Пламя - Мэй Макголдрик

– Тогда почему ты не остановил его?

– Было слишком много такого, чего я не знал. Слишком много вопросов оставалось без ответов. Я даже не знал, действовал ли Аллен в одиночку или же являлся сообщником Матери и женщин из ее аббатства.

Джоанна снова потянула его за рукав, заставляя идти еще медленнее.

– Тогда я очень рада, что ты предпочел выждать, – сказала она невинным голосом. – Было бы ужасной ошибкой возложить на них ответственность за преступления, которые они не совершали. – Она усмехнулась и покачала головой. – Только подумать, сколько вреда мы могли натворить вместе, если бы были во всем согласны друг с другом или же, наоборот, противоречили один другому.

Гэвин кивнул.

– Это точно. В замке Айронкросс не осталось бы ни одной живой души. Мы перебили бы всех.

Джоанна пожала плечами с преувеличенным ужасом и посмотрела в темноту, простиравшуюся перед ними.

– Так куда ты меня ведешь?

– Ты узнаешь это очень скоро.

Схватив ее за руку, Гэвин поспешил вперед. Однако буквально через несколько мгновений, когда они приблизились к помещению бойни, его шаги замедлились.

– Ну что там еще, Гэвин, о чем ты мне не сказал? Прошу тебя, только не говори, что нас ожидает очередной труп.

Когда они завернули за последний угол, он с улыбкой глянул на нее.

– Я бы не был таким оптимистом, любовь моя. Ты просишь слишком многого.

При виде распростертой фигуры горца, неподвижно лежавшего возле двери в комнату, у Джоанны перехватило дыхание.

– Он мертв?

– Я не настолько везучий человек, – поддразнил ее Гэвин, сделав знак поднести светильник поближе, пока он аккуратно переворачивал горца на спину. – Нет, он не умер. У Джона Стюарта слишком крепкий череп, чтобы умереть от нежного удара по голове.

– Нежного… удара? – простонал Этол, и его веки задрожали. – Моя голова раскололась на две и…

– Вы мерзавец! – проворчал Гэвин, рассматривая глубокую рану на голове графа. Кровь уже начала сворачиваться, образовав вокруг места удара большой сгусток. – Все это время, пока мы с Джоанной спасали Шотландию от воплощения дьявола, вы здесь мирно дремали! Почему вы не прикрывали мой тыл?

– А разве… о… эй, прекратите вращать эту комнату! – Этол, щурясь, уставился на них. – А что случилось с вашим тылом?

– Вы, кажется, намеревались быть здесь, внизу, на случай опасности, – напомнил Гэвин.

– Опасности? Какой опасности? – спросил горец, пытаясь раскрыть глаза пошире. – Существует какая-то опасность?

Гэвин посмотрел на Джоанну и усмехнулся.

– Наконец-то мои мольбы услышаны! Похоже, что последний удар действительно превратил нашего дорогого графа в абсолютного болвана, любовь моя.

– Раненый или нет, слышишь, ты, подлый пес, но я не позволю какому-то бродяге с равнины называть меня «любовь моя». – Этол начал с крика, но затем сморщился от боли и закончил свою тираду шепотом: – Клянусь ранами Христовыми, я должен позаботиться о своей репутации!

Июнь 1528 г.

Нежный ветерок ласково резвился у колонн новой церкви в аббатстве. Среди собравшихся женщин воцарилась тишина.

Свет полной луны, пробивающийся сквозь высокие окна, освещал площадку у алтаря и благословлял своим мягким голубоватым мерцанием троих взрослых и младенца.

Почувствовав ободряющее прикосновение супруга, Джоанна передала их спящего сына в протянутые руки Матери. Серые глаза аббатисы, устремленные на круглое личико малыша, сияли от радости.

Этим утром Джоанна и Гэвин стали свидетелями крещения своего первенца в купели часовни замка Айронкросс. К их великой радости, проделав долгий путь на север, прибыла даже леди Макиннес. Несмотря на болезни и преклонный возраст, бабушка Джоанны отбросила страхи и горькие воспоминания прошлого и приняла предложение Элизабет и Эмброуза Макферсон сопровождать ее в этом путешествии. Больше всего на свете она хотела сейчас находиться рядом с внучкой и увидеть крещение своего правнука.

А вечером Джоанна и Гэвин привезли сына для второго благословения. Благодаря стараниям владельца Айронкросса и его жены новая церковь поднялась из руин старой. Теперь здесь жили люди Гэвина Керра, а это место стало островком мира для женщин из аббатства, а также для всех, кто вернулся на земли в деревни, окружавшие замок Айронкросс.

Отведя глаза от ангельского лица сына, Джоанна поймала любящий взгляд мужа. Ее сердце переполняли чувства, которые она испытывала к нему. Он вернул ее к жизни и подарил ласковый солнечный свет. Она твердо знала, что и в нем горит такое же яркое пламя любви. Он так нежно лелеял ее и заставил поверить в силу жизни.

– Сестры… и братья! – воскликнула Мать, заставив Джоанну выйти из состояния мечтательной задумчивости. – Во имя благословения этого младенца мы призываем Силу!

Все собравшиеся дружным хором ответили:

– Мать! Мы призываем Силу!

– Ради мира, который этот сын человеческий принесет на нашу землю, мы призываем Силу!

Когда порыв теплого ветра ворвался в открытые двери, Гэвин и Джоанна одновременно взглянули на спящего ребенка в руках Матери.

– Мы призываем Силу!