Майский ястреб - Джиллиан Брэдшоу

понимаете. Если наш авангард разобьется об их стену щитов, я верю, что мы хотя бы устроим такое сражение, которое будет воспевать вся Британия. Мы — Свет, мы противостоим Тьме, вы — мои воины, моё сердце. Мы не сдадимся.

Не было никаких приветственных криков. Все молчали, но такое молчание — знак одобрения. Артур снова улыбнулся, глаза его загорелись. Вечернее солнце падало на воды реки и травянистые берега, на лес за ним, уже полупрозрачный по осени. Свет лежал на лошадях и упряжи, свет тускло поблескивал на потускневшем от частого использования оружии, и тишина стояла такая, какую можно застать возле лесного пруда в жаркий летний день. Закатные краски превратили весь мир в золото, в нетленное творение, и, казалось, до мечты подать рукой. Замычала корова, заржала лошадь, укушенная оводом, и чары развеялись.

— Я буду впереди, — будничным тоном продолжал Артур. — Со мной Бедивер, Герейнт, Кинан, Руаун, Мэлвис, Лленллоуг, Синнох ап Зейтфед, Ллвидеу, Трахмир, Гвин ап Эсни, Морен ап Иаен, Морфран ап Тегид, и… — его взгляд упал на меня, и он сделал паузу, затем продолжил тем же тоном: — Гвальхмаи ап Лот.

Он распределил остальных членов Братства по местам, распорядился о добыче, наметил место для перехода реки, а также место сбора, если в бою придется разделиться, но я уже не слушал. Мне приказали занять место среди Братства, на острие отряда, на самом опасном месте. Он приказал мне ехать рядом с ним, рядом со своими лучшими людьми. Ну что же, он — командир, право решения всегда остается за ним.

Я подождал, пока Верховный Король закончит отдавать распоряжения, и подошел к нему. Воины с интересом наблюдали за нами. Я уже говорил, что Братство разделилось примерно пополам: одни приняли сторону Агравейна, другие — сторону Кея, и теперь все с нетерпением ждали, что будет дальше.

Артур повернулся к огню, где жарились быки Элдвульфа, но заметил мое приближение и остановился. Лицо короля напоминало маску полным отсутствием выражения. Я знал этот взгляд, и мои надежды умерли, едва родившись.

— Милорд, — тихо сказал я, — вы приказали мне занять место рядом с вами.

— Да, — по-прежнему холодно ответил Артур. Он надолго замолчал, и я почувствовал, как растет напряжение среди зрителей. — Ты можешь отказаться. Ты — не мой воин.

Я покачал головой.

— Нет, лорд Пендрагон, я не откажусь. — Во мне словно вскипело все это кровавое изнурительное лето, вся горечь напрасных надежд, и я сказал: — Вы знаете, милорд, что я не откажусь. Вы знаете, милорд, что я буду сражаться за вас, как делал это уже много раз. Но я хочу знать — почему?

— Такова необходимость, — ответил Артур. — Если Братство хочет выжить, мы обязаны проломить стену щитов. Ты умеешь это делать лучше многих, Гвальхмаи из Оркады; и да, я знаю, что ты будешь драться. Я должен помочь Братству, я должен помочь Британии. Если бы у меня был выбор, я не приказал бы тебе встать во главе отряда.

— Я не про то, — быстро проговорил я. — Почему вы отказываетесь от моего меча и в то же время пользуетесь им?

— Я же сказал, что не хочу им пользоваться, — закипая от гнева, ответил Артур. Сторонники Агравейна неразборчиво забормотали. Казалось, воздух звенел от напряжения. — Лучше ответь, почему ты остался? Любой король Британии был бы счастлив заполучить тебя в отряд. А ты продолжаешь таскаться за мной вместе с твоими подвигами, проклятым колдовством, со своей проклятой матерью и ее Тьмой...

Я и не заметил, как рука моя легла на рукоять меча.

— Милорд, вы ничего не знаете о наших отношениях. Почему же вы до сих пор верите, что у нас есть что-то общее? Если бы я мог творить чары, Артур Пендрагон, я бы не таскался за вами, сражаясь и убивая за вас! Что бы вы там не думали, я не люблю убивать. Я бы с радостью делал на благо Британии другую работу. Я бы сделал так, чтобы вся Британия потребовала от вас принять меня. Клянусь клятвой своего народа, что ненавижу колдовство больше вас, потому что я знаю о нем больше вас. А так я думаю, что Тьма окутала ваш разум!

— Ради всего святого, чего ты хочешь? — крикнул Артур. — Что ты сделал с тех пор, как пришел ко мне, кроме как убивал врагов и сеял раздор в Братстве? Ты что, добился славы и богатства для себя? Ты хочешь, чтобы я считал все, что ты делаешь, добрым и благородным? Хочешь, чтобы я воспользовался твоими знаниями, полученными от Тьмы?

— Что вы знаете о моей тьме? — теперь я тоже кричал.

— А что ты знаешь о моем Свете? — король уже взял себя в руки.

— Возможно, больше, чем вы думаете.

Артур выпрямился и стал выше меня. Глаза короля смотрели так холодно, что это было страшнее его гнева.

— Ты посеял раздор в Братстве. И я не знаю, сколько сил мне понадобится, чтобы искоренить его. И все же я прошу тебя рискнуть жизнью вместе со мной. Нам предстоит битва, где никакое колдовство не поможет, коли стена щитов устоит. И вот тебе мое слово. — Король глубоко вздохнул, и я с удивлением заметил пот на его лице. Такая внутренняя борьба бушевала в нем. — Если нам удастся пробиться, и мы останемся живы, я приму твой меч. Клянусь Светом и надеюсь на спасение. Радуйся, сын Моргаузы, ты победил! — Он отвернулся и пошел прочь, быстро шагая сквозь сгущающиеся сумерки.

Некоторое время я стоял, глядя ему вслед. Подошел Агравейн и положил руку мне на плечо. Я стряхнул ее. Остальные воины, сбитые с толку, как и я, еще немного потоптались на месте и разошлись по кострам.

Только теперь я заметил, что рука все еще сжимает рукоять Каледвэлча. Я повернулся и пошел к реке. Сел на берегу, положил копье рядом с собой. Поздние осенние цветы наполняли вечерний воздух тревожным ароматом. Зажглась яркая вечерняя звезда и тут же отразилась в водах реки. В мире царило спокойствие, но я понимал, что это — ложь. Не было никакого спокойствия ни в мире, ни в моей душе. Я сложил руки на коленях и стал смотреть на текущую воду.

Итак, Артур примет меня, если