Бомбардировщики - Андрей Максимушкин

Машина остановилась у ратуши. Все как всегда. Сбор вечером здесь же. Трое друзей переглянулись и, махнув на прощанье однополчанам, свернули на боковую улочку. Давно изученная, как свои пять пальцев, кратчайшая дорога к набережной.

По дороге Гордеев попытался было еще раз напомнить товарищам о нехорошем интересе особиста к сердечным делам капитана Ливанова. Дима искренне беспокоился за своего друга, переживал за него. По мнению лейтенанта Гордеева, Владимиру следовало быть осторожнее и не привлекать излишнего внимания однополчан к предмету своего увлечения.

— Глупости, — презрительно хмыкнул Макс. — Гайда перестраховывается, а ты идешь у него на поводу, веришь всякой ерунде.

— А кто докажет особисту, что Володя не сболтнул чего лишнего? — горячился Гордеев. — Сам знаешь: Гайда со своими повстанцами совсем с дуба рухнул, каждую ночь солдат гоняет окрестности прочесывать. Сам все время в разъездах, в каждом местном врага видит, с гестаповцами снюхался.

— А никто не докажет, — парировал Ливанов. — Мы с Элен военные тайны не обсуждаем, о службе ни слова. Нечего сплетни распускать. Чего доброго поделится новостью с подругой, та другой передаст, а потом Элен заинтересуется Сопротивлением.

— И ты?! — вспыхнул Гордеев. — Небось тоже гестаповцам сочувствуешь?

— Не понял? — с угрозой в голосе произнес Владимир, поворачиваясь к товарищу. — Какое еще гестапо? Я советский человек! И если ты до сих пор не понял, в городе нет немецкой тайной полиции, есть только обычная фельджандармерия.

— Нашли о чем спорить, — проворчал Макс, вставая между летчиками, — еще подеритесь из-за троцкистских россказней.

— Действительно, погорячился. Извини, Володя. Пойдемте быстрее, девушки нас заждались.

На этом конфликт был исчерпан. Владимир понимал, что Диму иногда заносит, человек он горячий, резко реагирует на любую несправедливость или подозрение на таковую. Зато настоящий друг, не подведет, а слабости друзьям надо прощать. Все мы не ангелы.

К заветному мостику ребята подошли первыми. Успели, не пришлось перед девушками краснеть. Незаметно распогодилось. Дождя нет, сквозь разрывы туч проглядывает солнышко.

— Может, вообще не придут? С утра дождило, — озабоченным голосом произнес Гордеев, — подумают, что мы остались дома.

— Дурак. Они давно запомнили, что мы обычно в плохую погоду вырываемся в город, — усмехнулся Макс и хитровато прищурился.

— Верно. Если небо чистое, мы на задании или отсыпаемся после ночного рейда, — согласился Владимир, — а нелетная погода — это наше все. Свободное личное время в графике. Придут, они с утра, как тучи на небе увидели, так и поняли, что мы приедем в город.

— Опять цветы забыл нарвать! — вспомнил Дима и хлопнул себя по лбу.

Гордеев уже собирался рвануть к ближайшему уличному цветочнику, но вовремя заметил появившуюся на горизонте Элен. Вынырнувшая с боковой улочки девушка быстрым шагом направлялась к мостику. Сегодня она была одна.

— А где?! — потерянно протянул Дима. — Может, задерживается?

Нет. Сара не задерживается. Элен, поздоровавшись с ребятами и позволив Владимиру поцеловать ручку, принялась сбивчиво рассказывать, что у подруги большое горе. Она не придет. Не может. Нет, дело не в Дмитрии, она его любит, но прийти не может. В семье приключилась беда. Страшное горе. Погиб Якоб, старший брат Сары.

— Я сама не знаю, что там точно случилось. Сара ничего не говорит, почернела от горя, плачет. Переживает страшно. Родители сразу постарели на десять лет.

— Несчастный случай? Вражеский налет? — Владимир вспомнил, что два дня назад англичане сбросили на город бомбы. Промахнулись, потеряли ориентировку, спутали город с военным объектом либо напоролись на наши перехватчики и в панике сыпанули бомбы куда придется.

— Нет, Якоба убили немцы. Три дня назад привезли тело. Его застрелили во время облавы, — держалась Элен хорошо.

— Странно.

— Сара почти ничего не говорила о своем брате. Человек он был неплохой, но связался с дурной компанией.

При этих словах Дмитрий непроизвольно стиснул кулаки, его лицо враз заострилось, глаза сузились.

— Плохая компания? Она рассказывала о семейном деле.

— Я не знаю. Говорят, Якоб был связан с подпольем.

Отстраненно наблюдавший за разговором Владимир неожиданно понял, что Элен хоть и переживает за подругу, но рассказывает о смерти ее брата совершенно спокойно. Кажется, она восприняла происшедшее как должное. Или все дело в слухах о подполье? В свое время девушка обмолвилась, что ее семья не одобряет методы деголлистов. Воевать надо честно, да и новая власть не хуже прежнего французского правительства.

— Как я понимаю, к дому Сары нам лучше не приближаться, — тихо проговорил Макс, наклоняясь к уху Владимира. Тот в ответ молча кивнул.

Стоять и разговаривать посередине улицы неудобно. Сообразив, что прохожие бросают на них неодобрительные взгляды, Владимир Ливанов предложил пройтись, и если по пути встретится уютное заведение, зайти, посидеть в тепле и уюте за чашкой чая. Настроение упало, летчик чувствовал себя не в своей тарелке. Вроде бы брат подруги его друга погиб не по нашей вине. Сам оказался дураком, а все равно на душе остался неприятный осадок.

Да еще Дима Гордеев убитым голосом с тяжелым вздохом предложил друзьям обойтись сегодня без него. Обеспокоенные состоянием друга Владимир и Макс отпустили его, только взяв клятвенное обещание возвращаться к ратуше и, реквизировав машину, ехать домой. Все было понятно — человеку сегодня не до веселья.

Во время прогулки Владимир постарался незаметно перевести разговор на нейтральную тему, развлечь девушку, помочь ей расслабиться и забыть о плохом. Беззастенчиво пользуясь услугами Макса как переводчика, Ливанов рассказал несколько забавных историй из своего детства. Словно невзначай, вспомнил, как первый раз в жизни торговался на восточном базаре в Тегеране.

Помогло, в глазах Элен зажглись задорные огоньки, на лице заиграла румянцем лукавая улыбка. Ответив девушке такой же искренней жизнерадостной улыбкой, Владимир на ходу сочинил историю о своей якобы встрече с диким медведем на улице Севастополя зимой в страшный мороз.

Сочинял летчик от всей души, искренне, да так, что Элен почувствовала подвох только тогда, когда Владимир на голубом глазу описал, как он накормил медведя замерзшей водкой и привел в военный городок, а часовому на воротах сказал, что это командир дивизии в волчьей шубе и меховой шапке. Девушка не осталась в долгу и ехидно поинтересовалась: правда ли, что в России зимой бывают такие морозы, что слова на лету замерзают, а по весне оттаивают.

— Чистая правда! — расхохотался в ответ Владимир.

— Только не говорите девушке, какие слова по весне оттаивают, — прозвучал за его спиной громкий голос капитана Гайды.

— Товарищ капитан? — Ливанов резко остановился и повернулся к догнавшему их особисту.