В долине горячих источников - Лора Вальден

Фрида была слишком напугана, чтобы сопротивляться. Словно марионетка, она медленно повернулась, пританцовывая перед торговцем.

— Что ж, вполне сгодится. Вдвоем вы будете отличной командой. Людям это нравится: темноволосая чертовка и бледная блондинка.

— Я не буду вашей шарманщицей! — воскликнула Марианна, тряхнув черными кудрями. Ее карие глаза сердито сверкнули, угрожающе блеснули белые зубы.

— Да ты даже напугать могла бы, Марианна Хайнрики, — усмехнулся торговец, — если бы я не знал, что ты цыганский подкидыш.

Марианна густо покраснела.

— Мой отец родился здесь, работал здесь и лежит здесь на кладбище, потому что вы, мой господин, выпили из него кровь.

— Ты права. Старый добрый Фриц Хайнрики лежит на кладбище, но кто сказал, что он твой отец? Если тебе так уж нужно знать, то я признаюсь, что когда-то твоя мать очень нравилась мне. Но однажды тут проезжал бродячий народ, и Хильдегарда совершила глупость. Пошла в лес с одним из них, а тот недолго ходил вокруг да около и не спрашивал, готова ли она отдать ему то, что могут дать женщины…

Марианна плюнула ему под ноги и закричала:

— Исчезни, кровопийца! Возвращайся в июне, когда я закончу веера, и заплати все, что мне причитается! А если еще раз скажешь что-то подобное про мою мать, я тебя убью!

Тот презрительно расхохотался.

— Нет, я заберу товар сегодня или не заберу вообще, — произнес он, бросая мимоходом взгляд на готовый товар. — Где остальное?

Марианна судорожно сглотнула. Сопротивляться не было сил. Она больше не могла выдерживать холодный взгляд этого мужчины. Вместо этого она смотрела на подругу широко открытыми от ужаса глазами, словно ожидая от нее спасения, но Фрида только беспомощно развела руками. Марианна пожалела, что связалась с торговцем. Но разве он не разозлил ее до предела?

— Пожалуйста, дайте мне еще две недели. Я клянусь, что к тому времени смогу закончить… — Сейчас она говорила почти льстиво. От гордости не осталось и следа.

— Нет, жабка, ты поедешь в Англию с одним из моих торговцев. Это мое последнее слово.

— А если я откажусь? — поинтересовалась подавленная Марианна.

— Тогда мои товарищи подожгут твою лачугу и заставят тебя сделать это, потому что ты не выполнила свою часть сделки.

Сердце Марианны едва не выпрыгивало из груди. Она снова обернулась к Фриде в поисках поддержки.

Подруга кивнула, и Марианна поняла: она должна притвориться, что согласна, и доказать свое смирение. А когда Якоб Зенгер уедет, можно подумать, что делать дальше. Неплохая идея.

Марианна униженно потупила взгляд.

— Хорошо, я сдаюсь. Но позволите ли вы мне собрать вещи?

Зенгер расхохотался.

— Вещи? А я и не знал, что у такой, как ты, есть что-то, кроме того, что надето. Но я не хочу быть бесчеловечным. Я вернусь завтра. И не забудь шарманку! Платья можешь оставить здесь. Я дам тебе новые. И тебе тоже, Фрида Райманн! Вы же не оборванки какие-то, вы должны быть красивыми, чтобы привлекать покупателей.

Марианна молча кивнула.

Фрида пробормотала:

— Да, господин!

И только когда стук копыт стих вдали, Марианна осмелилась открыть рот:

— Я сейчас соберу вещи. Как думаешь, твой Вальдемар сможет увезти нас отсюда до наступления темноты?

Фрида улыбнулась.

— Не беспокойся! Уже завтра мы будем плыть на корабле, который идет в Англию. И никогда не вернемся сюда. Клянусь тебе!

«Твоими устами да мед пить», — подумала Марианна и быстро бросилась собирать пожитки.

Празднование Рождества в семье Гамильтон в этом году проходило не под счастливой звездой. По крайней мере так казалось Дункану, который обвел оценивающим взглядом немногих собравшихся, которые сейчас стояли вокруг фортепьяно, собираясь петь рождественские песни. Его мать страдала от ужасной головной боли, которую пыталась скрыть от гостей. Лицо ее застыло, словно маска. По настоятельному требованию отца она не прикасалась к алкоголю. Из-за него, кстати, она испортила вчерашний семейный ужин, когда просто встала из-за стола и поковыляла в постель.

Хелен недовольно опустилась на табурет. Дункан удивился, почему хотя бы сегодня его сестра не сияет от счастья. Ведь за ужином было объявлено о ее помолвке с Питером. Хоть Дункан терпеть не мог этого напыщенного болтуна, это была лучшая партия, которую только мог желать его отец. Старый Смит, отец Питера, был самым богатым торговцем в округе. «Сегодня отец наверняка гордится Хелен», — думал Дункан.

С каменным лицом Оливия затянула «Тихую ночь», и все подхватили, вне зависимости от умения.

Дункан пропел вместе со всеми первую строку, но внезапно горло перехватило от грустных воспоминаний. Он невольно вспомнил пение Пайки, и на глаза набежали слезы. Молодой человек в очередной раз задумался, почему она убежала. Он многое отдал бы за то, чтобы девушка стояла под этой елкой! Ладно, все эти изысканные леди наверняка шушукались бы и шептались, но разве это повод так просто отказаться от любви?

От размышлений Дункан очнулся, когда его отец пригласил гостей занять места на диванах и попробовать рождественскую выпечку. Дункан рухнул на диван, мысленно снова переносясь к Пайке. Всякий раз, думая о ней, он задавал себе мучительный вопрос, не было ли в ее жизни другого мужчины. И не выбрала ли она того маори.

— Ты не подашь мне кекс, Дункан? — вернул его к действительности пронзительный голос соседки по столу.

Дункан вздрогнул и презрительно посмотрел на Розу Смит. Хотя, вообще-то, она была довольно миловидна. У нее были большие зеленые глаза, узкое личико с хорошеньким носиком и губы в форме сердечка. Но ее голос и характер действовали ему на нервы. Сможет ли он когда-нибудь забыть о Пайке?

Если бы все было так, как хотелось его отцу, он давно должен был излечиться от своего увлечения девушкой-маори. Алан притворялся, будто сочувствует сыну и понимает, как ему тяжело после того, как от него сбежала невеста. Но со временем отец стал постоянно говорить ему о Розе Смит, этой экзальтированной девушке, которая сейчас выжидающе смотрела на него.

Дункану совершенно не хотелось болтать с ней, и он отвел взгляд, переводя его на Хелен. Он улыбнулся сестре, но та по-прежнему сохраняла непроницаемое выражение лица. Он готов был многое отдать, чтобы узнать, что так огорчает Хелен в день помолвки.

Может быть, все дело в том, что Питер, брат его соседки по столу и свежеиспеченный жених его сестры, проявлял к ней столько же интереса, сколько он к Розе? Вместо того чтобы болтать с Хелен, Питер уселся по другую сторону от Дункана и попытался завести мужской разговор. При этом он курил сигару и пускал в лицо Дункану кольца дыма.

— Было бы неплохо вместе заказать постройку нескольких кораблей. Это позволит сэкономить и…