Участь Эшеров - Роберт МакКаммон

На восьмой ступеньке он внезапно стукнулся головой о потолок.

Лестница закончилась.

– О, Боже, – хрипло сказал Бун. Попался, пронеслось в его голове. Лоджия закрыла его, и он был пойман! – На помощь! – заорал он, и его голос сорвался.

Лоджия издевательски молчала.

Он стукнул кулаком по потолку. Его тут не было, подумал он. Этой чертовой штуки не может тут быть! Слезы застилали Буну глаза, он стоял, пытаясь понять, что с ним происходит, и вдруг почувствовал над собой огромную тяжесть Лоджии, похожей на громадного, безжалостного зверя.

– Я люблю тебя, – прошептал он в темноту. Слезы катились у него по щекам и замерзали на кончике подбородка.

Бун стоял у подножия лестницы, где начинался коридор, и гадал, куда он ведет. Опять лестницы, холлы и комнаты, которые будут изменяться за его спиной? Я могу ждать здесь до тех пор, пока кто-нибудь меня не найдет, сказал он себе. Рано или поздно кто-нибудь выведет меня отсюда!

Но он замерзал и знал, что должен продолжать двигаться. Его суставы уже начинали каменеть, а воздух проходил в легкие со скрипом. У него не было другого выбора, кроме как войти в коридор. Свет его фонаря проник в темноту впереди.

Он прошел ярдов двадцать, когда подумал, что слышит вдали слабый ритмичный стук, напоминающий вибрацию мотора. Но здесь не было электричества! Как он мог работать? Пройдя дальше по извилистому коридору, Бун почувствовал сквозь подошвы вибрацию, медленную и устойчивую, как стук большого сердца. Что-то работало под ним, одним уровнем ниже.

Его фонарь высветил еще один проход с аркой, сделанный в стене справа от него. Бун боялся оглянуться, боялся, что путь, по которому он пришел, закрылся за его спиной. Если бы это произошло, он бы сошел с ума. Он понял, что Лоджия вела его. Она толкала его и манипулировала им. Поступала ли она так же и с Риксом?

Он вспомнил, зачем они с Риксом пришли в Лоджию: поиграть в прятки с Дьяволом. Он сказал это, чтобы напугать брата, но теперь что-то в Лоджии играло в прятки с ним самим, и он понял, что эта игра стала смертельной.

Он прошел под аркой и попал в огромную залу, полную зверей.

Свет отражался от глаз львов, тигров, медведей, леопардов, пум, зебр, пантер и антилоп. Вся комната была заставлена застывшими в атакующих позах зверями, собранными в жуткий зверинец. Их молчаливый оскал был, казалось, адресован Буну, который после первого шока понял, что это кладовка, забитая чучелами охотничьих трофеев Эрика.

В комнате были сотни зверей, их тени при движении фонаря Буна ползли по стенам. Он отступил и повернулся, чтобы выйти.

Но проход с аркой пропал, как будто его и не было.

Колени Буна подкосились.

Сзади донесся шорох чьего-то дыхания.

Бун резко обернулся, водя лучом света во всех направлениях. Между чучелами не было никакого движения.

– Я Бун Эшер! – заорал он, и эхо – Эшер Эшер Эшер – закружилось вокруг него в морозном воздухе.

Неожиданно сидевший на задних лапах тигр наклонился вперед и упал. Он по-прежнему скалился, а его лапы были неподвижны. За ним, перед тем как оно метнулось в сторону, фонарь высветил что-то темное.

Бун зарыдал.

– Я Бун Эшер, – шептал он. – Черт возьми, послушай меня… – под глазами намерзали слезы. Он прислонился к стене и, тихо плача, соскользнул вниз. Его нервы совсем сдали. Еще один зверь перевернулся, а за ним и третий. Между ног Буна стало мокро. Он сжался в комок, светя фонарем прямо вперед.

Шум чьего-то дыхания слышался все ближе, надвигаясь сразу со всех сторон.

И тут нечистое холодное дыхание коснулось его щеки.

Бун быстро повернулся в ту сторону, нацелив туда фонарь.

Менее чем в пяти футах от него неподвижно стояла ужасная черная пантера с ярко горящими зелено-золотыми глазами. На мгновение Бун подумал, что это еще одно пыльное чучело, но ее пасть медленно, очень медленно раскрылась, и оттуда появился черный, раздвоенный язык.

Пантера наблюдала за ним. Вдоль ее черепа шла красная полоса, похожая на ожог.

Бун попытался закричать, но не смог выдавить из себя ни звука. Он вжался спиной в каменную стену, и его лицо исказилось от ужаса.

Пантера, не спуская с него глаз, села. Раздался высокий скребущий звук – ее хвост медленно переместился туда и обратно.

Замерзшие слезы склеили веки Буна. Он засмеялся, потом заплакал, потом опять засмеялся – ужас проделал в его сознании трещину, откуда стало сочиться безумие.

Пантера бесшумно прыгнула.

Она обхватила челюстями лицо Буна и сомкнула их на нем. Мозг и кровь брызнули на стену. Из рук Буна на пол упал фонарь. Пантера вонзила когти в плечи Буна, прижимая к полу бьющееся тело, и начала обгладывать голову. Затем вцепилась в горло Буна, оборвав на середине его пронзительный крик. Она вгрызалась в его грудную клетку, ее клыки проникали сквозь ткани и кости, и наконец она обнаружила бьющееся сердце. Быстрым движением массивной головы пантера вырвала сердце из груди Буна и сожрала его в один присест.

От трупа поднимался пар. Пантера жадно лизала растекавшуюся лужицу крови, а затем принялась рвать тело Буна на куски и обгладывать кости. От удовольствия она закатила глаза.

Покончив с трапезой, монстр повернулся и с раздутым животом, где покоилось то, что раньше называлось Буном Эшером, удалился из кладовки через арочный проход, который был на расстоянии нескольких футов отсюда.

Логан Бодейн углублялся в лес Эшерленда, следуя за лучом фонарика.

Последние полчаса шел дождь, но сейчас в свете фонаря лишь клубился туман. В лесу стоял густой аромат сырой земли. Капельки дождя барабанили по верхушкам деревьев, которые беспокойно колыхались на ветру.

Логан бесшумно шел по следу лошади, медленно водя фонарем из стороны в сторону. Вскоре он очутился среди сломанных клеток разрушенного зоопарка и подошел к месту, где висели трупы животных. Большая часть из них была обглодана мухами и муравьями до костей, но недавно прибавилось три новых – лиса и две белки. Под ними застыли лужицы крови, которая вытекла из их перерезанных глоток.

Самым трудным в этом деле было взбираться на деревья и так привязывать к веткам проволоку, чтобы трупы свободно болтались над тропинками. Всегда, с самого раннего детства, Логан был хорошим охотником. Если и существовало в мире что-то, что выделяло его среди остальных людей, сухо думал он, то это была способность выслеживать зверей собственным, весьма своеобразным методом.

Логан отошел на несколько ярдов от тропинки и сел, прислонившись спиной к валуну. Он выключил фонарь и неподвижно сидел в темноте, прислушиваясь к бушующему ветру.