Потерянный рай - Джон Мильтон

Господствует, осуществляя казнь

В том образе, который принял он,

Ввергая Прародителей в соблазн.

Враг хочет молвить, но его язык

Раздвоенный шипеньем отвечал

Раздвоенным шипящим языкам.

Его сообщники по мятежу

Отважному равно превращены

В ползучих змиев! Свистом весь чертог

Стозвучным огласился. Вкруг Врага

Кители густо чудища, сплетя

Хвосты и головы: бессчётный сонм

Зловещих Аспидов и Скорпионов,

Керастов рогоносных, Амфисбєн

Ужасных, злобных Эллопов, Дипсад

И Гидр (в количестве не столь большом,

Скользя, клубились гады на земле,

Где кровь Горгоны древле пролилась,

И остров Офиуза не давал

Убежища таким скопленьям змей).

Но был наикрупнейшим — Сатана

В драконьем образе; превосходил

Нифона он, что Солнцем зарождён

В пифийском доле илистом, но власть

Отступник не утратил: все Князья

И Полководцы следуют за ним

На площадь, где Гееннские войска,

Отверженцы Небес, блюдя ряды,

Во всеоружье восхищённо ждали

Победного явления Вождя,

Увенчанного славой, но узреть

Им довелось противное: толпу

Презренных гадин. Ужас обуял

Мятежников, почувствовавших вдруг,

Что под влияньем страшного сродства

Невольно превращаются теперь

В подобья тех, кто взорам их предстал.

Броня, щиты и копья, грохоча,

На землю падают; за ними вслед

И сами воины. Раздался вновь

Свирепый свист; змеиный, гнусный вид

На всех, как заразительная хворь,

Равно распространился, покарав

Равно преступных. Так рукоплесканья

Желанные, преобразясь во свист,

В шипенье злобное из тех же уст,

Принудили самих бунтовщиков

Своё же опозорить торжество.

Во время превращения, вблизи,

По воле Божьей роща поднялась,

Для вящей казни бременем плодов

Отягощённая, подобных тем,

Которыми была искушена

Праматерь. Это чудо привлекло

Вниманье оборотней, взоры их

Несытые недвижно приковав.

Казалось им, что множество древес

Запретных вместо Древа одного

Взросло, усугубляя их позор

И бедствие; но голодом они

Невыносимым и палящей жаждой

Снедаемые, вызванными в них

Для соблазненья, ринулись толпой

К деревьям и, виясь вокруг стволов,

Вползали, гуще ветви облепив,

Чем голову Мегеры завитки

Кудрей змеиных; алчно торопясь,

Срывали дивные на вид плоды -

Подобья тех, что возле берегов

Асфальтового озера росли,

Где яростный пожар пожрал Содом;

Но адские плоды их затмевали

Обманчивостью и ввели в обман

Не только осязанье, но и вкус.

Лишь только оборотни голод свой

Пытались безрассудно утолить,

Как лживый мякиш в пастях мнимых змей

Горчайшим пеплом становился вдруг,

И глотки оскорблённые, хрипя,

Его немедля изрыгали вон;

Но мучимые голодом и жаждой,

Опять вкушали гады мерзкий яд,

Сводивший челюсти, жевали вновь

Золу и пепел едкий, многократно

Пред искушением не устояв;

Не то, что Человек, — хотя над ним

Враги торжествовали, но в соблазн

Он лишь однажды впал; и долгий срок

Злосчастных мучил вынужденный свист

И голод изнуряющий, пока

Им прежний облик не вернул Господь.

Но говорят, они обречены

И впредь в назначенные дни в году

Такое поругание терпеть,

Дабы их омрачилось торжество

По поводу прельщения людей;

Но демонам побаску удалось

Среди язычников распространить:

Мол, некий Змий, что звался Офион,

Совместно с Евриномою — никак,

Подобьём Евы алчной — управлял

Олимпом древле, а затем Сатурн

И Опс их низложили, до рожденья

Диктейского Юпитера. Меж тем

Гееннская чета вступила в Рай

С чрезмерной быстротой. Дочь Сатаны,

Чьё имя — Грех, возможная сперва,

Затем — возникшая и, наконец,

В Эдем явившаяся во плоти,

Чтоб жительницей постоянной стать,

Достигла первой Райских рубежей,

А по её следам, за шагом шаг,

Шёл тощий Призрак — Смерть, что не успела

Ещё воссесть на бледного коня.

Дочь Князя Тьмы сказала: "— О, второй

Потомок Сатаны! О, всепобедный

Губитель! Что ты думаешь теперь

О царстве нашем, хоть оно трудом

Добыто тяжким? И не лучше ль здесь,

В земных владеньях новых, пребывать,

Чем стражами сидеть у Адских Врат,

В безвестности, где не страшились нас,

Где голод самого тебя морил?"

Ужасный сын Греха сказал в ответ:

"— Я вечно голоден, и мне равны

И Ад, и Рай, и Небо; хорошо

Мне там, где я добычей поживлюсь

Обильнейшей. Хоть много здесь еды,

Её не хватит, чтоб желудок мой

Набить прожорливый и мой костяк

С обвисшей, дряблой кожей отолстить".

В ответ кровосмесительная мать

Сказала: "— Ты сперва кормись травой,

Плодами и цветами, а потом

К животным, рыбам, птицам перейди,-

Снедь недурная! Пожирай подряд