Уникумы Вселенной - Юрий Иванович

– Может, хочешь чего-нибудь еще?

– Да… – Пират немного замялся. – Оно хоть и гадость, и священники говорят «грех», но уж больно я к этому привыкший…

– О Творец! Что же это такое?

– Бетель. У нас в семье его с детства все употребляют, и стар и млад.

– Нет проблем! – засмеялся Вителла. – Принесу, жуй, сколько хочешь! Ложись в эту кровать и помни обо всех моих наставлениях. Я вернусь через несколько часов.

Накрыв Пирата одеялом, декёрл вышел из лаборатории и закрыл дверь своим личным ключом. «Ну, надо же, – думал он. – Какие только слабости не присущи человеку! Впрочем, эта считается самой безвредной. Не стесняясь, князь Ковели-старший балуется бетелем, а главный губернатор Харди даже на приемах жует, как верблюд… Кто же еще?.. Да полно… Вон даже Халид жевал, но после “свидания с Творцом” вообще стал праведником, святошей. Ха! И ведь никто ему не запрещал…» Вителла уже было открыл рот, дабы позвать ближайшего охранника и послать его за нужными гвардейцами, но так и замер. «Бетель! Неужели это оно?! То самое неизвестное вещество, так тонко и неуловимо меняющее состав крови. О Творец!» По его спине побежали мурашки от возбуждения. Где-то в глубине души пыталась пробиться мысль: «Надо все проверить! Самым тщательным образом!» Но другая мысль звенела громче и всепобеждающе: «Это оно! Несомненно, оно! То самое вещество!»

– Как же ты успел? Так быстро! – удивлялся Броди, обнимаясь с коллегой и дергая его за липучку маскхалата. – Уж не с самолета ли на парашюте спрыгнул?

– Парашюты нам не нужны! – возразил Пузин, обнимаясь и целуясь с Ларисой. – Вот летная техника пригодилась. Вначале на самолете, а уж сюда – вертолетом. Я ведь уже по плану «Д» был готов к взлету. Когда поступила команда «А», все оборудование и экипировка были в самолете. Жалко, большинство вещей пришлось оставить в Триполи, не хватило места, но их погрузят на идущую к вам технику. Думаю, лопаты для нас найдутся?

– И кирки тоже! – пошутил Александр Константинович. – Сегодня же приступите к рытью еще одного колодца. – Он махнул рукой в разверзшийся рядом зев шахтного ствола. – Мы уже один выкопали, но, так как людей прибавилось, воды не хватает, нужен новый!

– Да-а!.. – Карл с восхищением покрутил головой, заглядывая осторожно в колодец, а потом с восторженной завистью добавил: – Я знал, что ты найдешь, верил! Но никак не ожидал, что так быстро!

– А кто это с тобой? – поинтересовалась Лариса. – Тоже любители поработать лопатой?

– Естественно! Ну… почти все! Сейчас я их вам представлю. – И Пузин стал знакомить: – Это Оливер, мой заместитель и помощник. Умеет делать все, кое-что даже лучше меня. Обладает уникальнейшей памятью, и мне нет необходимости всюду таскать за собой компьютер – он со всем справляется без труда. Экономен, ест мало, пьет в меру, может работать все время, даже без сна…

– И неправда! – завозражал Оливер, здороваясь по очереди с руководителями экспедиции. – Поспать я очень люблю! Про остальное спорить не стану, да и то лишь из чувства врожденной скромности.

– А эти ребята, – продолжал Пузин, – и эта красавица – начинающие, но уже подающие надежды своим трудолюбием и настойчивостью будущие великие археологи. Зовут их Пако, Мануэль и Ирена. Лучшие мои ученики и последователи. Собрались за двадцать минут, даже не спрашивая, куда мы направляемся.

Пожав руки молодежи, которая смущенно слушала похвалы своего мэтра, Броди остановился перед женщиной, сплошь увешанной сумками и футлярами фотокамер.

– Никак пресса? – спросил он в недоумении.

– Пресса! – немного смутившись, подтвердил Карл Пузин. – Но зато своя, если можно так выразиться, личная. Люсия за право эксклюзивного освещения хода раскопок и первенства в подаче материала любезно согласилась нас сопровождать. – Видя, что Броди смотрит на него в сомнении, стал объяснять: – Она прекрасный фотограф и журналист, входит в двадцатку лучших в Испании. Почти всегда освещает мои работы, делает это очень грамотно, тактично и пишет только то, что я ей разрешаю. Могу за нее поручиться полностью.

– А-а-а! – протянула Лариса, вспоминая. – Уж не та ли это таинственная особа, которую мы так и не дождались, гостя у тебя дома, перед отъездом сюда? Вы ведь, кажется, – она обращалась теперь к женщине, – в то время были в далекой командировке?

– Да! – улыбнулась, здороваясь, Люсия. – Я была в США. Только два дня как вернулась.

– И он даже не дал вам отдохнуть? – ужаснулся Броди.

– Да нет, это я стараюсь не отпускать его одного никуда…

– Зато сама даже не спрашивает моего разрешения и готова упорхнуть… – вставил Пузин.

– Очень редко, и то, когда он дома! – объяснила фоторепортер. – Под моим присмотром он ведет себя намного благоразумнее и меньше совершает необдуманных действий. – Она сделала несколько шагов назад. – Разрешите приступить к работе?

Броди беспомощно развел руками и хотел что-то сказать, но в это время камера защелкала и произвела несколько снимков.

– Вот и прекрасно! – обрадовалась Люсия. – Первый снимок сделан, и будет он называться… – Она на мгновение задумалась, и Карл ее опередил:

– «Мы вас не ждали, а вы приперлись!»

Все весело засмеялись, и Броди с радостным облегчением сказал:

– Как хорошо, что вы уже здесь!

– Так где же наши лопаты? – закричал Пузин.

– Никуда они от вас не денутся, – успокоил его Александр Константинович. – Сначала все осмотри, со всем ознакомься. Потом объявляю по случаю вашего приезда праздничный ужин. И только после него созовем собрание и обсудим планы предстоящих работ с учетом свежих сил. Потому как работы очень усложняются и на каждом участке просто необходимо грамотное и, главное, постоянное руководство. Итак, отсюда и начнем!

И стал вводить только что прибывших археологов в курс дела. До наступления сумерек Пузин успел ощупать почти каждый камень, заглянуть в каждую дырочку и даже сделать пробный спуск на небольшую глубину в ствол древней шахты.

– Грандиозно! Колоссально! Немыслимо! Эпохально!

Карл не скупился на самые высокопарные эпитеты, а его чрезмерно эмоциональная радость прямо-таки выплескивалась на окружающих. То он с криком: «Ну ты гений!» лупил кулаком по плечу Броди, то душил в объятиях практиканта Николая, приговаривая: «У-у, какой глазастый!», то в восторге шлепал себя по щекам. Потом складывал молитвенно руки и взывал к Всевышнему: «Неужели я сподобился лицезреть все это?!» Особенно пикантно «доставалось» Люсии. Пузин ее ловил, как только подворачивалась возможность, экспансивно целовал несколько раз в губы, щеки или шею, тут же разворачивал от себя и напутствовал легким шлепком и словами: «Великие мгновения снимай, но нам работать не мешай!» Чем вызывал оживление и веселые смешки у окружающих.

Поэтому, когда полностью стемнело, настроение у всех стало радостно-торжественно-приподнятое. Александр Константинович так высказался по этому поводу: