первых евреев, поселившихся во Флоренции, Эмануэль беи Уцциель даль Камерино, занимался именно этим. Еврейские ростовщики и менялы часто работали в небольших поселениях за пределами Флоренции. Работы у них хватало. Поскольку законы о ростовщичестве технически запрещали христианам одалживать деньги под проценты, евреи-ростовщики выполняли очень важную и необходимую экономическую функцию: поскольку они всегда были готовы одолжить денег, тогда как другие сделать этого не могли, то именно они и обеспечивали «масло», столь необходимое колесам тосканской экономики. Предоставляя важный капитал самым разным предприятиям, некоторые, как Саломоне ди Бонавентура, серьезно разбогатели и смогли предоставлять займы на уровне самых богатых торговых банкиров. Именно евреи-ростовщики обеспечили папу Мартина V деньгами, когда этого не смогли сделать христиане.

Однако роли, исполняемые еврейской общиной в итальянском (и особенно флорентийском) обществе, не ограничивались одной лишь коммерцией. Евреи часто обладали самыми разнообразными навыками, которые делали их незаменимыми для существования общества. В конце Ренессанса еврейские врачи, которые в процессе обучения имели более тесный контакт с арабскими и греческими трактатами и манускриптами, чем их итальянские коллеги, завоевали себе высокую репутацию и стабильное положение. В Мантуе и Милане возникли целые «династии» еврейских врачей, которые стали настолько незаменимыми, что получили признание и высокую оценку при дворе.

Учитывая важную роль, которую евреи играли в итальянской жизни, неудивительно, что в обществе должна была существовать определенная терпимость и уважение к этой национальной группе. И качества эти должны были распространяться не только на коммерцию и меценатство, но и на закон и политику. Папы были серьезно озабочены сохранением прав и привилегий еврейской общины Рима. Еще в 598 г. Григорий Великий объявил, что евреи «не должны сталкиваться с препятствиями и помехами в осуществлении дарованных им привилегий».10 Такое отношение сохранялось и дальше. В XIII в. понтифики даровали евреям статус граждан Рима.11 Всего за три года до того момента, когда Саломоне начал работать со своим отцом, в 1419 г. папа Мартин V пошел еще дальше и объявил, что евреям

То, что делалось в Риме, часто повторялось во Флоренции. Хотя во флорентийском обществе евреи составляли абсолютное меньшинство, их положение было тщательно закреплено соответствующими документами. Иногда они исполняли важные политические поручения, особенно, когда требовались дипломатические или финансовые услуги. Интересно, что один историк даже замечал, что «по стандартам своего времени флорентийское общество отличалось поразительной толерантностью»13, а другой оптимистически заявлял, что даже в конце Ренессанса «евреи чувствовали себя защищенными юридической системой и знали, что смогут найти в гражданском суде реальных защитников своих прав»14. Тосканские евреи восхваляли достоинства и Флоренции, и тех флорентийцев, которые их поддерживали, особенно в более позднее время. Энергичный и восторженный Иоканан Алеманно, к примеру, называл Лоренцо де Медичи царем Соломоном своего времени, архетипом идеального еврейского правителя.15

Помимо прагматических соображений города, подобные Флоренции, с энтузиазмом принимали евреев и по соображениям культурным. В середине XV в. евреи играли все более важную роль в интеллектуальной жизни. Многие из них сами были выдающимися гуманистами. Кроме того, они являлись агентами культурных связей и распространителями иудейских знаний. Иуда Мессер Леон (Иуда беи Иехиель Рофе, ок. 1420/25 – ок. 1498) написал ряд интереснейших комментариев к философским трудам Аристотеля и Аверроэса, а также важный трактат по ораторскому искусству (Nofet Zufim), в котором использовал парадигмы латинского красноречия и Моисеевы тексты.16 Ученик Мессера Леона, Иоканан Алеманно (также известный как Джоханан Алеманно, ок. 1435 – после 1504) был автором глубоко философских каббалистических комментариев к Торе и просветителем. Именно он познакомил с древнееврейским языком Джованни Пико делла Мирандолу, который «собрал школу еврейских ученых, помогавших ему в поисках религиозного синкретизма».17

Религиозные факторы также способствовали тому, чтобы евреи стали равными и активными участниками социальной драмы Ренессанса. В конце концов, Христос был евреем и казнили его за то, что он, якобы, провозгласил себя «Царем Иудейским». Даже самый узкомыслящий теолог не мог отрицать тот факт, что авраамические религии, т. е. иудаизм и христианство, имеют общие корни, а пророки Ветхого Завета занимают столь же важное место и в Торе. В XV в. Марсилио Фичино «утверждал, что труды иудейских каббалистов… вполне согласуются с христианским учением», и писал о сходстве между двумя религиями.18 Флорентийцы не стыдились отмечать место евреев в христианской традиции в городских ритуалах. Например, во время празднования дня Святого Иоанна Крестителя в 1454 г. процессия изображала сцены из библейской истории – от Сотворения мира до Воскресения. Каждый эпизод представляли видные горожане, имеющие особое отношение к изображаемой сцене религиозной драмы. При изображении Моисея фигуру библейского пророка окружали «вожди народа Израиля», роль которых исполняли флорентийские евреи.19 Другими словами, городская еврейская община принимала столь же заметное участие в праздновании важного для города дня, как и христианские братства.