НЧЧК. Теория Заговора - Яна Горшкова

А потом, когда, закинув на плечо рюкзачок, я быстро шла через засыпающую Ново-Форменовку к остановке такси, напряжение и бешенство последних нескольких часов вдруг начало отпускать меня, сменяясь… едва ли не предвкушением. Пока еще не знаю, что именно я предвкушала – то ли грядущее путешествие, то ли вдруг мелькнувший впереди призрак свободы, то ли встречу с Эрином… А, может быть, просто возвращение домой? Туда, на север, на север, к холодному и серому морю, к вечным дождям и крикам чаек, к мокрому граниту набережных и зыбкому, ускользающему горизонту? Прозрачным северным ночам, влажному ветру, белому мху и вереску среди серых камней, и темной хвое… Туда, где я родилась. Где мое место. Можно сколько угодно проклинать климат Столицы, ее надменную холодную красоту и великолепие истинно имперского города… но она умеет держать. Раз заполучив твое сердце, Столица навечно оплетет тебя паутиной любви и долга и больше не отпустит.

Блудная дочь возвращается. Да, тысяча проклятых балрогов. Я еду домой!

Вместо такси на стоянке оказался черный дзиров джип. А в джипе – сам Дзир, близнецы и Тави.

– Надеюсь, ты не думала, что сможешь сбежать, не попрощавшись? – ухмыльнулся командир ДОБРа, куривший, опершись о капот. – А то это у вас скоро традицией станет, одной на двоих, сумасшедшая светлоэльфийская парочка придурков.

– От вас, пожалуй, сбежишь, – с кривой улыбочкой ответила я, забрасывая рюкзак в багажник.

– Сколько у тебя до поезда? – поинтересовался Аминаллон, двигаясь на сидении.

– Еще больше трех часов.

– И чего ты сорвалась так рано? – приподнял бровь Меноваззин.

– Устала от ожидания. – Я дернула плечом. – Кроме того, мне еще телефон новый надо купить и волосы подровнять.

– Ну, об этом мы уже догадались. – Дзир фыркнул. – Я смотрю, тебя уже слегка отпустило после давешнего… показательного выступления. А то у меня уж не раз возникало желание зааплодировать, только вот становиться из зрителя участником трагедии как-то не хотелось. «Летописи Первой Эпохи», акт первый: «Синдарская самонадеянность и нолдорская кровожадность». Любопытно, в финале вы все-таки друг дружку прирежете?

– Издеваеш-ш-шьс-с-ся, дроу? – прошипела я и не выдержала, улыбнулась по-настоящему. – Не обольщайся, «нолдорский хэппи-энд» в сценарии не прописан.

– А что такое «нолдорский хэппи-энд»? – невинно поинтересовался Аминаллон.

– А это когда в финале все положительные герои героически погибают, – пояснил за меня Меноваззин.

– А почему тогда «хэппи-энд»? – не унимался близнец.

– А потому что отрицательные герои погибают тоже. – Меноваззин ухмыльнулся. – А в идеале еще и катаклизм какой-нибудь природный случается. То остров утонет, то вулкан взорвется – у них всегда так.

– А! – Аминаллон закивал. – Теперь понял. А еще говорят, что мы, дроу – самый кровожадный из эльфийских народов.

– Это вам бессовестно льстят. – Я криво улыбнулась.

– Давай-давай, позли ее еще, – фыркнул Дзир. – И так уже еще чуть-чуть – и пар повалит. Из ноздрей. Еще осталось прижать уши, выпустить когти и развернуть крылья…

– И испустить грозный мяв. – Близнецы синхронно хихикнули. – И получится настоящая боевая грифонка.

– Нол, а как правильно – грифонка или грифонша? – Нет, унять дроу положительно невозможно!

– Правильно – грифоница, – угрюмо отозвалась я. – Грамотеи.

– А если она такая хорошенькая и симпатичная, хоть и воинственная, – Аминаллон подмигнул. – Тогда как?

– Тогда – грифоночка. – Я вздохнула и опять вынужденно улыбнулась. – Ну не гады ли вы, а?

Я, наверное, повторюсь… но и в самом деле невозможно спокойно погрузиться в пучину отчаяния и захлебнуться в темных водах депрессии, когда рядом хихикают двое Темных эльфов. Один только взгляд, брошенный на эти глумливые рожи – и вся торжественность момента улетучивается напрочь. Кошмар какой! Впрочем… а-а, балрог всех отдери! Не в дроу дело. Может быть, оттого, что ночной ветер в приоткрытое окно уже чуточку, самую малость, но пах морем… или просто меня окончательно затопило это неописуемое ощущение предчувствия. Чего? Свободы? Грядущей драки? Вот в чем я не сомневалась, так это в том, что драка таки грядет. Копчиком чую. Дороги практически в неизвестность? Встречи с Эрином? Меня трясло, но вовсе не от злости на обманщика и предателя, и совсем не ради того, чтоб поймать его с поличным и примерно наказать, я сорвалась теперь в Столицу… Хотя повод и неплох. Нет-нет, все гораздо проще – и злее. Я засиделась в этом Распадке, раскисла… и почти забыла то самое чувство, что погнало моих предков по маминой линии из безопасного и светлого Благословенного Края в темноту и неизвестность безнадежной войны. То же самое чувство, что заставляло папиных пращуров разворачивать свои корабли в туман, когда прямо по курсу уже маячил Прямой Путь. То, что подвигло неугомонных эльдар искать себе другого мира… нового, не похожего на все, что были раньше. Во всяком случае, некоторых из них. Вперед, только вперед и не оглядываясь, до горизонта и дальше. Ведь как можно жить, так ни разу и не попытавшись заглянуть за край, а? Не самое худшее наследство, это вот умение уходить, не оглядываясь, вы уж мне поверьте. У попадальцев есть очень популярная поговорка: «Возвращаться – плохая примета». Интересно, это они у нас подцепили, или мы – у них? Впрочем, в их случае народная мудрость себя полностью оправдывает. В моем, думается, тоже.

Вперед, до горизонта и за край его, снова и снова. Не оглядываясь. И только так.

– Все верно, Нол, – улыбнулся Меноваззин. – Только так и надо.

– Я опять думала вслух? – немного смущенно потупилась я.

– Не-а. – Аминаллон подмигнул. – Не вслух. Просто громко.

Дзир понимающе ухмыльнулся мне в зеркальце. Только Тави, обернувшись, окунула меня в бирюзу растерянности и непонимания. Счастливая и безмятежная душа, коей неведомы сомнения и непокой. Наверное, я ей завидовала отчасти. А впрочем… нет, нет.

– Приехали! – возвестил Дзир, лихо, с разворотом, останавливая машину прямиком у главного входа в здание вокзала. – Ну что? Девочки направо, красоту наводить, а мальчики…

– Налево, – фыркнула я. – Салон связи там. Выберите мне что-нибудь противоударное, что ли…

– Чтоб выдержало прямое попадание из установки залпового огня? – Сын Дома Ушшос-Нах подмигнул. – И состязание в метании телефонов на дальность? Уж мы постараемся, не сомневайся.

– Опять чего-нибудь с паучьей тематикой будет. – Я вздохнула и выбралась из машины. – Встречаемся в баре «Мотовоз» через… м-м-м… сорок минут.

– Через час, – категорично уточнила Тавариль. – Раньше не получится.

– Значит, через полтора, – со смешком подытожил Аминаллон.

Надо отдать должное дриадско-наядскому сервису в сфере услуг – если категоричная просьба нервно подергивающей веком эльфийки с бешеными глазами сделать у нее на голове что-нибудь в стиле «Лучиэнь идет на войну» и ошарашила мастериц круглосуточного салона с подозрительным названием «Морская капуста», то они это никак не показали. Тихие всхлипывания над неровно обкромсанными волосами сумасшедшей клиентки не в счет. Пока Тавариль щебетала о чем-то с маникюршей, а парикмахерша-наяда шмыгала носом над моей головой, я успела порядком заскучать, а заодно и изучить список предлагаемых салоном услуг. Чего тут только не было. Например, визаж «под дроу» включал в себя не только перманентное осветление волос и изменение пигментации кожи, но и консультацию окулиста в процессе индивидуального выбора красных контактных линз. Или нехирургическая коррекция ушных раковин и разреза глаз – косметические операции, весьма популярные среди попаданок. С современным развитием индустрии красоты «закосить под эльфийку» стало до обидного просто. Впрочем, как пояснила любопытствующей мне мастерица, в этом сезоне наибольшей популярностью пользовались орки. В салоне предлагали весь комплекс процедур, по итогу которых любая женщина, более-менее подходящая по росту и комплекции, могла примерить на себя образ смуглой чернокосой орчанки. Эру, и куда только катится этот мир, а?