Секретный фронт. Воспоминания сотрудника политической разведки Третьего рейха. 1938 - 1945 - Вильгельм Хеттль

Австрийские законы, принятые в отношении бывших членов нацистской партии, позволяли ему набирать рекрутов из числа потерявших все и отчаявшихся людей. И все же успехи Славика были весьма скромными, как он признавался сам.

В начале 50-х годов он занимался подбором молодых парней, готовых пройти радиоподготовку, которая осуществлялась в Бауцене – в русской оккупационной зоне в Германии. Наиболее способные из их числа должны были пройти обучение в течение года, после чего были свободны. Однако предложения Славика встречали мало энтузиазма. Чтобы привлечь к сотрудничеству одного из перспективных молодых людей, он вынужден был признаться, что его кандидатура была названа Санитцером, хорошо знавшим его способности в электронике и намеревавшимся использовать его после непродолжительной подготовки в качестве инструктора. Славик рассказал ему далее, что предполагается подготовка агентов для секретной радиоорганизации и что этим делом будет заниматься сам Санитцер. После прохождения соответствующей подготовки некоторые агенты будут задействованы в Западной Европе, другие же – закреплены за радиопередатчиками, которые в настоящее время хранят молчание, но начнут работать при определенных обстоятельствах.

Молодой человек, о котором идет речь, даже после такого объяснения от сотрудничества отказался. У него «хватило» ума рассказать о сделанном ему предложении некоторым знакомым, и через некоторое время он исчез навсегда. Некоторые свидетели утверждают, что видели его в черной автомашине с какими-то тремя людьми в пригороде Вены. Вот и все, что о нем было слышно. Славик продолжает, тем не менее, набирать людей на свои курсы, но сама школа вследствие этого прокола была переведена в Польшу.

Утверждения Славика да и вопрос, удалось ли ему набрать «студентов» на вышеупомянутые курсы, требуют проверки. Если такой «студент», прошедший соответствующую подготовку, подвернется нам, то он будет знать многое: в частности, является ли, как это утверждает Шелленберг, шефом всей этой организации, в которую входит и Санитцер, сам Мюллер.

Когда в 1941 году Советская армия оккупировала Иран, то это произошло, как было сказано в заявлении Молотова, из-за деятельности «двух агентов гестапо» – Гамотты и Майера. Оба они были в действительности посланы в Иран в 1939 году VI управлением Главного управления имперской безопасности. Каких-то особых результатов в своей работе они не добились и в 1941 году бежали в горы, найдя убежище у одного из местных кланов. Через некоторое время Майер был схвачен англичанами, тогда как Гамотте удалось скрыться. Судя по сообщению конфиденциального источника, он попал в руки русских. Проверить достоверность этой информации оказалось невозможным. В конце же 1943 года Гамотта неожиданно появился в Турции, совершив, по его рассказам, по горам семидесятидневный пеший переход, полный приключений и опасностей. Он был приветливо встречен немецкой колонией и вскоре отправился в Берлин, где был назначен советником по Ирану в соответствующий отдел VI управления. Отношения с начальником отдела у него, однако, не сложились, поскольку тот ему не доверял. После небольшого эпизода, не имеющего отношения к нашему рассказу, он был уволен и направлен в Вену, где продолжил свое университетское образование.

Опасаясь наступающих русских армий, сотрудники секретной службы стали в конце марта 1945 года готовиться к эвакуации из Вены. Гамотта, казалось, находился в наибольшей опасности. Руководство про него не забывало и прислало автомашину, чтобы доставить его в безопасное место на запад. Но он отказался уезжать и остался в Вене. Человек, которого Молотов назвал военным преступником и деятельность которого послужила основанием для русской оккупации Персии, предпочел остаться в Вене и дождаться прихода частей Красной армии!

Ему никто не досаждал до лета 1945 года, а потом он вдруг неожиданно исчез. Его жена получила небольшую записку, написанную его рукой, которую он оставил, когда его, видимо, увозили. В ней он сообщал, что приговорен к двадцати пяти годам лагерных работ и поэтому убывает в Сибирь. Люди, знакомые с методами работы русской государственной полиции, считали, что такое интересное и важное лицо, как Гамотта, вряд ли могло быть осуждено буквально в течение всего нескольких дней после своего ареста. Дела подобного рода длятся, как правило, месяцами и рассматриваются в самой России. Осуждение Гамотты и его направление в Сибирь кажутся мне также подозрительными, хотя записка написана, несомненно, им. Не вижу ничего невозможного в том, что он работал на русских после нахождения в Персии.

Гамотта был старым другом Славика. Они оба состояли в организации гитлеровской молодежи и в рядах СС. С момента появления Гамотты на сцене Славик всячески использовал его имя, в особенности в беседах с бывшими членами гитлеровской молодежной организации и людьми, знавшими того по прежним дням. По словам Славика, он в настоящее время возглавляет в Праге некое бюро, осуществляющее секретную деятельность против Австрии и Западной Германии. По мнению некоторых людей, знакомых с национальной лигой, распоряжения она получает именно от этого пражского бюро. Славик довольно часто выезжает в Прагу, видимо подстраховываясь при пересечении границы русскими. Как потом оказалось, главной задачей этого загадочного бюро в Праге является не разведывательная деятельность, а проникновение в круги бывших национал-социалистов и фашистов. Его сеть охватывает не только Италию и Испанию, но и страны Среднего Востока.

Однако возвратимся к Мюллеру и его бегству и рассмотрим еще одну версию, чтобы получить более полную картину о его личности и дальнейшей судьбе. Бывший шофер шефа гестапо, знавший хорошо и Шольца, приговоренный к смертной казни военным судом в Дахау за участие в убийстве летчиков союзников, рассказал мне, находившемуся в то время также в заключении (а было это уже в 1947 году), что знает точное местонахождение Мюллера и Шольца, которые занимаются торговлей скобяными изделиями в небольшом провинциальном городке в Германии, и что он поддерживал с ними связь после их бегства. В завершение беседы он сказал, что Мюллер не заслуживает снисхождения и что он может рассказать американцам все необходимые данные о нем, а вот Шольц, мол, – вполне славный парень, и он не хотел бы нанести ему серьезного вреда.

Однако, когда он действительно попытался изложить свою историю американскому представителю, тот отказался поверить в сказанное, заявив, что человек этот старается просто избежать повешения. Может быть, он и был прав, но история заслуживает того, чтобы я о ней рассказал.

Что касается Шелленберга, то он был приговорен союзниками к шести годам тюремного заключения. Последний начальник немецкой внешней разведки был, однако, серьезно болен и помещен в тюремную больницу, так что приговор выносился в его отсутствие. По прошествии некоторого времени Шелленберг по приглашению швейцарского генерала Гуизана и начальника разведки периода войны полковника Массона выехал сначала в Швейцарию, а затем в Испанию. Там он попытался установить контакты со своими бывшими коллегами, финансовое положение которых, как ему было известно, было довольно неплохим. Но стать твердо на ноги он там не сумел и перебрался в Италию, где начал писать мемуары по заказу швейцарской издательской фирмы. На аванс, полученный им от этой фирмы, он и жил, но не мог оплачивать лечение, столь ему необходимое при его состоянии здоровья. Летом 1952 года у него произошел рецидив болезни, и он умер после операции, которая была проведена не только неуспешно, но и поздно. Смерть его осталась без особого внимания мировой общественности.