Пьяная вишня - Ольга Лазорева

И Рика, окончательно осмелев, рассказала ей про Антона, которого не забывала все это время. Она поведала, как впервые его увидела, каким он показался ей необыкновенным и замечательным, потом про ремонт в его квартире. А потом взахлеб начала рассказывать, как Антон дал билеты на концерт всей бригаде, и она впервые попала в Большой зал консерватории.

Войдя в фойе в своих неизменных старых джинсах и увидев нарядно одетых дам, Рика ужасно смутилась. Но вскоре любопытство заставило ее все забыть, и она обежала все здание за какие-нибудь пятнадцать минут, остававшиеся до начала. Когда раздался первый звонок, она метнулась в зал и заняла свободное местечко на боковом балконе. Вся сцена с расставленными на ней полукругом стульями и пюпитрами перед ними была видна как на ладони. Она облокотилась на балюстраду балкона и ждала начала концерта, сгорая от необычайного волнения. Рика видела, как внизу заняли места ребята из ее бригады, как они озирались по сторонам в явном смущении. Но она даже не помахала им, затаившись наверху и моля только об одном, чтобы кто-нибудь не выгнал ее с этого места. Но публики было немного, и балкон оставался практически наполовину свободным.

Когда музыканты заняли свои места, Рика с трудом узнала Антона, одетого в черный фрак и белую рубашку. У него было серьезное сосредоточенное лицо, и он показался Рике значительным, прекрасным и необыкновенным. Вышел дирижер, в зале наступила тишина, и концерт начался. Рика почти не вслушивалась в музыку, воспринимая ее как фон. Она, не отрываясь, смотрела на Антона. Вот он поднес к губам какую-то дудку, на которой играл, пальцы его легко запорхали над ней, глаза опустились вниз. Вот он вынул дудку изо рта, кончики его губ довольно поползли вверх, лицо стало отрешенным. Рике показалась, что такой улыбкой должны улыбаться ангелы на небе. И в дальнейшем она помнила только этот образ и бережно сохраняла его в душе.

Агнесса Ивановна молча выслушала Рику, чему-то неприметно улыбаясь. Но потом вновь стала серьезной.

– Может, ты ошибаешься, девочка? – мягко спросила она, когда Рика закончила свой рассказ. – Может, ты придумала этого человека? Такое в жизни часто бывает. А он совсем не такой, как ты о нем думаешь?

– Нет, такой! – упрямо заявила Рика. – Он самый лучший и чистый ангел! Вы бы слышали его музыку!

– Ну, хорошо, хорошо, – согласилась Агнесса Ивановна. – Право, не стоит так волноваться. Время покажет. Мы еще поговорим об этом.

Она налила шампанское. И после паузы осторожно проговорила:

– Аурика, я полагаю, что тебе необходимо связаться с твоей мамой. И сообщить ей о себе, наконец. Я помню, как ты упорно не хотела ничего говорить о ней. Но ты ставишь меня в затруднительное положение. Я ответила на вопрос Михеича, нашего дворника, что ты моя дальняя родственница и приехала погостить, но ты живешь уже несколько месяцев. Наш участковый, Евгений Исаевич, также интересовался тобой. У вас дома телефон есть?

Рика посмотрела на нее немного затравленно. Но после длительной паузы все-таки ответила:

– У нас нет, но есть у соседки. Ее квартира рядом, и мама обычно звонила от нее.

– Вот и замечательно! – обрадовалась Агнесса Ивановна. – Номер помнишь?

Рика кивнула. Ее большие черные глаза с тревогой смотрели на Агнессу Ивановну.

– Ну что же ты? – подтолкнула та ее. – Называй! И мы сейчас позвоним.

– Но, тетя Роза… – начала Рика и вновь замолчала.

– Почему ты не хочешь? – строго спросила Агнесса Ивановна. – Ведь в конечном итоге ты подведешь меня.

– Я боюсь, – прошептала Рика.

– Чего? Кого? Родной матери?

– Нет! – затрясла головой Рика. – Боюсь, что меня заберут от вас.

Агнесса Ивановна на мгновение задумалась.

– Возможно, мне удастся оформить опекунство, – после паузы нерешительно произнесла она. – Но для этого необходимо связаться с твоей мамой.

Она направилась в коридор, где стоял телефон. Рика поплелась за ней.

– Сейчас я позвоню и выясню код твоего города… А ты пока напиши мне номер. Кого спросить?

– Магдалену Петровну, – тихо ответила Рика.

Агнесса Петровна набрала номер, потом протянула трубку Рике. Та взяла и прижала к уху.

– Тетя Магда? – спросила она. – Здравствуйте! Не узнали? Это я, соседка ваша, Аурика!.. Нет, что вы!.. Нет, нет, со мной все в порядке. Я сейчас в Москве… Так получилось. Вы маме все скажите и передайте от меня привет. И номер запишите, по которому она может звонить мне. Как она вообще?

Рика выслушала ответ, потом положила трубку и тихо заплакала.

– Девочка моя, – ласково заговорила Агнесса Ивановна, – успокойся! Ведь все хорошо! Ну чего ты так огорчилась?

– Мама пьяная все время, – всхлипывая, ответила она. – Тетя Магда мне сказала.

– Но что тут можно поделать? – тихо заметила Агнесса Ивановна. – Сейчас своей маме ты ничем помочь не можешь.

После этого вечера они сблизились еще больше. У Рики не осталось никаких секретов, и она часто говорила об Антоне. О матери вспоминала неохотно. Та позвонила на следующий день, но ничего толком не сказала, а только плакала и ругала Рику за то, что та сбежала из родного дома.

Наступил май, установилась отличная погода. Москва, украшенная пышно цветущими яблонями, а потом и сиренью, выглядела очень нарядно. Рика стала совершать долгие прогулки по Замоскворечью, где она жила, а потом пристрастилась ездить в Коломенское. Она часами бродила там по огромному цветущему яблоневому саду. В самой его глубине она обнаружила старое дерево с толстым изогнутым у земли стволом и подолгу сидела в этом изгибе, как в кресле, вдыхая аромат сада и безудержно мечтая. Яблоневые лепестки облетали, некоторые из них застревали в густой вьющейся шапке ее отросших волос. Но Рика ничего не замечала, грезя наяву.

За эти несколько месяцев она сильно изменилась. Покой и забота сделали свое дело и полностью преобразили ее. Из грязного голодного заморыша Рика постепенно превращалась в милую симпатичную девушку-подростка. Ее лицо округлилось и посвежело. Хорошо промытые и умело подстриженные волосы ложились пышными блестящими кольцами, черные глаза под длинными загибающимися ресницами мягко сияли затаенной радостью. Постепенно и неизбежно менялся и ее характер. Рика, постоянно общаясь с Агнессой Ивановной, невольно перенимала манеру поведения, училась правильно говорить, усваивала определенные философские взгляды, меняла мироощущение. У Рики был от природы живой ум, благодаря которому она легко все схватывала, быстро восполняла пробелы воспитания и образования. Для нее наступила прекрасная пора, и душа ее стремительно раскрывалась. Хорошо понимая, что происходит с Рикой, Агнесса Ивановна не возражала против ее долгих одиноких прогулок.

Как-то в воскресенье, во второй половине дня Рика сидела на своей любимой яблоне с книжкой в руках. Но она не читала, а смотрела неподвижно прямо перед собой, чему-то затаенно улыбаясь. Вдруг она услышала приближающиеся голоса и вышла из оцепенения. Она увидела между деревьями медленно идущую пару. Мужской голос принадлежал Антону. Рика не могла ошибиться. Она стремительно и бесшумно, словно змейка, скользнула с яблони и затаилась за толстым стволом. Когда пара поравнялась с ней, она осторожно выглянула из-за ствола. Мимо нее шел действительно Антон. В одной руке он держал открытую бутылку пива, в другой сигарету. Он громко смеялся, видимо, тому, что говорила его спутница.