История руссов. Славяне или норманны? - Сергей Лесной

Таким образом, история Ауды начинается с того, что она бежит с сыном и дружиной на остров Готланд и далее, направившись на восток, попадает на материк, в «Гардарик». Здесь, около 710 года, она выходит замуж за короля Радбара (Radbardr) и родит ему сына Рандвера. У Рандвера был сын Рогнвальд, о котором сказано (с. 81): «…venerat quoque ad regem Ringum vir, dictus Rôgvaldus procerus, vel Radbardus pugnus, omnium athletarum maximus…» (лат. «пришел также к королю Рингу муж по прозванию Рогвальд Высокий, или Радбард-Кулак, из всех атлетов величайший…»).

В дальнейшем события развертываются так, что отец Ауды Ивар Видфадме гибнет в Гардарике в борьбе со вторым мужем своей дочери Радбаром. Впоследствии сын последнего, т. е. Рандвер, посылает своего сводного брата Гаральда Гильдетана в Данию для покорения отцовского трона, что тому и удается. Гаральд Гильдетан царствовал долго и славно.

Рандвер был также отцом знаменитого Сигурда Ринга, который в битве при Бравалле, оставившей глубокую память в Скандинавии, победил своего сводного дядю Гаральда Гильдетана. С этого момента гегемония Дании ослабляется и на сцену выступает Швеция.

Бравальская битва относилась прежде к 750 году, новейшие же исследователи считают, что она произошла в 770 году. В описании этой битвы (с. 81) мы находим: «Primam pugnam commisit cum Rôgnvaldo Radbardo…» — «Первую битву провел с Рёнгвальдом Радбаром» (лат.). Эта же битва описана и у Саксона Грамматика в его VIII книге.

Здесь мы подходим к весьма интересной подробности. Рогнвальд, внук Ауды, убежавшей в Гардарик, назывался в 770 году «Русским». В исландском оригинале Рогнвальд назван «Высоким», у Саксона Грамматика — «Русским»; одно название, конечно, не исключает другого, раз дело идет о прозвище.

Специалисты считают книгу Саксона относящейся ко времени около 1200 года. Трудно, однако, допустить, что Саксон употребил современное ему слово «русский» для прозвища героя VIII века, очевидно, Рогнвальд носил имя «Русского», данное ему современниками по имени своего месторождения. Рогнвальдов, принимавших участие в войне, было много, — данного Рогнвальда называли «Русским», чтобы отличить его от других Рогнвальдов.

В сагах «русских» называют «gerzkr madr» (возможно, что город Герцике на Западной Двине и получил свое имя от скандинавов), но в более поздних по времени сагах, носящих уже почти целиком фантастический характер, мы встречаем и слово «Russar».

Таким образом, нащупываются следы употребления слова «русский» в отношении обитателей Северной России, употребления скандинавами, более чем за 100 лет до призвания варягов.

Окончательное решение этого вопроса предоставляем более компетентным лицам, вооруженным всей необходимой литературой, которой мы лишены в настоящее время. Обратимся к другой стороне вопроса. Если Ауда в момент опасности бежала на остров Готланд, а затем на восток в Гардарик, — это значит, что там она надеялась найти помощь. Очевидно, там были родственники или друзья — такова обычная логика вещей.

Действительно, в Гардарике она нашла спасение, вышла замуж за тамошнего короля, тоже скандинава, значит, Гардарик представлял собой в то время если не скандинавскую, то во всяком случае подчиненную скандинавам страну.

В дальнейшем в том же Гардарике в борьбе со вторым мужем Ауды гибнет и отец ее Ивар Видфадме. Очевидно, что Гардарик не был чем-то подобным «Камчатке» за тридевять земель, — Гардарик входил в сферу существенных интересов скандинавов того времени, если два скандинавских короля (местный и пришлый) бились на его территории.

Что же понималось под словом «Гардарик», какие земли? На это ясного ответа мы не находим, да вряд ли и вообще это название употреблялось четко и строго. Исследователи считают, что «Гардарик» означало «страна (rik или reich) городов». Действительно, эта часть Восточной Европы резко отличалась от Скандинавии большим количеством городов. Известно, что во всей Скандинавии того времени было всего 7 городов. Здесь не место разбирать вопрос, почему это было так, факт остается фактом: в Скандинавии городов было очень мало, в Северо-Восточной Европе сравнительно много, и это дало основание называть ее скандинавам «Гардарик».

Это, однако, не значит, что «Гардарик» обозначал собой какое-то единое, цельное государство, — это по-видимому, было не политическое, а географическое название. В него, естественно, входили и земли северо-славянских племен, в частности Новгород. Был ли, однако, Новгород «Гардариком» в узком понимании этого слова, т. е. местопребыванием скандинавских королей? В этом весьма и весьма позволительно усумниться.

Правда, мы застаем Новгород на первых страницах нашей истории платящим дань скандинавам, и мы можем допустить, что это же было сто и более лет еще перед этим, но вероятнее всего, что форма зависимости северных славян только и выражалась в уплате дани.

Одно дело — платить дань и не оставлять никаких следов зависимости от того, кому платят дань, а другое — быть местопребыванием не одного, а целых поколений скандинавских королей (в данном случае по крайней мере трех: Радбара, Рандвера, Рогнальда).

Долголетнее царствование скандинавов в Новгороде не могло не найти отражения либо в славянских, либо в скандинавских источниках, хотя бы в форме неясных, туманных народных сказаний, их нет.

Наконец, должны были остаться какие-то материальные следы такого царствования: замок, где сидели скандинавские короли, его имя, если он был разрушен впоследствии, и т. д. Должны были остаться захоронения типичного скандинавского типа, далее географические названия, чужие слова во множестве, чужие обычаи, рунические письмена, надгробные памятники и т. д. Всего этого в Новгороде решительно нет, более того: в Новгородской земле скандинавских захоронений вообще нет. Значит, Новгород Гардариком в узком понимании этого слова не был. Существует еще одно соображение в пользу того, что это было так: добраться до Новгорода не было легко. Если пересечь Балтийское море и Финский залив не представляло больших трудностей, то проехать всю Неву, часть Ладожского озера и весь Волхов было делом нелегким. В море скандинавы могли противопоставить силе свою силу, но по рекам они могли встретиться с такими завалами и засеками из бревен или просто сброшенных в воду по течению деревьев, что преодолеть их лодкам было невозможно. Значит, военные действия должны были быть перенесены на сушу, т. е. в условия неблагоприятствования варягам.

Где же могли сидеть короли собственно Гардарика? Если мы обратимся к карте Балтийского моря, — бросится в глаза, что восточное побережье Балтийского моря почти вовсе исключено из сферы крупных политических событий. Вся активность имела место в Дании и Скандинавии.

Южное побережье было густо заселено славянами, еще в XI и XII веках славившимися своей жестокостью, пиратством и т. д., и, следовательно, могущими дать пришельцам отпор. И действительно, мы не знаем крупных битв между славянами южного побережья Балтики и скандинавами и не знаем подчиненности славян последним. На деле славяне были побеждены и ассимилированы германцами с юга и запада, т. е. с суши, а не с севера скандинавами.