Ведьма с Лайм-стрит - Дэвид Джаэр

По прошествии нескольких месяцев Энни действительно подала на развод, хоть и не хотела этого. Давая показания в суде в Рено во время бракоразводного процесса, она сказала, что, хотя доктор Крэндон хорошо зарабатывает продажей своих научных работ по медицине и врачебной практикой, ей нужно вовсе не его состояние. «От мужа мне нужна была любовь и защита, а не деньги», – плача, прошептала она. Впоследствии Энни вышла замуж за одного из лучших друзей доктора Крэндона и переехала в Палм-Бич. Теперь, когда брак распался, а дочь жила далеко, доктор обрел желанную свободу. Но уже три года спустя он был готов к новой попытке семейной жизни.

В декабре 1914 года Люси Армс, красавица из Мэриленда, пошла с ним под венец. Раньше она уже была замужем – за военврачом из Алабамы, служившим на флоте, теперь же предпочла настоящего янки. Люси, не признававшая авторитет мужчин, ни в чем не походила на первую миссис Крэндон. Она унаследовала вспыльчивый характер своего отца, полковника Джорджа Армса, героя Гражданской войны и Индейских войн. Вначале Рой восхищался ее решимостью и твердыми убеждениями. Люси была активной суфражисткой и подающей надежды актрисой, и доктор поддерживал оба эти увлечения супруги. Но, к его сожалению, вскоре выяснилось, что в семейной жизни аристократическое очарование Люси полностью развеялось. Она осаждала мужа разнообразными требованиями, имела непростой нрав и – по словам друзей Роя – была еще безумнее, чем ее подверженный вспышкам ярости отец. Жестокое равнодушие к первой, покорной, жене обернулось для доктора Крэндона муками во втором браке.

Однажды утром, через несколько месяцев после свадьбы, когда супруги отдыхали в городке Кэмден, штат Мэн, Рой как раз отплывал от берега на своей яхте «Черный ястреб», когда заметил небольшую лодочку неподалеку. В лодке сидела Люси и какой-то незнакомый мужчина. Поднявшись на борт яхты, Люси тут же гордо рассказала о своем приключении Эдисону Брауну и другим будущим членам клуба «Абак». По ее словам, она прошлым вечером сошла на берег, чтобы поплясать на танцполе в местном отеле. Но танцы в этой глуши, с ее точки зрения, закончились слишком рано, поэтому Люси присоединилась к компании мужчин, «настоящих весельчаков», и отправилась с ними на машине на вершину горы, в сторону которой теперь кокетливо махнула рукой. Ничуть не смущаясь, она сказала, что после этого вернулась в отель в четыре утра, где, судя по всему, провела остаток ночи с местным джентльменом, который только что отвез ее на лодочке обратно к Рою.

Доктор Крэндон тоже не отличался постоянством и верностью супруге, но если его холодность вгоняла в печаль Энни, то Люси просто впадала в ярость. Однажды, когда они еще жили на Фенвей-стрит, 60, Люси врезала ему кулаком в лицо и принялась выдирать супругу волосы, крича, что разорит его, а если ей это не удастся, то выцарапает глаза, а потом пристрелит. В другой раз она набросилась на мужа при его друзьях – сломала ему очки, сбила с ног, а затем наступила каблуком на его руку. Через два года брака Люси вообще перестала подпускать доктора Крэндона к себе, поклявшись, что никогда не подарит ему того, чего он желал больше всего на свете, – сына.

Из судебных документов и старых газетных заметок, найденных Грискомом, следовало, что доктор подал на развод с Люси, обвинив ее в «агрессивном и порочащем его репутацию поведении». Однажды Люси явилась в городскую больницу и «в разговоре с главврачом выдвинула серьезные обвинения в адрес своего мужа». Затем она вернулась к ним домой на Фенвей-стрит после полуночи… с тремя мужчинами, с которыми познакомилась на танцах. Когда она сняла пальто и закурила, один из ее спутников – то ли Фред, то ли Чарли – сказал: «Славно повеселились, верно?» Но веселье только начиналось. Трое мужчин остались в доме Крэндонов до шести утра, и Рою пришлось терпеть их пьянство и вольности с его женой.

Еще до истории с Марджери имя доктора Крэндона упоминалось в газетах: его развод сопровождался громким скандалом. Люси потребовала у мужа не только деньги, ценные бумаги, облигации, домик в штате Мэн и яхту, она хотела, чтобы он после развода встречался с ней по крайней мере раз в неделю и в ее присутствии извинился перед ее приятелями Фредом и Чарли.

Гриском и раньше задумывался, почему Роя, высококвалифицированного врача, уволили из городской больницы, где он проработал хирургом больше двадцати лет. Ходили слухи, которые журналист счел необоснованными, что доктор оказался впутан в какие-то денежные махинации. По другой версии – куда более правдоподобной – причиной увольнения стали его интрижки с медсестрами. Но на самом деле причина увольнения была совсем другой: Люси сказала главврачу, что ее муж занимается подпольными абортами, которые считались неприемлемыми среди католиков.

Именно поэтому во время бракоразводного процесса доктор Крэндон уже работал в больнице Дорчестера, куда Мину Рэнд направили с острой болью в животе. Осмотрев пациентку, Рой провел операцию по удалению воспалившегося аппендикса, готового разорваться и отравить ее организм.

Из-за гастрольного тура великого Гудини по стране духов пронесся настоящий ураган. В Портленде, Сан-Франциско и Вашингтоне полиция устраивала облавы на аферистов, действовавших под прикрытием спиритуалистических церквей. Вскоре после его выступления в Лос-Анджелесе местная полиция накрыла «семь притонов мнимых экстрасенсов» и арестовала сорок шесть спиритуалистических священников и медиумов, обвинив их в «незаконном присвоении имущества путем мошенничества». Сам же Гудини никогда не говорил своей публике, что отыскать аферистов помогла Лос-Анджелесская спиритуалистическая церковь.

Оккультисты рассматривали эти облавы как возрождение охоты на ведьм. А теперь Гудини собирался в Массачусетс, где Крэндоны уже чувствовали себя довольно неуютно. Его гастроли начались на берегу Тихого океана и должны были завершиться публичным разоблачением Марджери в Бостоне. Все билеты на его антиспиритуалистическое выступление в Симфони-холле были выкуплены. Гудини в 1924 году посетил много городов и в каждом рассказывал о сеансах Марджери.

– Нужен фокусник, чтобы поймать фокусника, – говорил он. Мол, высокоученые мужи, привыкшие иметь дело только с фактами, ничего не могли противопоставить барышне, «чьи уловки – сплошные фокусы».

Но кем же она была – талантливым иллюзионистом или ведьмой? Накануне Рождества Гудини, видимо, решил окончательно дискредитировать Марджери в глазах публики, демонизировать ее образ. Он сказал журналистам, что она пытается навлечь на него смерть, используя черную магию.

Эти угрозы дошли до него через «полупубличные высказывания», как он выразился, которые якобы позволяла себе Марджери «от имени злых духов». Затем Гудини описал журналистам сатанинские ритуалы, которые, по его словам, проводила Марджери: