Кучум - Вячеслав Софронов

— Теперь давай, высекай огонь. Сейчас они повалят, — приказал Ермак и подставил свой трут под огниво Ильина.

— А с этим, что делать? — испуганно спросил Гришка Ясырь.

— Пусть лежит, может очухается. Никуда он от нас не денется.

Верно, остальные поднимающиеся по тропе всадники почуяли недоброе, увидев несущуюся на них лошадь без хозяина. Они громко стали выкрикивать имя пропавшего соплеменника, повторяя его на разные лады.

— Кто это? Вогульцы? Татары? — спросил Ильин, раздувший уже свой фитиль и показывая Гришке, чтоб взял огня у него.

— Похоже, вогульцы. Человек с десяток будет, — ответил Ермак, выцеливая просвет меж деревцами. — Первого я беру, потом ты, Гаврила, а Гришка следующего.

Меж тем вогульцы поодиночке продолжали карабкаться наверх. Первым показался широколицый на низенькой мохнатой лошаденке всадник, с удивлением воззрившийся на упавшего. Верно, он не сразу заметил наброшенный на голову того аркан, потому что решил спуститься и занес было ногу, как прогремел выстрел Ильина из пищали. Широколицего сбросило с лошади и он, цепляя тонкие ветки, с шумом завалился меж белыми стволами березок. Ермак выстрелил по высунувшейся голове следующего всадника, не успев даже толком рассмотреть его. Снизу громко заголосили, и Гришка Ясырь наугад стрельнул в ту сторону, посмотрел на атамана.

А тот не спеша подошел к заарканенному вогульцу и, одной рукой схватив за тулуп, поставил на ноги. Узкие щелки глаз пленного открылись и тот что-то несвязно залепетал.

— Что бормочет? — спросил Ильин.

— Больно говорит, — рассмеялся Ермак. — Не ожидал, что камни такие твердые.

— Много их там? — махнул Ильин в сторону вопивших внизу вогульцев.

Ермак стал расспрашивать пленного на его родном языке и тот с готовностью отвечал, преданно глядя атаману в глаза.

— Говорит, несколько сотен с их князем Бек-Белеем идут, а следом сын Кучума, царевич Алей, войско ведет. Сколько там их, он не знает, — перевел Ермак. — Их в разведку отправили, высмотреть, где сколько народу в городках находится.

— Чего с ним делать станем?

— Чик ножиком по горлу, и все тут, — высказался Ясырь.

— Зачем? — урезонил его Ермак. — Отвезем воеводе — и пусть тот решает. Вишь, как дрожит, бедолага, не хочет умирать…

— Ты атаман, тебе видней, — Ясырь шмыгнул носом, повернулся и пошел к своему мерину, когда в воздухе тонко пропела стрела и на излете ткнулась ему в руку. — Ай, — вскрикнул, отскочив в сторону, заголил рукав. Но на руке была лишь неглубокая царапина и он лизнул ее, закрутил головой, отыскивая листок подорожника.

Но вслед за первой посыпались и другие стрелы, густо падая вокруг казаков. Пленный заголосил и попытался вырваться из рук атамана. Тот с размаху саданул его своим кулачищем в живот. Вогулец, вытаращив глаза, схватившись за живот, переломился пополам, ловя воздух раскрытым ртом.

Ермак же, не обращая внимания на сыплющиеся вокруг стрелы, связал ему руки, вскинул на плечо и легко закинул на лошадь, взял ее под уздцы.

— Уходим быстро отсюда. А то остальные подойдут, и тогда застрянем надолго.

Вогульцы не решились сразу кинуться за ними в погоню, и вскоре казаки беспрепятственно добрались до крепости, заколотили прикладами в ворота. В этой крепости стояла сотня Матвея Мещеряка, и он первым встретил у ворот атамана, подмигнул Гришке и Гавриле, оглядел пленного.

— Везет же тебе, атаман, — пошутил он. — То как у двух рыбаков: у одного клюет, а у второго шиш с маслом булькает. Ты не успел выехать, как басурманина заарканил. Мы же их еще и в глаза не видели…

— Ничего… Скоро наглядитесь, насмотритесь. Следом несколько сотен валит, а там еще и царевич Алей на подходе. Как вы тут разместились?

— Да слава Богу. Тесно, но зато под крышей. — Мещеряк опять подмигнул васильковыми глазами. — И девки на нас уже поглядывают. Еще чуть — и совсем приживемся.

— Ну, ну… Воевода-то где?

— Да нет его. Сами еще не видели. Поджидаем, глядишь, подъедет.

— Подъедет, коль вогульцы не перехватят. Ты вот что, Матвей, вели пушкарям пушечки почистить, порох в бочках поближе к стенам подтащить. Пищали пусть все проверят. Не сегодня-завтра полезут вогульцы. Готовь казаков.

— Ну, я пошел, — Мещеряк легко повернулся и, широко размахивая руками, поспешил к длинному без окон срубленному дому, где, верно, дневали казаки его сотни.

* * *

Ночь прошла спокойно. Воевода так и не появился. Ермак сам несколько раз взбирался на караульную вышку и вглядывался в ночную темень, пытаясь различить огонек костра или услышать посторонние звуки, выдающие людское присутствие. Но тайга надежно скрывала мощными стволами елей и сосен ближайшие окрестности, не выдавая укрывшихся в ее глубине вогульцев. А может, они, не желая быть раньше времени обнаруженными, жгли костры где-нибудь в ложбинке, не разводя большого огня.

Уже под утро, когда все вокруг посерело, обозначились вершины гор, полуразмытые в мягком стелющемся по низинкам тумане, Ермак не увидел, но явственно ощутил присутствие неподалеку от вышки людей. И хотя не дрогнула ни единая веточка, никакой посторонний звук не донесся до него, но он безошибочно угадал, что кто-то наблюдает за ним из гущи леса. И хотя был он в панцире и надвинутом на брови шлеме, но предательский холодок пробежал по телу, и он сделал шаг назад. Дежуривший на вышке казак Афанасий Темников сладко зевнул:

— Чего, атаман, не спится тебе? Да тихо все, иди отдохни малость.

Стрела с длинным зазубренным наконечником в тот же момент пролетела рядом с ними и впилась в помост.

— Вот тебе и тихо, — Ермак осторожно выдернул ее, осмотрел. Такие стрелы он видел когда-то у северных воинов, что приезжали в Кашлык на состязания. Попав в тело, она прочно застревала там и выдернуть ее можно было, лишь вспоров рану, или вместе с изрядным куском мяса.

— Может, в набат ударить? — испуганно захлопал глазами Афанасий.

— Подожди, успеешь еще… — Ермак встал за подпорный столб и внимательно вглядывался в чащу, пытаясь определить, откуда была пущена стрела. Но опять не смог отыскать, где же находится невидимый стрелок, и, постояв так, начал спускаться по лестнице, предупредив стражника. — Как кого увидишь, сразу звони. И пищаль наготове держи. Встань подальше от края, укройся.

— Понял, — казак спрятался за столб и взял пищаль на изготовку, дунул несколько раз на тлеющий фитиль, сбил пальцами пепел Ермак первым делом разыскал Матвея Мещеряка и велел ему срочно поднимать казаков, вставать к бойницам, готовить пушки, таскать воду к стенам.

— Про воду мы и не подумали, — почесал в затылке еще не пришедший в себя после сна есаул, — где ее и берут, не знаю. А коль с речки за крепостью… Тогда как?

— Узнай все и поднимай казаков.