Суперагент Сталина. Тринадцать жизней разведчика-нелегала - Владимир Чиков

4. Приняты на связь агенты «Рикко» и «Педро», которого следует, на мой взгляд, оставить в покое, чтобы не тратить на него драгоценное время. Уверен, с него толка не будет, потому что это ограниченный и трусливый человек.

5. Касагранда намерен в ближайшее время заключить брак с Инес, работающей в техотделе Генштаба секретаршей. Через нее он добыл техническое описание новых радарных установок, переданных Италии Министерством обороны США…»

* * *

Когда начальнику внешней разведки генералу Сергею Савченко доложили поступившие из Рима материалы Макса, тот, ознакомившись с ними, пришел в недоумение и написал на отдельном листке резолюцию руководителю нелегальной разведки:

«т. Тишкову А. В.[121]

Как могло получиться, что «М» дал без нашей санкции согласие на свое дипломатическое назначение? Дипломат — это же публичный человек, он всегда на виду, сколько глаз следят за ним?! Организация встреч с агентурой превратится для него в опасное мероприятие. Как вообще легендировать встречи дипсотрудникам, скажем, со скромным служителем Ватикана? Или как тогда осуществлять тайниковые операции?

Насколько мне известно, такого, чтобы советский нелегал был назначен правительством чужой страны на дипломатическую должность в другую капиталистическую страну, в истории советской разведки еще не было. Прошу это учесть и обсудить сложившуюся ситуацию с теми, кто ранее вел и ведет его личное и рабочее дело. А может быть, дать указание «М», чтобы он отказался от назначения, которое может повлечь более углубленную проверку его прошлого по Коста-Рике и привести потом к нежелательным последствиям?

Савченко.

27.04.51»

В соответствие с этой резолюцией полковник Тишков пригласил в свой кабинет только тех, кто знал и вел дело нелегала Макса. Таковых оказалось пять человек: руководитель отдела Виталий Павлов, два заместителя начальника других отделов — Иван Ширяев и Александр Тринев, начальник отделения Дмитрий Потемкин и старший оперуполномоченный Алексей Тепляшин. Тишков устно изложил им содержание поступивших от Макса материалов и зачитал резолюцию генерала Савченко, после чего попросил каждого высказать свои соображения о сложившейся ситуации. Первым откликнулся Тепляшин:

— Я не согласен с точкой зрения Сергея Романовича. Я, конечно, уважаю его как человека и генерала, но он же всю свою сознательную жизнь проработал в погранвойсках, а в разведке всего два года…

— Если ты будешь, — прервал его полковник Павлов, — так высказываться о генерале Савченко, то на всю свою жизнь можешь остаться старшим оперуполномоченным…

— Но не рядовым же, а все-таки старшим, — парировал ершистый Тепляшин. — И я горжусь этим, потому что я — профессионал, я хорошо знаю свое дело и историю нашей разведки. А в ней, как вам известно, были уже прецеденты, когда разведчики становились чрезвычайными и полномочными послами. Это и Александр Семенович Панюшкин в Китае, и Константин Михайлович Кукин в Англии. Да и вы, Арсений Васильевич, — обратился он к Тишкову, тоже были в Венгрии и резидентом, и послом… Чего ж вы не сказали об этом генералу Савченко?

— Смелый ты человек, Алексей Викторович, — покачал головой начальник нелегальной разведки. — Во-первых, я не имел возможности обсуждать с ним эти вопросы. Материалы Макса я получил не напрямую от Савченко, а через секретариат, и только сегодня ознакомился с ними. А во-вторых, ты не учитываешь одного существенного момента: и Панюшкин, и Кукин, и я были легальными разведчиками. И назначены мы были послами руководством своей страны, а не чужого государства. Так что Савченко в данной ситуации прав: в истории нашей разведки еще не было случая, чтобы советского нелегала назначала на дипломатическую должность чужая страна, да еще и с аккредитацией в страну главного противника. Вот исходя из этого, я прошу вас всех высказать свою точку зрения и обосновать ее, чтобы потом я мог обобщить ваши и свое мнения и доложить все аргументировано Сергею Романовичу. Итак, я прошу Алексея Викторовича высказаться кратко и доказательно.

Тепляшин, кивнув, сказал:

— Я считаю, что мы должны одобрить предстоящее назначение Макса. Далеко не каждому нелегалу выпадает такая удача, чтобы чужая страна признала своим соотечественником нашего нелегального сотрудника, оценила его многогранный талант и предложила дипломатический пост в европейской стране. Это же надо так зарекомендовать себя, что бывший президент страны оказывает ему доверие, поручил ему разработку своей предвыборной программы и в благодарность за это составляет ему протекцию, — проталкивает на должность первого секретаря дипломатической миссии, а мы тут сомневаемся, ломаем голову, — быть или не быть ему дипломатом! Да гордиться надо нам таким классным разведчиком, который без предварительных согласований и наших целевых установок на свой страх и риск внедряется в дипломатическое ведомство одной из стран Латинской Америки! А что касается возникших опасений у Сергея Романовича в отношении безопасности проведения агентурных встреч и тайниковых операций, то передайте ему, что за это он может не беспокоиться. Напомните генералу, что Иосиф Ромуальдович почти двадцать лет находится на нелегальном положении. Я имею в виду и годы его работы в Коминтерне. И уж кто-кто, а он-то знает как легендировать встречу с разными категориями наших помощников. Да и в случае возникновения каких-либо подозрений, он, я убежден, вывернется из любого сложного положения и поведет себя так, чтобы сбить с толку противника. На то он и профессионал самого высокого класса!

Из выступлений начальников других подразделений нелегальной разведки.

Дмитрий Потемкин: Я согласен со всем тем, что сказал Алексей. Мы вместе полтора года курировали семью нелегалов в Москве, много общались с Максом, много дискутировали с ним по проблемам разведки «в поле» и убедились, что работал он всегда чисто. Вся его работа, как он говорил, держится на трех китах — трезвости ума, выдержанности и самоконтроле. И потому не будем решать за него, быть или не быть ему дипломатом чужой страны. Ему там, «в поле», виднее, чем нам здесь в кабинетах. Тем более что он всегда, как я знаю, стремился вырваться из круга постоянных, консервативных установок Москвы. Об этом, кстати, можно судить даже по его переписке с Центром. А новое назначение Коста-Рикой расширит его разведывательные возможности для получения ценной информации, укрепит его положение в дипломатических кругах Италии, Коста-Рики, а также в других странах Латинской Америки и Европы. Ну, а если говорить об опасности, то от нее при любой легенде прикрытия, на любой должности никто не застрахован.