Фаворитки. Соперницы из Версаля - Салли Кристи

* * *

Монбаре позеленеет от зависти, думаю я, когда дворецкий провожает меня в очередную дверь. Ходят слухи, что за королевскими покоями всегда располагаются комнаты поменьше, более уединенные, и сегодня я вижу, что это правда. А есть ли за этими уединенными комнатами еще более укромные уголки? Кто-то может решить, что это помещение находится в самом центре покоев, но за ним еще комнаты… когда же это закончится?

От таких мыслей ломит виски, но я совершенно уверена, что нет ничего более уединенного, чем эта уютная маленькая комнатка, завешанная портьерами цвета топленого масла. Как будто живешь внутри солнышка, довольно думаю я, даже несмотря на то, что за окном грязно-желтый октябрь.

– Маленький ужин, – говорит король, когда входит и целует мне руку. – Очень интимный, только мы вдвоем. То, что нужно, чтобы развлечь меня в конце длинного дня. Какой же долгий выдался день! Этот прусский безумец точно знает, как мучить людей, голова просто раскалывается.

Он выжидательно смотрит на меня, но я не знаю точно, чего он от меня хочет. Я знаю одно: Пруссия – это там, где, к несчастью, родилась матушка Полиньяка.

– Мадам, вы позволите мне снять сюртук? Тут слишком жарко.

Я киваю. Я же не могу отказать королю, верно? Волнующее приключение – остаться наедине с королем. Интересно, а он ужинал когда-нибудь вот так наедине с маркизой? Лакей помогает ему снять красивый голубой в полоску сюртук, под которым оказывается кремовая сорочка, расшитая мелкими листьями аканта.

– О! Это листья аканта?

– Да. Вы любите вышивать, дорогая моя?

– О, нет-нет, терпеть не могу. Но моя сестра с матушкой как раз вышивают их на церковных подушечках для дофины. Вот уже три месяца.

– Вот как! А теперь расскажите мне, дорогая моя, как прошел ваш день?

Лакей откупоривает бутылку, король наполняет два бокала.

– Я позавтракала с Таисией, потом ей пришлось уйти, заменить герцогиню де Бриссак рядом с мадам Аделаидой. Потом я немного прогулялась по оранжерее. Матушка говорит, что я полнею и должна больше гулять.

Король смеется:

– Вы заставляете меня смеяться, дорогая моя мадам. Вы как раз и есть тот эликсир, который мне так необходим в это военное время. А на ужин я приготовлю суп из сельдерея. Как же я люблю ужин дома в узком кругу… А вы, дорогая?

Лакей зажигает маленькую печку, и король начинает что-то помешивать в кастрюле.

– Ну… иногда, – нерешительно отвечаю я. – Когда мама с сестрой не прислуживают в Версале, они любят остаться дома и никуда не выходить.

– Да, ваша матушка с сестрой – само воплощение благочестия, – одобрительно говорит король, помешивая содержимое в кастрюльке, добавляя сливки из маленького кувшинчика, потом добавляет бренди. – Дорогая моя, попробуйте вот это.

– М-м-м, я не уверена, что люблю сельдерей.

Он вновь смеется:

– Ваша честность освежает, как и ваша молодость, дорогая. Свежа, как утренняя заря. Мне кажется, что довольно вкусно и мы можем поесть.

Мы садимся за маленький круглый столик, и один-единственный лакей подает нам суп. Король что-то шепчет ему, и из теплого шкафа появляется блюдо, потом лакей исчезает за дверью, спрятанной за панелями. Мне кажется, что я слышу, как в замке проворачивается ключ. Ого! Устрицы!

– О, устриц я люблю! Милорд Мельфорт в прошлом году прислал мне целое ведро. У меня так разболелся живот!

– Эти только успокоят ваш желудок и вашу душу, – уверяет король, выпивая устрицу из раковины, его взгляд встречается с моим взглядом.

Я просто околдована. Он действительно довольно стар, но все еще красив и любит делать мне комплименты.

– Расскажите мне о своих днях в монастыре, дорогая.

Ох!

– Они были ужасно веселыми, все сестры были очень добры, за исключением старой сестры Перпетуа, которая была слепая и очень противная. Ну, не то чтобы полностью слепая, а нос у нее…

– Ясно. А остальные девочки… сколько им было лет? Кто была ваша самая красивая подружка? Расскажите мне о ней.

– Мария-Стефания. Она была настоящей красавицей с огромными голубыми глазами, такими большими, как… как ее глаза. Она была такая веселая, а случалось, когда мы должны были спать, она прыгала на наших кроватях.

– Ничего себе! Прыгала на кроватях других девочек, вы говорите? Как неожиданно! И как реагировали ее маленькие жертвы? Они давали отпор?

– О да! Мы били ее подушками, а потом били друг друга… наверное, это можно назвать боем подушками, а однажды…

Король слушает мою болтовню, смотрит на меня своим тяжелым взглядом, подливая мне вина, когда бокал мой пустеет. Он чудесный слушатель. Вы только представьте: мне наливает вино сам король! Дождаться не могу, чтобы рассказать все матушке, хотя она может и не одобрить; она же предупреждала меня: никогда, никогда не пить на людях после того, что произошло на моей свадьбе.

Но люди часто меня недооценивают. Или переоценивают?

После того как мы завершаем ужин, король приглашает меня посидеть рядом с ним на маленьком диванчике у камина и нежно распускает мои волосы. Глаза его становятся глубже, черные, как чернила, хотя иногда, конечно, могут быть и синими… неужели он будет прикасаться к моим волосам?

– Сходство поразительное, просто поразительное. – В голосе его слышится грусть вперемешку с удивлением, приправленная вином. – Раньше ее волосы сияли, как… отливали золотом… Вы очень красива, дорогая моя, очень красива. – Он наклоняется ближе, я инстинктивно откидываюсь назад.

– Да, благодарю… э… – Я уклоняюсь от его рук, которые неожиданно становятся слишком настойчивыми в моих волосах. Я не должна забывать совет Конти и тот перечень требований, который он назвал. – Я… я должна… огласить список.

– У вас есть список? – Голос короля исполнен скуки и изумления.

– Есть. – Король жадно следит за моими руками, когда я из корсета достаю маленькую записку. Я даже не потрудилась ее переписать. На бумаге все еще печать Конти. – Я должна… попросить определенные вещи, прежде чем позволить вам, ах…

Ох! Все очень странно, и внезапно я не могу найти слов. Значит, вот оно каково, быть косноязычным! Как будто язык мой к нёбу прилип. Я, открыв рот, смотрю, как король берет у меня список и читает:

– Веер, а не верх, – поспешно поправляю я. Этот пункт я дописала сама в список, составленный Конти.

– В персидском стиле… а это что означает?

– Как кружево, но из серебра. Не выкрашенный серебром, а кованный из серебра, но настолько изящный, что похож на кружево. У одной из танцовщиц, персиянки, был такой, и я…