Миссис Кеннеди и я - Клинт Хилл

Попрощаться с президентом пришло столько народу, что доступ к гробу пришлось открыть и на всю ночь. Двери Капитолия окончательно закрылись только в девять утра, чтобы успеть приготовить все необходимое для последней церемонии, а именно – вынести гроб из ротонды, погрузить его на платформу и отвезти обратно в Белый дом, где собирались прибывшие на похороны мировые лидеры.

Согласно расписанию, миссис Кеннеди с детьми должна была выехать к Капитолию в 9:45. Сама церемония обещала быть очень короткой, и к десяти часам процессия должна была уже отправиться в путь.

Первая леди решила не брать лишний раз с собой детей и проводить гроб вместе с братьями президента, Тедом и Бобби. К назначенному времени сержант Уоткинс подал «Крайслер» миссис Кеннеди к северному выходу. Я сел на переднее пассажирское сиденье, остальные разместились сзади, и через северо-восточные ворота мы выехали на Пенсильвания-авеню.

На протяжении всего пути мы видели людей, пришедших попрощаться с президентом. Всего за сутки на ротонде Капитолия побывало более двухсот пятидесяти тысяч человек, и это число не выросло еще больше только потому, что доступ к гробу в какой-то момент все же закрыли.

Мы поднялись по ступеням Капитолия к ротонде, и я встал в отдалении, ожидая, пока миссис Кеннеди и братья президента преклонят колени перед гробом и произнесут свои молитвы. Наконец все трое встали и направились обратно, ждать, пока гроб поднимут с пьедестала и снесут вниз по лестнице. Я снова посочувствовал солдатам из караула, которым пришлось тащить такую тяжесть. Было сложно, но они выдержали это испытание с честью, осторожно опустив гроб на платформу. Машины сопровождения быстро выстроились в кортеж, и процессия отправилась в Белый дом.

Толпа на Пенсильвания-авеню только подросла, но ни один из зрителей так и не сказал ни слова. Весь путь прошел в оглушительной тишине многих тысяч молчаливо скорбящих людей. В Белом доме нас встретило сборище чуть меньших размеров, состоящее в основном из членов Дипломатического корпуса и двух сотен иностранных чиновников из более чем сотни государств со всего мира. Князья и княгини, короли и королевы, президенты и вице-президенты, премьер-министры и министры иностранных дел съехались сюда со всех шести континентов, чтобы попрощаться с президентом Кеннеди. Стоит назвать несколько имен: Шарль де Голль, Хайле Селассие, принц Филипп, королева Фредерика, король Бельгии Бодуэн, мэр Берлина Вилли Брандт, президент Ирландии Эймон де Валера… Где-то среди этой разношерстной толпы стоял и новый президент Линдон Джонсон с женой леди Берд.

Все эти люди собрались здесь, чтобы проводить миссис Кеннеди в ее скорбном пути за гробом президента от самого Белого дома до собора Святого Матфея.

Для секретной службы день выдался, мягко говоря, сложный. Многие государственные лица прибыли в сопровождении своей собственной охраны, в помощь иностранцам также собрали агентов со всей страны, не считая резерва государственного департамента, ответственного за прием и обеспечение безопасности гостей из других стран. Буквально каждый сотрудник секретной службы был на страже, что означало присутствие на похоронах не менее двухсот пятидесяти агентов одновременно.

Во главе процессии маршировал отряд морской пехоты. За ними шли девять волынщиков из шотландской «Черной стражи», наигрывая любимые ирландские песни президента. Шесть серо-белых лошадей тянули повозку с гробом, а за ней несли американский флаг и вели Блэк Джека – коня без всадника.

Дальше следовали те, кто решил пойти пешком. Во главе этой части процессии стояли миссис Кеннеди, Бобби и Тед, которых с обеих сторон прикрывали мы с Полом Лэндисом. Сразу за ними должны были идти главы государств, но первая леди в последний момент решила, что машина с Кэролайн и Джоном внутри должна быть как можно ближе к ней. Изначально «Крайслер» замыкал процессию, и Бобу Фостеру с Томом Уэллсом пришлось повозиться, прокладывая для лимузина дорогу в толпе высоких лиц.

Волынщики взяли первую надрывную ноту, и мы сделали первый шаг.

На протяжении всего пути до собора мы видели вокруг лишь плотную массу плачущих людей. Они не стеснялись выражать свое горе, и всех их – черных и белых, детей и родителей, молодых и старых – объединила общая утрата. Миссис Кеннеди шла с прямой спиной и гордо вскинутой головой, но под вуалью изредка что-то поблескивало.

Прощальная месса в соборе вызвала целую бурю эмоций. Первая леди усадила детей по обе стороны от себя, а я сел прямо за ней.

Луиджи Вена, тенор из Бостона, спел «Аве Мария». Он уже исполнял это произведение для семьи Кеннеди – но то была свадьба будущего президента в 1953 году. Прощальную службу исполнял кардинал Крашинг, хороший друг семьи, который всего три с лишним месяца назад делал то же самое на похоронах маленького Патрика. Однажды он оговорился, назвав президента «дорогим Джеком», и миссис Кеннеди на миг сбросила маску вежливого спокойствия, позволив себе заплакать.

Я чувствовал, что на церемонии могут понадобиться носовые платки, и прихватил пару с собой. Протянув руку через плечо первой леди, я вложил в ее ладонь платок, в который она сморкалась остаток службы.

В какой-то момент Джон заерзал точно так же, как на ротонде пару дней назад.

С молчаливого одобрения миссис Кеннеди агент Фостер взял мальчика на руки и отнес в прихожую, где начал учить его правильно салютовать.

У Джона все еще получалось довольно плохо: он постоянно пытался отсалютовать левой рукой, несмотря на то что прошло целые две недели с момента визита на кладбище ветеранов в Арлингтоне. Полковник морской пехоты заметил, чем занимается с малышом Фостер, подошел к ним и сказал:

– Джон, ты делаешь все неправильно. Смотри, как надо салютовать.

Он продемонстрировал прекрасный салют правой рукой и сделал ей же одобрительный жест. Джон пришел в восторг и тут же последовал примеру, на этот раз сделав все идеально. Полтора месяца непрерывных лекций от агентов прошли для мальчика впустую, но стоило одному незнакомому военному шикнуть на него, как он усвоил эту сложную науку.

По окончании службы миссис Кеннеди взяла за руки детей, вышла из собора и встала на ведущей наружу лестнице, ожидая, пока гроб вынесут из церкви и установят обратно на платформу. Я стоял сразу за ней, справа от сенатора Теда Кеннеди. Опустив гроб на платформу, почетный караул отдал честь своему павшему главному командиру. Их примеру последовали все военные в округе. Миссис Кеннеди наклонилась к Джону и что-то шепнула ему на ухо.

Он выпрямился, отвел назад маленькие плечики, поднял правую руку к брови и, точно как учил морпех, отсалютовал своему отцу в последний раз. Вряд ли кто-либо из присутствующих смог забыть этот пылкий жест трехлетнего Джона Фитцджеральда Кеннеди-младшего.

Я и сам едва не разрыдался на месте. Оглянувшись, я увидел своих коллег, генералов и полковников, которые тоже едва сдерживали слезы. Даже самых суровых мужчин тронуло наивное рвение мальчика.

Кэролайн и Джон должны были поехать на Арлингтонское кладбище вместе с матерью, но та вдруг изменила планы и решила отправить их в Белый дом. У нас не было лишних машин, так что агенты Фостер и Уэллс нашли один из автомобилей Генштаба и конфисковали его для своих нужд. Не стоит и говорить, что после этого отношения между секретной службой и военными несколько накалились.