Я стоял у ворот Москвы. Военный дневник командующего группой армий "Центр" - Федор фон Бок

23/4/42

Я отослал Верховному командованию сухопутных сил телекс, где в который уже раз потребовал, чтобы операция «Фридсрикус» проводилась с концентрацией всех сил на этой стороне или на юго-западе от Донца, поскольку те семь дивизий, которые необходимы 6-й армии для атаки на северо-востоке от реки, вряд ли прибудут на фронт в обозримом будущем. Я, кроме того, потребовал одобрения моего плана по ликвидации Волчанского выступа, как только это позволит погода. Между прочим, это необходимое предварительное условие для организации успешной обороны Харькова, как, равным образом, для проведения всех последующих наступательных операций в этом секторе.

24/4/42

По мере того как большая вода начинает отступать и грунт просыхает, отмечается и некоторое увеличение боевой активности.

Верховное командование сухопутных сил прислало ответ на мой телекс, где говорится, что фюрер не хочет «запрещать» атаку на Волчанск, но одобрит ее только при условии «предоставления гарантий полного успеха при минимальных потерях в технике и персонале»!

Мы должны также принять к сведению, что потери, понесенные [388] нашими войсками до начала большого наступления, компенсироваться новыми пополнениями не будут. Несмотря на то что ни один человек не может гарантировать «полного успеха при минимальных потерях», я все-таки отдал приказ о начале подготовки к этой операции, поскольку она представляется мне совершенно необходимой.

Фюрер ни на йоту не хочет отступать от своей позиции, которую он занял по отношению к операции «Фридерикус».

25/4/42

Зоденштерн доложил, что Верховное командование сухопутных сил сообщило ему — пока вербально — о намерении фюрера отложить атаку в районе Волчанского выступа до того времени, когда завершится наступление на Керчь. Я позвонил Гальдеру и сказал:

«Я настаиваю на проведении атаки на Волчанск в самое ближайшее время, поскольку воды Донца еще не схлынули, вследствие чего противник в тылу у выступа имеет в своем распоряжении всего один находящийся в рабочем состоянии мост. По этой причине он не сможет подтянуть с другого берега значительные резервы и, если атака будет успешно развиваться, неминуемо потерпит поражение. Если же время будет упущено, условия для операции сложатся значительно менее благоприятные.

Как и в случае с первой неудавшейся атакой, противник, когда вода схлынет, получит возможность подтягивать подкрепления из-за Донца в любое время и в любом количестве. При таких условиях мне понадобится удвоить численность атакующих войск, но и тогда никаких гарантий успеха у меня не будет. Я намереваюсь провести эту атаку не для собственного удовольствия, а потому, что она необходима как основа для всех последующих операций и [389] обеспечения обороны Харькова. Разве фюреру не приходила в голову мысль, что противник обязательно попытается атаковать нас под Харьковом?»

Гальдер ответил:

«Нет. Под Харьковом собраны столь значительные силы, что противник, зная об этом, не осмелится атаковать нас на этом направлении».

Я придерживаюсь по этому вопросу другого мнения; в этой связи я напомнил Гальдеру о своем меморандуме от 1 марта. Гальдер считает, что он (Гитлер) выступает против этой атаки прежде всего потому, что опасается отвлечения воздушных сил из Крыма, где должно проводиться наступление на Керчь. Я попросил Гальдера поставить фюрера в известность, что этого не произойдет.

После того как Зоденштерн еще раз обсудил детали этой атаки с Хойзингером, вечером меня проинформировали по телефону о том, что «фюрер запретил атаку»!

В пришедшем от Верховного командования сухопутных сил телексе содержатся пространные объяснения причин издания приказа относительно проведения «северной части» операции «Фридерикус» слева от Донца. «Северная часть» операции подразумевает атаку на более узком фронте и, чтобы обеспечить кооперацию с Люфтваффе, в более поздние сроки — после завершения операции в Крыму. Зоденштерн снова беседовал с Хойзингером; в частности, спросил, какими силами Верховное командование сухопутных сил намеревается проводить эту операцию. Хойзингер ответил, что Верховное командование сухопутных сил планирует задействовать в этой операции две пехотные и одну танковую дивизии! Удар такой небольшой сравнительно мощности на столь важном направлении, несомненно, изначально содержит в себе элемент неудачи. Я не могу относиться ко всему этому положительно.

2-я армия отразила несколько атак локального характера; новые еще в стадии подготовки. Если не считать этого, противник, насколько я могу судить из поступивших ко мне рапортов, ведет себя тихо. [390]

26/4/42

Отмечаются маломощные атаки в Крыму, а также на фронте 6-й армии.

По требованию Гальдера я отправил Верховному командованию сухопутных сил рапорт, где дал нелицеприятную оценку сложившейся ситуации. Кульминацией этого доклада являлась та его часть, где я указывал, что пока нет никаких признаков того, что противник атакует, преследуя некие стратегические цели. По моему мнению, русские, скорее всего, в этом году будут атаковать только для того, чтобы выиграть время. Маловероятно, что они будут пребывать в пассивном ожидании наших атак; вся их нынешняя диспозиция и предыдущие действия свидетельствуют о том, что они будут и впредь прилагать все усилия к тому, чтобы смешать наши карты и не позволить нам планомерно наращивать свои силы; их цель — заставить нас ввести в дело наши свежие дивизии раньше времени.

В принципе мой нынешний рапорт в своей основе не слишком отличается от того, который я направил Верховному командованию сухопутных сил 1 марта.

27/4/42

Сравнительно спокойный день. 1-я танковая армия (Клейст) докладывает о наступательных приготовлениях противника напротив ее правого крыла.

28/4/42

Вылетел в Симферополь, а оттуда на автомобиле добрался до Керченского фронта, где посетил штаб-квартиры XXX корпуса (Фреттер-Пико), 50-й (Фридрих Шмидт), 28-й (легкая; Циннхубер) и 132-й (Ф. Линдеман) дивизий, а также 22-й танковой дивизии (Апель). Кроме того, я посетил [391] Рихтгофена (VIII авиакорпус), который готовится к наступательной операции в Крыму. К этой же операции готовятся командиры румынского горнострелкового корпуса и 4-й румынской горной пехотной дивизии.

Несмотря на тщательную подготовку, наша атака в Крыму представляет собой весьма рискованное предприятие по причине соотношения сил.

Посетил древний город Феодосию, которая выглядит довольно пустынно. В порту взорваны молы, чтобы затруднить высадку русских войск; в гавани видны торчащие из воды мачты и остовы затопленных русских кораблей. Вернулся в штаб-квартиру 11-й армии в Сарабу около Симферополя еще засветло, так как с наступлением темноты ездить по дорогам из-за нападений партизан опасно.

На фронте затишье. В тылах 2-й армии венгерские полицейские части продолжают вести с партизанами упорные бои, которые далеко не всегда заканчиваются в пользу венгров!

29/4/42

Ездил из штаб-квартиры 1 1-й армии в юго-восточную часть Крыма. Проезжал красивые крымские горы; вокруг цветут деревья, при этом вершина горы Яйла все еще покрыта снегом. Посетил 24-ю дивизию (Тсттау), оттуда поехал на наблюдательный пункт тяжелой артиллерийской батареи. Сквозь артиллерийскую оптику рассматривал Севастополь и прилегающие к нему районы, откуда наши войска атакуют город. Ближе к вечеру вылетел из Симферополя в штаб-квартиру группы армий.