Сверхсекретный объект - Сергей Москвин

– Вперед, – приказал он Бобу и, первым поднявшись на ноги, бросился к суживающейся части таежного распадка. Метров через триста он остановился, позволив Бобу догнать себя. – Здесь и устроим засаду. Миновав распадок, они выйдут прямо на нас. Сигнал к атаке – взрыв БТР. А до этого моментамы – десантники, чудом спасшиеся при крушении «вертушки».

Пока Боб осматривал местность, Стен незаметно для него достал из кармана своего рюкзака две крохотные пластиковые пробирки, отличающиеся лишь нанесенной на них маркировкой, с одинаковыми белыми шариками-гранулами. Он вытряхнул себе на ладонь по одному шарику из каждой пробирки и протянул раскрытую ладонь Бобу:

– На, прими допинг перед сшибкой.

– А почему сразу два? – удивился тот.

– Будешь в два раза быстрее и внимательнее, – отшутился Стен. – Глотай.

Боб послушно положил в рот оба шарика и разжевал их зубами. Стен снова вытряхнул на ладонь шарик, но уже только из одной пробирки, и забросил себе в рот. Он проделал все это настолько быстро, что Боб даже не успел заметить, сколько гранул проглотил его командир. Приняв допинг, Стен спрятал пробирки обратно в рюкзак и достал оттуда свой девятимиллиметровый специальный автомат. Вставив в автомат переносимый отдельно магазин, он повесил оружие на плечо, а пристегнутые к поясу кобуры с пистолетами «ТТ» передвинул себе за спину и прикрыл их своим армейским кителем.

– Вот так. – Командир диверсионной группы одобрительно взглянул в глаза своему пулеметчику. – Теперь мы устроим королеве ракет поистине королевский прием.

Заметив дым, командир бронетранспортера, идущего в голове колонны, несколько секунд смотрел на поднимающиеся над лесом черные клубы. Дым был густой. Ветер не успевал рассеять его. Из чего командир боевого охранения сделал вывод, что до наблюдаемого пожара не более километра. То, что это не лесной пожар, офицер догадался сразу. Дым лесного пожара серый, а не черный и вовсе не густой. И еще командир боевого охранения вспомнил, что когда год назад в автопарке по халатности механиков загорелась промасленная ветошь и огонь перекинулся на стоящий в ремонтном боксе «ЗИЛ-130», то от горящей машины повалил точно такой же черный дым, да еще и необычайно едкий. Командир БТР даже на полкорпуса высунулся из люка и понюхал воздух, но пожар был еще слишком далеко, чтобы он мог различить запомнившийся запах гари. И все-таки офицер не сомневался, что в лесу горит какая-то техника. Никакой другой техники, кроме бронетранспортера и идущего за ним тягача с пусковой установкой, поблизости не было, да и быть не могло. Маршрут ПКМБР прокладывался в запретных для ведения хозяйственных разработок и посещений туристами местах, для чего была специально расширена территория Печоро-Илычского заповедника. Вероятнее всего, это потерпел крушение армейский вертолет, всего несколько минут назад пролетевший над колонной на недопустимо малой высоте. Командир БТР нырнул обратно в люк и, связавшись по рации с командиром пускового расчета ракетной установки, доложил ему свои соображения.

– Как далеко мы от места крушения? – поинтересовался командир расчета.

– Примерно в пятистах метрах. Похоже, вертолет разбился по другую сторону распадка, прямо по курсу, – не очень уверенно ответил командир боевого охранения.

Пожар на маршруте движения колонны являлся чрезвычайным происшествием, о котором следовало немедленно сообщить в штаб ракетного полка и, указав точный район пожара, развернуть колонну и следовать в расположение части. Но в данном случае точное соблюдение должностной инструкции означало бросить экипаж и пассажиров разбившегося вертолета на произвол судьбы, фактически лишив их последней надежды на спасение. И поэтому командир пускового расчета распорядился:

– Следуем по маршруту. Осмотреть район крушения.

Последний приказ относился непосредственно к командиру боевого охранения, и он с воодушевлением ответил:

– Есть осмотреть район крушения!

Оставив позади себя более медленный ракетный тягач, БТР на полной скорости проскочил узкий распадок между двумя опушками и оказался в долине. Вновь высунувшийся из люка командир БТР в отчаянии ударил кулаком по броне, когда увидел впереди себя пылающий остов большого армейского вертолета. Даже на расстоянии чувствовался пышущий в лицо жар и тот самый, хорошо знакомый по пожару в автопарке, запах сгоревшей краски и синтетической внутренней обшивки. Никто из находившихся внутри объятого пламенем вертолета не смог бы выжить в этом огненном аду. Командир БТР наклонился к люку и, уже не очень-то веря в возможность спасения, прокричал механику-водителю:

– Объезжай вокруг! Может быть, кто-то и спасся!

Водитель развернул БТР и начал по широкой дуге объезжать горящий вертолет. Когда он приблизился к опушке, оттуда, пошатываясь, вышел человек в сером камуфляже омоновца с автоматом на плече и призывно замахал рукой. Заметив появившегося со стороны опушки человека, командир БТР радостно воскликнул:

– Есть живой! – И специально для водителя добавил: – Давай к нему.

* * *

Лежа в невысокой траве, которая никак не могла служить надежным укрытием, Стен наблюдал, как БТР приближается к подающему знаки Бобу. Из люка в башне БТР выглядывал командир машины, он же командир боевого охранения ракетного комплекса. Стен прищурился, напрягая зрение, но так и не сумел разглядеть его звания. БТР остановился метрах в десяти от Боба. «Значит, не доверяют, – решил Стен. – Посмотрим, что будет дальше». По мнению командира диверсионной группы, экипировка Боба не должна была вызывать подозрений у бойцов боевого охранения. В сером милицейском камуфляже, с традиционным «калашниковым», он выглядел как настоящий омоновец. Выдать Боба мог только его акцент да незнание жаргонных фразеологических оборотов, известных каждому российскому солдату, но незнакомых американскому наемнику. «Ничего, – успокоил себя Стен. – Поначалу он сойдет за своего, а потом... На «потом» у них уже не останется времени».

Командир БТР встал в башенном люке в полный рост. Стен прекрасно видел его фигуру от пояса и выше и мог бы снять офицера одним выстрелом, но не стал этого делать. Подчиненные офицеру бойцы открыли люк в борту БТР и быстро, но без особой поспешности, покинули десантный отсек боевой машины. «Шестеро, – сосчитал Стен выбравшихся из БТР автоматчиков, которые были вооружены точно такими же, как у Боба, «АК-74М». – Значит, башенный стрелок остался внутри. Все-таки не доверяют». В следующее мгновение командир диверсионной группы напрягся, осознав допущенную ошибку. Приклады автоматов бойцов боевого охранения были сложены, что соответствовало походному положению оружия. В то время как на автомате Боба приклад уже был откинут в боевое положение. Однако высадившиеся из бронетранспортера бойцы, похоже, не обратили внимания на эту деталь. Во всяком случае, они, как убедился Стен, пока ничего не заподозрили. Командир боевого охранения выбрался из люка, спрыгнул с БТР на землю и подошел к Бобу. Между ним и Бобом завязался разговор, в течение которого Боб несколько раз махнул рукой в сторону лежащего в траве Стена. Большинство солдат и их командир повернулись к наблюдающему за ними диверсанту, и Стен поспешно уткнул лицо в землю, чтобы солдаты не заметили, что он следит за ними из засады. По их приближающимся голосам Стен понял, что они направились к нему. А спустя несколько секунд за солдатами двинулся бронетранспортер, и их голоса потонули в реве двигателя боевой машины...