Простить и поверить - Вера Эн

class="p1">— Чего мне против нее иметь?! — сердито заявляет он, немедля наводя Диму на мысль, что это самое «чего» все же существует. — Просто я не ребенок уже, чтобы няньку со мной оставлять! Вполне могу и один этих кикимор выпроводить!

Дима качает головой. Кир отлично понимает, как отреагируют органы опеки на его беспризорность, и вряд ли искренен в своих доводах. А его ложь Диму всегда напрягала.

— Я постараюсь вернуться как можно скорее, — не собираясь обсуждать Кирюхино предложение, обещает он. — Может, успею еще до того, как мадам Моккавейская явится к нам в гости. Но ты же знаешь, что от нее можно ждать чего угодно. А нам с тобой не нужны лишние неприятности.

Кир закатываетглаза.

— А если твоя Елена Владимировна поцапается с ними? — с козырей заходит он. — У нее характер почище твоего, она церемониться не станет. Не боишься потом еще больших неприятностей?

Дима усмехается: в Ленином характере Кирюха не ошибается. Но обсуждению этот вопрос все равно не подлежит.

— Елена Владимировна делает нам с тобой большое одолжение, согласившись потратить собственное время на весьма малоприятное общение с органами опеки, — напоминает он, рассчитывая таким образом сыграть на Кирюхиной благодарности, но тот только еще сильнее взвивается.

— Да не нужны нам ее одолжения, папка! — почти выкрикивает он. — И ничьи не нужны! Ты же сам мне говорил, что нельзя одалживаться, потом не выкарабкаешься! Вот что она у тебя взамен попросила? Или в долг, потом рассчитаешься?

Дима таращится на него, не улавливая причины столь сильной вспышки. Он упустил момент, когда Кир вдруг настроился против Лены, и понятия не имеет, что стало тому поводом. Знал бы, что сын так отреагирует, нашел бы способ отказаться от Лениной помощи. А сейчас было уже поздно. Ленка не поймет.

— Ничего не попросила, Кир, — как можно спокойнее отвечает он. — Лена не тот человек, от которого стоит ожидать подлости, так что…

— Давно ли ты говорил, что она изменилась и теперь не заслуживает прежнего уважения? — перебивает его Кир, припомнив слова, за которые теперь Диме стыдно. Он качает головой и чуть прищуривается.

— Я ошибался, — не допускающим сомнений тоном говорит он, однако на Кира это не подействовало, как предполагалось.

— А вдруг ты и теперь ошибаешься? — так вызывающе интересуется он, что дальнейшие уговоры не имеют смысла. Дима серьезно смотрит на него и столь же серьезно спрашивает:

— Так, Кирилл, что случилось? Что я не знаю, но должен знать?

Он называл сына полным именем только в исключительных случаях, когда хотел, чтобы Кир его услышал. И он его слышит. Резко выдыхает, как будто сдувается, и словно бы даже становится меньше ростом, растеряв былой задор.

Но все же бравирует, не желая проигрывать:

— Все нормально, пап! Просто хотел убедиться, что ты понимаешь, во что ввязываешься, и не будешь потом жалеть.

Дима хмурится.

— О чем жалеть? — чуть раздраженно спрашивает он, злясь на себя за то, что не может совладать с сыном.

Кирюха передергивает плечами.

— О своей доверчивости, разумеется! — заявляет он. — А ты о чем подумал?

Он явно темнит, и Дима подозревает, что Кир давно прознал про них с Леной, но коль скоро он не желает об этом говорить, осиное гнездо Дима не ворошит. Его первостепенной задачей является примирение Кира с мыслью о том, что на полдня он останется с Леной. И по возможности устройство этого времяпрепровождения таким образом, чтобы Черемуха после близкого знакомства с его своенравным сыном не послала все корниловское семейство пешим ходом в дальние края. У нее характер еще почище, чем у Кирюхи, это сын правильно заметил.

На самом деле, Дима многое бы дал, чтобы Лена и Кир понравились друг другу. Может, и глупым было такое желание в свете полной неопределенности в их с Черемухой отношениях, но не все поддается логике. Просто Дима любил их обоих и не хотел ни делить себя пополам, ни обижать любимых собственным выбором. Ему как воздух нужен был и сын, и Ленка, и, если Кир еще все не испортил, Дима сегодня же поговорит с ним и расскажет о Лене. Пусть даже через пару недель она разберется со своим автосервисом и уедет в свою Москву, Дима хотел хотя бы это время ощущать ее частью своей жизни, а без Кирюхиного одобрения сделать это было невозможно.

Забавно иногда обтесывает опыт. Дмитрий Корнилов всю школу считался бесшабашным и безответственным парнем, которого невозможно перевоспитать. Ленка сделала это одним своим исчезновением, а Кирюха — одним своим появлением.

Два поросенка!

— Папка! — Кир радостно взвизгнул и бросился ему на шею, едва открылась дверь, как будто не видел не четыре часа, а как минимум четыре месяца. Дима даже покачнулся. — Ну как экзамен?! На отлично?!

— Само собой, — осторожно отозвался Дима, обхватывая худосочного сына одной рукой и одновременно прикидывая, куда пристроить торт, чтобы слишком активный Кир не выбил его из второй руки, а взглядом разыскивая в глубине квартиры Лену в немного тревожной надежде, что ее не выкурил ни сам Кир, ни его малоприятные гости. — А то сын — отличник, а отец — двоечник. Не могу же я тебя позорить.

Кирюха хихикнул, и Дима с удивлением понял, что у него отличное настроение. Обычно после общения с органами опеки он заматывался в свой шарф, залезал с головой под одеяло и выбирался только под вечер мрачнее тучи, с полным неверием в человечество. Что могло случиться сейчас? Или благословенная Жанна Федоровна еще не изволила являться в их скромное жилище?

Или это радость в честь избавления от Лены?

— Значит, не зря Елена Владимировна столько вкусноты наготовила, — тут же развеял эти сомнения Кир и, сползя с Димы, отнял у него торт. — Давай разувайся, мой руки — и пошли за стол. Будем праздновать окончание сессии.

Уточнить, не послышалось ли ему про вкусноту и Елену Владимировну, Дима не успел: из кухни наконец выглянула Черемуха с несколько озадаченным выражением лица.

— Кажется, я сломала ваш чайник, Дим, — смущенно повинилась она. — Хотела воду вскипятить, а он не включается.

Дима снисходительно улыбнулся, скрывая за этой бравадой облегченный вздох. Нет, не поцапались и не разобиделись. Осталось еще прояснить вопрос с ювенальной службой, но это пока терпело.

— Это я его сломал, Елена Владимировна! Давно еще, он периодически у нас глючит! — раздался из комнаты голос Кирюхи, и Диме ничего не оставалось, как кивнуть.

— Сейчас разберемся, Лен, — пообещал он и, воспользовавшись Кирюхиным отсутствием, поднес ее руку к губам. На самом деле безумно хотелось привлечь Черемуху к себе и впиться