Как стать героем - Вячеслав Козырев

— Съедят тебя. И меня давно бы съели, да советник почему-то не дает.

— Не они первые. Будем надеяться, что опять зубы обломают. Я костлявый. И потом, почему обязательно съедят?

— Ау них все разговоры к еде сводятся. Голодно им, люди и звери давным-давно эти места стороной обходят. Так что перебиваются тем, что попадется.

— И в этом все дело? Эх, были бы тут сейчас сват Наум да кум Игнат, накормили бы до отвала эту шайку. А там, глядишь, и мы нашли бы какой-нибудь выход.

Словно сквозняком потянуло, и раздался тяжелый вздох:

— Нет, с ним бесполезно разговаривать. Он все забывает.

— Голова у него дырявая, — уточнил другой голос.

Бабка подскочила:

— Наумушка, Игнатушка, вы ли это?

— Само собой, мы. Кто же еще? — ответил Наум. — Богатырь Санька приказал нам тебя отыскать. Мы тут давно уже.

А пошто сразу не сказались? — рассердилась Яга. — Мы тут голову ломаем, как из беды выпутаться, а они в молчанку играют.

— Дык не звали, однако, — пробурчал Игнат, и невидимки заревели в один голос:

— Не погуби, родимая. Мы люди подневольные, без приказа не являемся.

По темнице разнеслись глухие удары, словно били головой в пол. Санька осмотрелся вокруг, но ничего не заметил.

— Ладно, кончай базар, — прикрикнул он на друзей. — Оправдываться потом будете. А сейчас быстренько перенесите нас с Бабой-Ягой на волю, к царю Берендею. И чтоб Василиса с Лешим рядом стояли.

Удары, было прекратившиеся, начали раздаваться с новой силой.

— Не губи нас, богатырь. Все, что ни захочешь, сделаем, а этот приказ исполнить не в состоянии, силы не хватает.

— А на что вы тогда годитесь?

— Меч-кладенец, лук с самонаводящимися стрелами, доспехи царские, — заторопила их старуха.

— Нет, не получится. Вот ежели поесть, попить, перед ратным делом музыку веселую послушать.

— Только музыки мне не хватало, что-нибудь для расслабления, — скептически хмыкнул Санька. — И буду я в клетке держать круговую оборону. А вот поесть не помешало бы. Стол накрывать совсем не обязательно. Подать сюда по маленькому пирожку с мясом.

Тут же в руках у пленников появилось по теплому, благоухающему куску пирога. Они жадно набросились на еду.

— Эй, Наум и Игнат, а пилку по металлу вы принести можете или тоже слабо? — поинтересовался Санька, расправившись с пирогом.

— А зачем?

— Прутья перепилю и из клетки выйду.

— Зачем пилить, руки пачкать?

Раздался скрежет металла, прутья сами разошлись в разные стороны, и в решетке образовался проход, в который мог свободно пройти человек.

— Нет, это невозможно, — схватился за голову Санька. — Раньше нельзя было сказать?

— Не спрашивали.

Санька только махнул рукой.

— С вами препираться себе дороже. Быстренько Ягу освободите.

И это приказание было моментально исполнено. Пленники выбрались наружу, но едва дошли до выхода, как опрометью кинулись назад и снова заскочили в клетку.

— Эй, сват Игнат да кум Наум, сюда, кажись, тролли идут. Срочно поставьте прутья на место. И еще: как хлопну в ладоши, чтобы навалили жареного мяса, да побольше.

— Это мы запросто, — обрадовался Наум. — Это мы с нашим удовольствием, это мы…

— Потом доскажешь, — перебил его богатырь, услышав приближающиеся шаги. Чтобы не вызывать подозрений, они с Ягой уселись на пол, и тут до Саньки дошло, что в суматохе они вдвоем залезли в одну клетку. Однако менять что-либо было поздно: в проеме появились две сгорбленные фигуры.

— И какого рожна нас отправили караулить этих гадких людишек? — мрачно бубнил тролль потолще. — Еще и кормить их заставят, когда самим жрать нечего.

— Но старший сказал, что он очень опасен, — возразил тролль маленького роста.

— Сказал, сказал. Его разговоры в рот не положишь, — не унимался толстяк и вдруг замер. — Тебе не кажется, что жареным пахнет?

— Свихнулся? Я уже не помню, когда и костер-то разжигали.

— И я не помню, но посмотреть не помешает.

Они тщательно обнюхали все помещение, но ничего не обнаружили. Голодные и злые, подошли к клетке и принялись внимательно разглядывать пленников.

— Костляв немного. Худосочный экземпляр какой-то, — произнес один.

— Подкормим немного, глядишь, и потолстеет, — возразил другой.

— Не, без толку. Вон старуху кормим, кормим, а все худая как палка.

Санька искоса поглядел на Ягу, которая пошла пятнами от негодования.

— Я не худая, а стройная.

— Есть хочется, — проскулил толстый тролль, прильнув лицом к прутьям и пуская слюни. — Может, ему руку оторвать?

Пленники отпрянули в противоположную сторону. Тролль мелкой рысцой побежал вокруг клетки.

— Нельзя его есть, — подал голос маленький тролль. — Старший запретил.

— Кто он такой? — остановился на бегу толстяк. — Кто его выбирал? Если будет много задаваться, я его самого съем.

— Но у него шар, — испуганно прошептал тощий.

— Подумаешь шар. Пусть только наши с оставшимися беглецами вернутся, этот начальник у меня сам по голове дубиной получит.

— А зачем им торопиться? — с самым равнодушным видом разглядывая потолок, влез в разговор Санька.

Тролли с недоумением уставились на богатыря.

— Тупому ясно, — продолжал тот, — если они эту сладкую парочку поймают, для чего их тащить сюда? Зачем делиться, если и на месте их можно замечательно съесть? Лично я бы так и сделал.

Охранники промолчали, переглянулись и беспокойно заерзали. Сначала толстяк, а затем и маленький принялись нервно расхаживать по комнате. Они подошли к выходу, шагнули вперед, вернулись назад. На лицах их отражалась растерянность.

— Ну, давайте валите отсюда, — шептал Санька.

— Старший заругает, — пропищал маленький, и они, тяжело вздохнув, вернулись назад и уселись на землю.

— Фокус не удался, — приуныл Санька. — Чего застряли, голодающие? Шевелите ушами, если мозгами не можете.

Тролли в недоумении уставились на Саньку.

— Мы ушами не могем, — наконец выдавил один.

— А что?

— Кушать.

— Ах да, я и забыл. Ну, смотрите не подавитесь. — И он хлопнул в ладоши.

Тотчас сверху посыпалось мясо: жареное, пареное, вареное, копченые окорока и колбасы разных сортов. Однако вместо того чтобы упасть где-нибудь рядом с клеткой, все эти разносолы посыпалась прямо на богатыря с Бабой-Ягой.