Быстро падая - Бьянка Иосивони

Я не сделала ничего из этого. И вместо того, чтобы гордиться собой, силой воли и тем, что верна своему слову, мне хочется плакать. В начале лета я и правда думала, что совершенно опустошена? Я и понятия не имела, что может быть еще хуже. Но в то же время мне было нечего терять, а теперь кажется, что я… потеряю все, если выйду наружу и сяду в машину. Это просто смешно. Как может кто-нибудь за столь короткое время стать настолько важным? Достаточно ли трех недель, чтобы влюбиться? Послать к черту все планы и полностью изменить свою жизнь?

Мой взгляд падает на закрытый ноутбук, лежащий на столе. Одного письма достаточно, чтобы все изменить? Вздохнув, я закрываю глаза. Ненавижу сомнения. Раньше их не было. До того, как я попала в этот город, я точно знала, что мне делать. Я точно знала, чем закончится лето. Но сейчас во мне скопилось столько сомнений, столько вопросов. Я не могу просто уйти, но и остаться не могу. Все так неправильно. Это лето было чем-то особенным, чем-то волшебным. Я больше не смогу это повторить. Не так, как раньше. Не без Кэти.

Руки дрожат, когда я снова беру смартфон. Зарядки осталось всего сорок процентов, потому что я снова и снова включала его и откладывала в сторону. Или читала переписку с Кэти. А еще последние сообщения от Джаспера.

Слезы застилают глаза. Я не добралась до Сан-Диего, но теперь мне нужно встать и уйти. Я должна. Я обещала.

Я просматриваю список контактов и нажимаю кнопку вызова, едва найдя правильный номер. Номер, который ни разу не набирала с начала этой поездки.

Все во мне напрягается. Мышцы болят, руки дрожат. Тем не менее я держу телефон около уха. Вслушиваясь в гудки. А потом…

– Алло?

– Мама?..

Тишина.

– Хейли? – ее голос настолько мне знаком, что у меня болит сердце. Тот же голос, который читал нам с Кэти сказки на ночь. Тот же голос, который утешал, когда я болела. Тот же самый голос, который в последние месяцы звучал равнодушно, будто моя собственная мать перестала обо мне переживать. Будто я перестала существовать. – Это ты? – произносит она, и мне приходится скрывать рыдания.

– Да, – как-то выдавливаю я. – Я… в Вирджинии.

– В Вирджинии? Ты еще путешествуешь? – прерывает она меня. Потом я слышу тихое бормотание. Я понятия не имею, сколько у нее есть времени, но сейчас пятница, так что она, вероятно, уже в офисе.

– Мама…

Бормотание продолжается: разговаривает с кем-то и просит отнести документы на почту, пока ей приходится иметь дело с назойливым абонентом. Только этот назойливый абонент – ее дочь.

– Мама.

– Хм, да, минуточку, дорогая. Что значит доставка задерживается? У нас есть клиенты, которые ждут. Позаботьтесь, чтобы это было улажено. Кроме того, мы должны…

– Мама!

– Не сейчас, Кэти!

Все во мне застывает. Покрывается льдом. Только мое сердце колотится так быстро и болезненно, как будто оно больше не является частью меня. Будто оно принадлежит незнакомке.

На другом конце провода снова раздается голос матери. Она не заметила своей ошибки. Она ничего не видит, ничего не чувствует. И даже не понимает, с кем разговаривает. Я вешаю трубку и встаю с кровати. Пульс ускоряется, как сумасшедший, все тело дрожит, мне холодно. Я делаю два шага. И жду. Секунды. Минуты. А может, часы.

Но она не перезванивает. Мама не перезвонит. Потому что ей все равно. Потому что она даже не понимает, почему я здесь. Потому что не имеет значения, буду я дома или нет.

Меня подташнивает, но я изо всех сил борюсь с этим. И вдруг все сомнения исчезают. Я больше не в конфликте с самой собой.

Трясущимися пальцами я пробегаю по сложенному листу бумаги на покрывале. В тот вечер я читала его бесконечное количество раз и хотела переписать, но сейчас понимаю, что и того, что есть, достаточно.

Я осторожно разглаживаю постельное белье, беру письмо и вкладываю в конверт. В последний раз смотрю на имя, затем оставляю его рядом с ноутбуком Джаспера. Чейз обязательно найдет письмо или получит другим способом, в этом я уверена. Самое позднее, когда Бет зайдет ко мне и обнаружит вещи. Я сделала почти все, что хотела этим летом – и даже больше. Я закончила рассказ про Эмико. Прочитала рукопись Джаспера и оставила ее распечатанный экземпляр на столе рядом с ноутбуком, ожидая, что Бет или кто-нибудь другой передаст ее его родителям. Я научилась быть смелой и преодолевать трудности. Я выполнила все свои обещания. Кэти. Джасперу. Себе.

Теперь не хватает только одного.

Я сворачиваю оставшуюся одежду и кладу ее в сумку рядом с бутылкой воды. Затем иду в ванную, беру зубную щетку и пасту – упаковываю и их тоже.

Вот и все.

Ничто в этой крохотной комнате не говорит о том, что я когда-то была здесь. Кровать заправлена, шторы раздвинуты. Теплый солнечный свет проникает внутрь, падает на расшатанный деревянный стол у окна. Пылинки парят в воздухе, словно в танце. День обещает быть прекрасным. Но меня уже тут не будет, чтобы в этом убедиться. Я и так слишком долго пробыла в этом городе. Слишком долго с людьми, ставшими для меня настоящими друзьями.

И кем-то большим. Гораздо большим.

Я поднимаю сумку с пола и беру с тумбочки ключ от машины. Бросив последний взгляд на комнату, подарившую мне столько воспоминаний, что я даже представить не могла, медленно закрываю за собой дверь. Я никогда не планировала здесь оставаться. Найти друзей. Влюбиться.

Закрыв глаза, я глубоко вздыхаю. Я знаю, что поступаю правильно, даже если сейчас так не кажется. Но я обещала Кэти, что мы увидимся этим летом. И я сдержу обещание.

Часть меня не хочет уезжать, не хочет покидать этот маленький городок и его жителей, которые стали мне дороги, но пора в путь.

Поэтому с тихим щелчком я запираю дверь.

И ухожу.

На улице я моргаю от солнечных лучей и надеваю черную шляпу. Предчувствие не обмануло меня. Это будет прекрасный последний день лета.

Я прощаюсь с Бет и благодарю ее за все, что она для меня сделала. За то, что приютила и дала работу, с помощью которой я смогла оплатить ремонт машины. За каждый стакан кофе, пончик, кусок пирога и завтрак. Не знаю, что бы я делала без нее. Она стала моим спасением. Но теперь я сама по себе.

По дороге к «хонде» я останавливаюсь перед почтовым ящиком. Конверт, адресованный родителям, который я ношу с собой уже почти три месяца, кажется тяжелым в моей руке, но это всего лишь три листа бумаги – бумаги, которая содержит все мои мысли и переживания.

Я глубоко вдыхаю. И очень медленно выдыхаю.

Проталкиваю письмо через щель ящика и отпускаю.

Теперь пути назад нет.

Чейз

Прошлой ночью я не сомкнул глаз. Я сделал то, что от меня потребовала Хейли, собрал свои вещи, сел в «додж» и поехал домой. Но о сне не было и речи. Не тогда, когда мои мысли снова и снова кружили вокруг одних и тех же вопросов.