Любовь, похожая на смерть - Андрей Троицкий

– Так точно. Виноват.

– Второе, – в голосе Солода зазвучали железные нотки. – Слушайте внимательно и запоминайте. Связывайтесь со мной только в случае крайней необходимости. Крайней.

Он опустил трубку, сделал глоток виски. От мрачной созерцательности снова оторвали какие-то странные звуки, похожие на тихие шаги. Именно в этот момент Солод почувствовал тот проклятый запах гари, который появлялся иногда здесь. Точно – воняло тлеющими тряпками, пеплом и человеческой плотью, сгоревшей где-то в глубине того пожарища. Солод принюхался, обвел взглядом темные углы кабинета, покосился на камин. Затем поднес к лицу ладони, понюхал пальцы. Чушь собачья. Никакого запаха, разумеется, нет. И быть не может. Все эти звуки и запахи – лишь плод расстроенных нервов. Надо, чтобы доктор подобрал хорошее лекарство. Пусть завтра же приедет и…

Впрочем, лучшим лекарством был и останется скотч. А доктор пошел бы в задницу.

* * *

Солод поднялся и включил лампу, стоявшую на каминной полке. Полоса света из-под абажура легла так, что в поле зрения попала замаскированная книжными стеллажами дверь, ведущая вниз, в помещение, где находятся кегельбан и тир. Почему-то всегда запертая, она на сей раз оказалась приоткрытой. Темная полоса между книжными стеллажами выглядела загадочно. Вероятность того, что хозяин сам открыл замаскированную дверь, слишком мала. Для этого надо нажать кнопку, спрятанную с внутренней стороны столешницы.

Почувствовав легкое беспокойство, Солод вернулся к столу. Он прикоснулся к телефону, уже хотел снять трубку и позвонить начальнику охраны. Пусть его парни проверят, что творится внизу, кто там блуждает в потемках. Из отдельно стоящего дома, где находится служебное помещение охраны, в подвал ведет поземный ход, длинный и узкий, как крысиная нора.

Солод отдернул руку от телефона, решив, что этим поручением вызовет тупые шутки и хамские улыбки охранников. Подумают, босс после возвращения из милиции начинает бояться собственной тени. Видно, в Главном управлении внутренних дел его так пугнули, что теперь понадобится человек, который ночью будет дежурить у дверей спальни и провожать хозяина до сортира. Повод для злобного зубоскальства всегда найдется. И вообще, в охране появилось слишком много лишних случайных людей. Гурскому предстоит, как только он вернется, навести порядок.

Открыв верхний ящик стола, Солод опустил в карман брюк «браунинг». Толкнул стеллаж с книгами, заменяющий дверь в подвал. Шагнув вперед, провел по бетонной стене рукой, нащупал выключатель. Коридор и лестницу, уходящую вниз, осветили люминесцентные лампы. Солод прошел вперед, остановился, оглянулся. Сердце вдруг заныло без всякой причины. Еще можно было вернуться и вызвать охрану. Но чего ему бояться в собственном доме? Солода можно обвинить в чем угодно, но не в трусости. Он спустился вниз. Два пролета, двадцать восемь ступеней. Солод оказался в полутемной подземной галерее, которая протянулась метров на триста.

– Эй, тут кто есть?

– Есть… Есть… Есть…

Эхо прокатилось под сводчатым потолком. И снова гулкая тишина. Только бетон местами сочился влагой, тускло блестели вентиляционные короба, уходившие куда-то в темноту. Слишком темно; горят только аварийные лампочки, которые никогда не выключаются. Надо бы врубить все освещение. Солод подошел к стене, откинул плоскую панель, под которой помещались переключатели, и стал вспоминать, что нужно сделать, чтобы свет загорелся вдоль всей галереи. Кажется, так… Он беспорядочно пощелкал выключателями, но света по-прежнему не хватало. Загорелись лишь две бесполезные лампочки возле лестницы. И снова, на этот раз где-то рядом, послышались звуки, похожие на шаги. Солод вгляделся в полумрак, вытащил из кармана пистолет, передернул затвор и быстро зашагал в сторону тира.

– Кто здесь? Выходи! – на ходу крикнул он, отметив про себя, что голос дрогнул, сорвавшись на высокой ноте.

И снова впереди раздался какой-то странный звук – на этот раз другой, будто железякой провели по бетонной стене. Теперь Солод слышал только свои шаги и глухие удары сердца, отдающие в голову. Подумал, что сюда можно попасть только из его кабинета и помещения охраны; значит, чужих рядом нет и быть не может. Но тут же вспомнился отдельный вход с дальнего конца усадьбы. Там стояла каменная будка, оттуда можно пробраться сюда по техническому тоннелю. Через него проходят канализационные трубы, электрические и телефонные кабели. И как он только забыл про этот третий ход? Надо было с него и начать – подняться на поверхность, найти это строение и посмотреть, на месте ли замок.

Солод успокоил себя мыслью, что территория усадьбы – не проходной двор и в технический тоннель попасть непросто. Но трудно успокоиться, когда страх уже поселился в душе. Солод уже прошагал полутемный кегельбан, вошел в помещение тира. Попытался включить верхний свет, но выключатель не сработал. И тут горела пара тусклых лампочек: одна – у двери, вторая – возле шкафов с карабинами и охотничьими ружьями.

– Эй, кто тут? – крикнул Солод, чтобы подбодрить самого себя. – Эй, вылезай…

Теперь он был почти полностью уверен: если кто и прячется в подвале, то прячется именно здесь, в полутемном помещении тира, за кареткой с мишенями. Что ж, кто бы ни был этот злоумышленник, мелкий воришка или опытный бандит, он выбрал не то место, где можно поживиться. И спрятался совсем не там, где надо прятаться. Солод подошел к стрелковому месту, с другой стороны которого начиналась огневая зона. Сдвинул панель, закрывавшую кнопки управления, и убедился, что верхний свет не включается. Зато можно осветить пространство иным способом.

Он повернул рукоятку, включив движущуюся мишень «бегущий кабан». Заработал мотор, пришла в движение цепь электрической установки. Фонарь направленного света выхватил из полумрака темную фигуру, похожую на кабана, пробежавшего в пятидесяти метрах от стрелка. Силуэт второй мишени пошел в обратном направлении. Солод нажал кнопку «стоп», но направленный свет не погас.

Теперь он мог рассмотреть не пробиваемые пулями ограждения вдоль стен и потолка огневой зоны. Панели, выполненные из специального материала, были предназначены для перехвата пуль, вылетавших из огневой зоны. Они стояли под углом двадцать градусов к стене и потолку и защищали стрелка от срикошетившей пули. Солод обратил внимание, что четыре панели на правой стене были демонтированы и лежали на полу. Тут же валялась отвертка, несколько шурупов и какой-то мусор. Взгляду открывалась кирпичная кладка, неровная, заляпанная бетоном стена.

Солод стал вспоминать, не отдавал ли он распоряжений о ремонте тира. Возможно, управляющий в его отсутствие велел заменить панели, пришедшие в негодность. Пользоваться таким тиром опасно, подумал Солод и тут же поправил себя: он пришел сюда не по мишеням стрелять. И снова услышал звук, близкий и явственный. На секунду застыл в оцепенении, соображая, что это могло быть, потом потянул рубильник вниз. Заработал электрический мотор, каретка с мишенями двинулась вперед, от задней стены к линии огня.

Черные на белом контуры человеческих фигур выстроились в двигающуюся очередь. Замигали лампы направленного света, показывая, какую именно мишень надо поразить стрелку. Солод приподнял руку с оружием. Когда мишени переместятся справа налево, задняя стена откроется полностью и он увидит, кто посмел забраться в тир. Луч света мигнул, высветив среднюю мишень в ряду. И погас. Солод подумал, что немного волнуется. Но теперь волноваться надо не ему.