Метро 2033. Чужими глазами - Сергей Семенов

Что когда-нибудь все обязательно изменится. И так же, как и в бытии этого мира, в их жизни после долгой и страшной ночи наступит, наконец, долгожданное утро.

Утро новой жизни.

Одинокие снежинки медленно порхали в стылом вечернем воздухе. Первые вестницы недалекой зимы кружили в последнем танце и ложились на холодную землю. Неторопливо наползали густые октябрьские сумерки, и осенний лес точно застыл в гробовом молчании, ожидая прихода ночи.

Но вот зашелестела пожухлая листва, и на лесной дороге возникли несколько больших фигур и одна маленькая. Люди неторопливо шагали к небольшой поляне, в дальнем углу которой под громадным причудливым деревом приютилась одинокая избушка. Наконец, у дома они остановились. Тоскливо скрипнула дверь, и мужчина шагнул в нутро дома. Следом за ним прошел второй, державший за руку маленького мальчика.

В доме царили тишина и полумрак. В окно настойчиво заглядывал осенний вечер, где-то в дальнем углу скреблась мышь. Вадим Степанович осторожно отпустил малыша и перекрестился, глядя на узенькую кровать. Все здесь еще дышало прошлым, дышало ею. Староста прошел к маленькой печурке в углу, поворошил золу в очаге. Окунувшись в убогую атмосферу жилища, он почувствовал себя хуже – закололо слева в груди, и горло точно сдавила невидимая лапа. Вадим Степанович глубоко вздохнул и глянул на мальчика.

– Деда, а кто теперь будет тут жить? – поинтересовался внук.

– Никто, Саш, – отозвался староста. Мужчина прошел к столу возле окна, стараясь не наступать на сухие лианы на полу. Выудил из глубокого кармана тонкую свечку и, запалив ее, поставил в кружку на столе. Немного помолчали. Вадим Степанович глядел, как крохотное пламя танцует на фитильке, и тихо шептал что-то. Потом осторожно взял мальчика за руку, и они вместе пошли к выходу. На улице их ждали – двое мужчин кутались в теплые бушлаты и сжимали в руках ружья. Темнело быстро, лесную поляну уже окутали осенние сумерки.

– Деда, а правда, что она нашла своих детей перед смертью? – поинтересовался внук.

– Правда.

– Тетя Лена спасла их, а сама умерла?

– Да, Саш.

– А когда люди умирают, они уходят на небо? – осторожно спросил мальчик, глядя на деда.

– Да, туда, – старейшина посмотрел вверх, в рыхлое, точно перепаханное огромным плугом небо. Хмурые тучи торопливо бежали куда-то за горизонт. Что сказать малышу? Кто знает, куда уходит время, куда уходят те, что были дороги нам? Староста глубже закутался в плащ и задумался. Сегодня минуло сорок дней с тех пор, как не стало той, кому он и его внук были обязаны жизнью. Вадим Степанович привязался к этой женщине, и сейчас его сердце глодала тоска. Он смотрел на маленький ладный сруб с крышей, накрытой дранкой и увитой паутиной ветвей-лиан. И вспоминал.

Мужчина помнил, как слышал далекие выстрелы на другом берегу Волги. Глупые люди грызлись между собой, разменивали жизни, делили остатки мертвого мира. Селяне лишились соседей – те недавно покинули насиженное место и уплыли вниз по реке, в поисках лучшей жизни. А они остались одни и жили по-прежнему – делили невзгоды, растили детей и радовались тому малому, чем их наградила жизнь.

Мальчик отошел от деда и замер возле громадного дерева. Внук долго смотрел вверх, на мощные ветви и лианы, и молчал. Потом осторожно погладил шершавый ствол и обернулся к старосте.

– Деда, правда, что оно волшебное?

– Не знаю, – улыбнулся Вадим Степанович. – Может быть. Оно нам помогает и защищает нас.

– Я тоже буду помогать тебе и папе с мамой, и буду защищать вас, когда вырасту, – уверенно сказал мальчик и посмотрел на деда.

– Спасибо, Саш, – улыбнулся староста. – Ну все, пора домой, уже темнеет. Пойдем?

– Пойдем, – кивнул мальчик и взял мужчину за руку.

Зашелестела листва, и качнулись ветви куста, задетые мальчиком. Они шли, не оглядываясь, и медленно растворялись в густеющих сумерках. А крохотный огонек в окне избушки мигал им вслед, прощаясь.

Всем здрасьте!

Ну вот, вроде бы пора прощаться, а я только говорю вам «привет», дорогие читатели. Если вы видите это послесловие, значит, либо вы уже прочли книгу, либо вы жутко нетерпеливы. Ну, да ладно, спойлерить тут я все равно не буду. Можете смело читать дальше.

Коротко о себе. Мне тридцать лет, родился и вырос я в маленьком городе Бор на берегу Волги, прямо напротив Нижнего Новгорода. Далее – самый что ни есть прозаический и бесхитростный послужной список: детский сад, школа, университет, армия, работа инженером в строительной фирме. По-настоящему я попробовал писать в недалеком две тысячи десятом году. После серии неудач получилось опубликовать рассказ в альманахе «Порог-АК». Наверное, это и стало отправной точкой – писательство меня затянуло, захотелось продолжения банкета. Потом были публикации в том же «Пороге», журналах «Техника – молодежи» и «Массаракш. Мир наизнанку». Увидев свои рассказы на страницах печатных изданий, я временно успокоился, утолив творческий голод непоседливой музы, и засунул перо в долгий ящик. Надолго.

Тут, наверное, стоит сказать «спасибо» моей супруге. На какой-то из праздников она подарила мне книгу из серии «Вселенная Метро 2033», на обложке которой красовался длинноволосый парень с повязкой на глазах (угадайте, какая книга?). Узнав о новой серии, я благоразумно отложил на время подарок жены и решил для начала прочитать первоисточник. Книги зацепили, и желание писать вернулось. И, естественно, после романов «Метро 2033» и «Метро 2034» захотелось почитать книгу про постъядерный Нижний Новгород.

Тут меня ждало горькое разочарование. Оказалось, что в серии нижегородский метрополитен еще не освоен. Исключением стал рассказ Ирины Барановой, который я с жадностью проглотил и задался вопросами: «А что, если я попробую? А вдруг?».

Окончательный замысел вызревал довольно долго. Идей крутилось много, но в итоге именно этой суждено было лечь на бумагу. Какие-то задумки казнил редактор, что-то отмел я сам. Писать дебютный роман оказалось куда сложнее, чем я представлял. Фразы пугали нестройностью, герои – безликостью. Я чувствовал себя альпинистом-самоучкой, глядящим на вершину Эвереста, иногда хотелось плюнуть и забросить все к чертям. Но, вспоминая фразу Ольги Швецовой: «Для писателя важна не только голова, но и железная задница», я всякий раз старался набраться терпения и снова садился за работу. Задача предстояла сложная. Со всей жестокостью разрушить город и со всей любовью описать родные руины (дай-то бог, чтоб эти развалины остались только на бумаге). Вылепить из мыслей и слов живых людей и заставить их думать и чувствовать. Получилось ли у меня в итоге – решать вам, дорогие читатели.

Что сказать о создании романа? Не буду повторяться про беременность и тяжелые роды (согласно такой трактовке, какой-нибудь писатель-мужчина уже давно бы получил премию Чарли Чаплина). Писательство – это работа. Тяжелая, кропотливая, но невероятно увлекательная и интересная. Не верите? Попробуйте сами и непременно убедитесь.