Из Америки - с любовью - Андрей Уланов

– Это не парк, – ответила американка. – Там владения Трайпл-Эм. Что-то вроде исследовательского центра.

– Арлингтонская лаборатория? – уточнил мой неугомонный коллега.

– Верно, – подтвердила Кейт. – А вы откуда знаете?

– Один из наших подозреваемых, – напомнил Андрей. Я провожал взглядом кучку зданий на берегу Потомака, пока та не скрылась из глаз.

– Чем займемся в гостинице? – спросил Андрей, когда мы проехали мимо парка перед Капитолием. – Подумаем, что нам дадут эти бумажки? – Он встряхнул свертком забытых в машине распечаток.

– Признаться, я слишком устал, чтобы о чем-то сегодня размышлять, – признался я. – Думаю завалиться на кровать и почитать что-нибудь легкое. А вы?

– А я пойду погуляю, – азартно заявил Заброцкий. – Я же как-никак в первый раз за границей! Не сочтете это за признак неблагонадежности?

– Не сочту, – усмехнулся я.

– Имейте в виду, господа, – предупредила Кейт. – Завтра нам с вами ехать в Принстон. Как вы настаивали. А чтобы обернуться за один день, придется ехать утренним рейсом.

– Утренним – это во сколько? – опасливо переспросил я.

– В шесть утра! – объявила Кейт. – Так что к пяти я за вами заеду.

– Не надо так громко стонать, – попросил я Заброцкого. – В столь тесном пространстве у нас могут лопнуть барабанные перепонки.

Ноги несли меня куда глаза глядят, глаза глядели прямо – одним словом, я изрядно удалился от гостиницы, прежде чем до моего сознания достучался чей-то упершийся между лопаток взгляд.

Черт, неужто мерещится? Но пройдя еще две улицы, я окончательно убедился, что охотником на привидения я еще не стал и манией преследования не страдаю. За мной тащился «хвост».

«Хвост» – он же топотун, топтыгин или рыба-прилипала, – был самый что ни на есть всамделишный. И вел он меня более-менее профессионально – с уклоном в менее, поскольку я его все же выловил. Ради интереса я исполнил несколько приемов из лекции по «наружке», благо прикрытие у меня было в этом смысле идеальное – турист-иностранец, впервые попавший в американскую столицу, – и выяснил, что «хвост» был один. Это, впрочем, ничего не значило. Если б за меня взялась мало-мальски солидная контора, то выудил бы я своими штучками дырку от баранки. Может, Щербаков на моем месте и обнаружил бы еще чего-нибудь, он-то в этом деле не одну ворону съел, но я в этом глубоко сомневался.

Однако никто не сказал, что этого типа не подставили специально – один дурак на виду, а в тени вокруг притаилось с полдюжины ловких мальчиков на машинах и с радио. Да и, в конце концов, следить за мной могли не одна, а две разные конторы. Впрочем, всем этим размышлениям придется подождать до вечернего рапорта Щербакову. Гораздо более насущным был вопрос – а что мне с этим «хвостом» делать? Стряхнуть-то я его мог элементарно, но при этом я терял возможность получить ответы на хотя бы один из крайне занимавших меня вопросов. Например, кому понадобилось за мной следить? Откуда этот некто узнал о моему существовании? Что я такого сделал, чтобы этот господин наступал мне на пятки? И куда, собственно, я должен был привести моего Топтыгу?

Эх, будь у меня в этом городе заранее облюбованный тихий подвальчик на отшибе, я бы завел этого типа подальше, а потом выпотрошил его, как рыбешку. Без всяких приемчиков из засекреченного спецкурса «экстренное потрошение». Одной небритой рожи хватило б. Кстати, бритву надо купить обязательно, а то стыдно Кейт на глаза показаться. Из Риги не взял – кто же думал, что я не на день лечу в Питер? – а в воздушном порту забыл. Ну да бог с ней, с бритвой.

К сожалению, звуконепроницаемого подвальчика у меня под рукой не имелось. Но отпускать мистера Топтыгу просто так, за здорово живешь, я тоже не собирался.

– Простите, мистер, вы не подскажете…

Почтенный седовласый господин в дорогом пальто удивленно посмотрел на меня.

– Вы приезжий, не так ли?

– Так, – подтвердил я. – Вы не подскажете, где здесь автобус есть?

Почтенный господин слегка пожал плечами.

– На третьем перекрестке сверните направо. Там будет остановка. Сорок седьмой и тринадцатый маршруты.

– Благодарю вас, сэр! – я изобразил вежливый кивок и зарысил в указанном направлении.

– Советую быть там крайне осторожным, – произнес мне вслед господин в пальто.

Мне было интересно, каким образом мистер «хвост» полезет за мной в автобус – как я надеялся (а так оно и вышло), переполненный. Оказалось, что общественным транспортом в столице Штатов пользуются в основном негры, а если белые, то нищие. Мы с моим шпиком выделялись в толпе, будто скаковые кони в стаде ишаков. Топотуна это, однако, не смутило, и он бодро вскарабкался в автобус за мной и даже купил билет у шофера – я был почти уверен, что он просто предъявит бляху.

По мере приближения к концу маршрута белых лиц в автобусе оставалось все меньше. За три остановки до конца их число сократилось до двух – меня и мистера Топтыги, старательно таившегося на заднем сиденье. Этот факт его явно тревожил, хотя я изо всех сил старался игнорировать внутренности автобуса и пялился в грязное окно, словно на каждом углу демонстрировали бесплатный стриптиз. Выйдя из автобуса, я огляделся. Да-а, райончик еще тот. Спорю на пятерку, местные городовые даже днем рискуют заходить сюда не меньше чем вчетвером, а ночью и вовсе исключительно на бронике. Просто-таки парк Аркадия.

Сгрузившиеся вместе со мной негры разбрелись по сторонам. Мистер Топтыга притворился, что изучает объявления на столбе. Я воровато оглянулся и быстро зашагал по улице. Улицу эту, как видно, не убирали с момента закладки. Осенний вашингтонский ветер лениво гонял по ней обрывки газет, рваные политеновые пакеты и прочую дрянь от одной груды мусора к другой. Прохожих почти не было, только метрах в пятидесяти впереди стену подпирала группка подростков. На местном уныло-сером фоне их ярко-красные куртки резали глаз. Когда расстояние до этих «волчьих флажков» сократилось до двадцати метров, две куртки отделились от стены и нарочито медленно встали поперек тротуара.

Я вдруг явственно ощутил отсутствие привычной тяжести кобуры. Японский городовой, только влипнуть мне не хватало! Не то чтобы я их боялся – их хоть и было больше десяти, но меня-то учили драться один к трем против обученных солдат, а уж этих-то сопляков я бы раскидал в два счета. Но если эта крысиная стая ринется на меня всем скопом, мне будет не до контроля ударов. А в этом случае пара-тройка из них могут остаться на этом асфальте, и это будет еще неплохим результатом – потому что меня учили бить так, чтобы вообще никто не встал. Да и пулю в живот получить в такой драке можно запросто.

Я наклонил голову и, не снижая темпа, пошел прямо на одного из «курток». Когда до него оставалось шага три, я остановился и, подняв голову, взглянул ему в глаза.