Дело всей жизни - Александр Василевский

В ночь под новый год И.В. Сталин поручил мне передать войскам 7-го танкового корпуса благодарность Верховного Главнокомандующего за отличную работу и поздравление с одержанной очень важной победой над врагом. Поручение было приятным, и я с удовольствием выполнил его, пожелав командованию счастливого нового года. Стояла прекрасная, звездная ночь. Над скованной морозом степью лился чистый лунный свет. В затемненных домах Котельникова кое-где поблескивали искорки от самокруток и зажигалок. Порою издали доносились короткие автоматные трели. И я вдыхал полной грудью зимний воздух Родины. Победа заполняла сердце радостью, и ветерок Прикаспия, обжигая щеки, казался предвестником наших скорых новых больших удач. Вспомнилась новогодняя ночь 1942 года. Тогда мы одержали первую победу над врагом под Москвой.

Утром 1 января 1943 года я вернулся на свой КП в Верхне-Царицынское. Здесь меня ожидали переданное из Москвы указание связаться по телефону со Сталиным и директива Ставки, подписанная в ночь под новый год Сталиным и Жуковым и адресованная мне и Еременко. В директиве сообщалось, что представленный нами план дальнейших действий фронта утвержден. Вместе с тем дополнительно предписывалось овладеть силами подвижных частей Цимлянской — 2 января; Константиновской — к исходу 4 и ни в коем случае не позже 5 января; городами Шахты и Новочеркасском— 7 января; Сальском — 5 января; Тихорецкой—15–16 января. Организацию взаимодействия Южного (бывшего Сталинградского) и Юго-Западного фронтов приказывалось осуществлять мне. Операции присваивалось кодовое наименование «Дон».

В последовавшем вскоре разговоре Сталин сообщил мне, что Ставка пересмотрела вопрос о моем дальнейшем использовании и предлагает мне немедленно отправиться на Воронежский фронт, чтобы там в качестве представителя Ставки принять участие в подготовке и проведении запланированных на Верхнем Дону наступательных операций, взяв на себя при этом организацию взаимодействия Воронежского фронта с Брянским и Юго-Западным.

1 января, проезжая через Заварыгин по пути на Воронежский фронт, я навестил К.К. Рокоссовского, поздравил его с нашим общим успехом и познакомился у него с писателями Вандой Василевской и Александром Корнейчуком. Среди высшего комсостава Красной Армии тогда пользовалась большим успехом пьеса Корнейчука «Фронт». Побеседовав часа два, я направился в путь и утром 2 января был уже в штабе Воронежского фронта.

Победа под Сталинградом коренным образом изменила обстановку на всем советско-германском фронте. Наше Верховное Главнокомандование получило возможность развернуть стратегическое наступление на огромном участке фронта в целом и прежде всего на южном его крыле и воронежском направлении. Выдвижение войск Южного фронта на линию Зимовников в Сальские степи, с одновременным развитием наступления Юго-Западного фронта на ворошиловградском направлении, создавало серьезную угрозу всей кавказской группировке врага. Чтобы показать, как Верховное Главнокомандование оценивало создавшуюся на Кавказе обстановку и куда оно стремилось направить дальнейшие усилия наших войск на этом участке фронта, сошлюсь на телеграмму Сталина, продиктованную им 4 января Генштабу для командующего Закавказским фронтом генерала армии И.В. Тюленева. Привожу ее еще и потому, что нахожу ее полезной в смысле оценки Сталина как военного деятеля, как Верховного Главнокомандующего, руководившего грандиозной по масштабам борьбой Советских Вооруженных Сил. Подобных документов, исходивших непосредственно от Сталина и касавшихся решения самых важных оперативно-стратегических вопросов, было за время войны немало.

Вот его текст:

«Первое. Противник отходит с Северного Кавказа, сжигая склады и взрывая дороги. Северная группа Масленникова[41] превращается в резервную группу, имеющую задачу легкого преследования противника. Нам невыгодно выталкивать противника с Северного Кавказа. Нам выгоднее задержать его с тем, чтобы ударом со стороны Черноморской группы осуществить его окружение. В силу этого центр тяжести операций Закавказского фронта перемещается в район Черноморской группы, чего не понимают ни Масленников, ни Петров[42].

Второе. Немедленно погрузите 3-й стрелковый корпус из района Северной группы и ускоренным темпом двигайте в район Черноморской группы. Масленников может пустить в дело 58-ю армию, которая болтается у него в резерве и которая в обстановке нашего успешного наступления могла бы принести большую пользу. Первая задача Черноморской группы — выйти на Тихорецкую и помешать таким образом противнику вывезти свою технику на запад. В этом деле Вам будет помогать 51-я армия и, возможно, 28-я армия. Вторая и главная задача Ваша состоит в том, чтобы выделить мощную колонну войск из состава Черноморской группы, занять Батайск и Азов, влезть в Ростов с востока и закупорить таким образом северокавказскую группу противника с целью взять ее в плен или уничтожить. В этом деле Вам будет помогать левый фланг Южного фронта — Еременко, который имеет задачей выйти севернее Ростова.

Третье. Прикажите Петрову, чтобы он начал свое наступление в срок, не оттягивая этого дела ни на час, не дожидаясь подхода всех резервов. Петров все время оборонялся, и у него нет большого опыта по наступлению. Растолкуйте ему, что он должен дорожить каждым днем, каждым часом.

Четвертое. Немедленно выезжайте… в район Черноморской группы и обеспечьте выполнение настоящей директивы»[43].

Каждому было понятно, что все это означало. Загородить немцам выход с Кавказа и отсечь их соединения, еще вчера нагло лезшие на юг, к Эльбрусу, в Грузию и Азербайджан. Вот вопрос, вставший на повестку дня!

Такую стратегию диктовала военная обстановка после успешного контрнаступления советских войск под Сталинградом. В то же время и прежде всего разгром противника на Среднем Дону, особенно в районе Котельникова, создал благоприятные условия для окончательной ликвидации немецкой группировки, окруженной под Сталинградом. Этим заключительным актом Сталинградской эпопеи, ее победным финалом явилась наступательная операция Донского фронта в междуречье Волги и Дона. Она была подготовлена и успешно проведена в январе 1943 года под руководством командующего Донским фронтом К.К. Рокоссовского и представителя Ставки Н.Н. Воронова.

Хочу сказать здесь несколько слов о Главном маршале артиллерии Н.Н. Воронове. Мое знакомство с ним произошло в Москве в начале 30-х годов, когда он был командиром артиллерийского полка Московской Пролетарской дивизии, а я работал в штабе боевой подготовки РККА. Управление боевой подготовки проводило учения с войсками Московской дивизии по отработке тех или иных тактических или специальных вопросов. На этих учениях мне очень часто приходилось не только встречаться, но и работать с Н.Н. Вороновым. Николай Николаевич часто заглядывал в инспекцию артиллерии, входившую в состав нашего управления, и почти всегда заходил к нам в штаб побеседовать по тем или иным вопросам. Все мы видели в Н.Н. Воронове отличного специалиста, практика-артиллериста, прекрасно разбиравшегося и в общевойсковых вопросах. Затем он был командирован в Испанию, а по возвращении оттуда был назначен командующим артиллерией Красной Армии.