Мила Рудик и тайна шестого адепта - Алека Вольских

Не разбирая, где она находится и что происходит вокруг нее в эту самую секунду, Мила бросилась в ближайший угол и упала на колени. Ее вырвало прямо на каменный пол. Потом еще раз. И еще. Она почувствовала, как чьи-то руки схватили ее за талию и подняли с пола. Сквозь пелену слез, застилающих глаза, она узнала лицо Вирта.

— Куда ты меня… ведешь? — спросила Мила, когда он вывел ее из комнаты, крепко держа за руку.

— На свежий воздух, — коротко ответил Вирт. — Тебе надо проветриться.

Мила не стала спорить. После того, что она сейчас увидела, ей больше не хотелось впускать в себя чужие, страшные и уродливые воспоминания.

Когда они вышли из ворот скального замка на свет, Мила села прямо на каменные ступени. Вирт присел рядом, и ей в голову пришла совершенно неуместная в данный момент мысль, что так он испачкает свое желтое пальто.

— Дыши глубже, — посоветовал Вирт.

Мила покачала головой.

— Я уже в порядке, — заверила его она. — Вообще-то, обычно я тоже не такая впечатлительная, просто…

Не глядя на него, Мила услышала, как Вирт усмехнулся, видимо, догадавшись, что это был ее ответ на слова, сказанные им в школе с неупокоенными духами.

— Он поглотил своего брата… — до сих пор не в силах принять это, произнесла Мила. — За свою жизнь я видела много действительно страшных вещей, но… я никогда не видела ничего более омерзительного. Сожрать своего брата, это…

— Это не то, что он сделал, — неожиданно возразил Вирт.

Мила вздрогнула, не сразу осознав смысл его слов, и посмотрела на него в недоумении.

— Что значит — «не то»?

Вирт вздохнул.

— Он не ел своего брата, как ты подумала. Он…

— Не… — Мила тряхнула головой. — Тогда что это было?

— Он поглотил его душу, — неестественно спокойным голосом ответил Вирт.

Мила вытаращилась на него с ужасом.

— Как это — «душу»? Да как можно поглотить!..

— Можно, — перебил ее Вирт; он расстегнул верхнюю пуговицу своего пальто, словно воротник сдавливал ему горло. — Ритуал, соединяющий две души в одном теле, существует. Но то, что мы видели, похоже на этот ритуал только по сути. Проще говоря, Лукой все сделал… по наитию. Он явно не имел ни малейшего понятия о самом ритуале. Он смог сделать это за счет того, что принял свою тотемную форму… Не обычный паук — гигантский арахнид. Я знал, что существуют тотемы, способные изменять свои размеры, но никогда до сих пор не видел ничего подобного воочию.

— Я ничего не понимаю, Вирт. Душа его брата… слилась с его душой?

— Нет. Две души невозможно слить так, чтобы они растворились друг в друге, но их можно соединить, как… Наверное, это похоже на то, как соединены тела сиамских близнецов.

— Это возможно? Просто взять и соединить две разные души?

— В теории — да. Больше всего шансов соединить две души, когда речь идет о людях, очень близких духовно, или о кровных родственниках. И почти наверняка все удастся, если попытаться соединить души…

— Близнецов, — закончила за него Мила.

— Верно. Но этот ритуал не используют.

— Почему?

— Потому что душа человека вечна, и никто не знает, что после смерти тела будет с душами, которые соединены друг с другом навсегда.

Мила несколько секунд обдумывала ответ Вирта, глядя на него напряженным, немигающим взглядом, потом произнесла:

— Ты прав. Об этом даже подумать страшно. И все-таки… я не понимаю, как Лукою это удалось.

Вирт поднял голову, словно подставляя лицо под солнечные лучи, но ни один мускул на его лице при этом не расслабился.

— Этот мальчик был невероятно одаренным, — сказал он. — Ему хватило услышать рассуждения алхимика о душе и увидеть круг из крови в пентаграмме, чтобы провести ритуал, соединяющий две души в одном теле. Лукой обладал просто сверхъестественным чутьем мага.

— Объясни, — попросила Мила; она чувствовала, что еще чуть-чуть — и она запутается окончательно.

— Кровь брата, — начал Вирт, — послужила Лукою цепью, которой он удерживал его душу. Иными словами, поместив тело брата в круг, созданный его же кровью, Лукой словно посадил душу Тихоя на цепь. В таком магическом круге агония человека может длиться очень долго, но не бесконечно. Душа все равно освободится и покинет мир живых. Чтобы этого не случилось, Лукою нужно было найти для души брата другое тело. У него же было только свое собственное. Превратившись в гигантского арахнида, он поглотил тело брата все целиком, и душа Тихоя, временно привязанная к магическому кругу, а потому не способная уйти, приняла тело Лукоя как свое новое пристанище.

— А почему ты считаешь, что их души срослись? — спросила Мила.

— Потому что две души в одном теле ужиться не могут, ты ведь слышала, как об этом говорил алхимик. Одно тело — одна душа. Это закон, по которому живем в этом мире мы все. Две души в одном теле отторгают друг друга, и в конце концов та, что слабее, будет изгнана из тела. Но если две души станут целым…

— Как сиамские близнецы? — невольно вспомнила Мила сравнение Вирта.

— Да, — подтвердил он. — Они могут отличаться друг от друга и даже мыслить по-разному, но все равно они — целое.

— Значит, две души, которые стали целым, могут жить в одном теле?

— В теории, — снова уточнил Вирт, — могут. Потому что, с одной стороны, их двое, но при этом они все равно… одно.

Мила бросила взгляд на противоположную сторону ущелья. Обтесанные ветрами скалы купались в солнечном мареве. Много сотен лет назад, когда двух мальчиков-близнецов привезли в этот замок, эти скалы были так же неподвижны и равнодушны, как сейчас. По ущелью пронесся ветер — растущие на каменных склонах деревья и заросли кустарников пришли в движение, но вскоре затихли.

— Почему Лукой так мучительно превращался в паука? — спросила Мила у Вирта.

— Из-за особенностей той комнаты, по-видимому, — ответил он. — Скорее всего, стены комнаты создавали барьер, внутри которого магия не действует.

— Как клетки алхимиков? — уточнила Мила.

— Да. Но любой маг связан со своим наследственным тотемом узами более крепкими, чем магия, поэтому мальчик смог обернуться пауком.

— Я знаю об этом, — отозвалась Мила. — Мне когда-то удалось применить защитный прием тотем-оборотень в месте, где магия тоже не действовала.

Вирт кивнул.

— Если бы магия Лукоя была с ним, обращение заняло бы у него не больше мгновения. Но ему пришлось изменять свою форму лишь силой собственного духа. Впрочем, совсем без магии это сделать было бы невозможно. Дело в том, что даже барьеры алхимиков не способны лишить мага всей его силы. Частицы магии в наших телах остаются активными. Они крохотные, поэтому от них обычно мало пользы, но для превращения в тотемное животное Лукой смог воспользоваться ими.