Первая стена - Гэв Торп

Если бы он действительно изучил план, а не просто принял его, как велел Пертурабо, он бы увидел, что для достижения успеха требуется много факторов. Слишком много, как оказалось.

Он проверил боеприпасы. Семь болтов в оружии, ещё одна обойма с двадцатью примагничена к бедру. Он забрал магазин из упавшего болтера Аллакса и закрепил рядом с запасным. Ещё шесть болтов.

Это было безнадёжно. Единственной разумной целью оставалось убить как можно больше врагов. Попытка сбежать сделает это только труднее. Форрикс уже собирался приказать оставшимся воинам держаться и умереть в бою, когда оранжевое пятно на экране ауспика привлекло его внимание.

— Это выстрелы… — пробормотал он сам себе, наклонившись, чтобы снова подобрать сканирующее устройство. Он направил его обратно к туннелям. Энергетические сигнатуры стали сильнее.

Словно в подтверждение, его вокс включился, трижды прозвенев и показывая вызов на командной частоте дальнего действия. Он активировал принятие движением губ.

— Говорит капитан Раннок, заместитель командования третьего копья. Никто не должен находиться в этой зоне. Кто это?[

— Триарх Форрикс. Ты ожидал кого–то другого?

— Триарх… Мы думали, что вы все погибли!

— Мы не погибли. Мы на монорельсовой станции. Ведём тяжёлый бой. Доложи обстановку.

— Нас разместили остановить контратаку по всей оси. Значительные силы Имперских Кулаков и ауксилариев движутся прямо мимо вашей позиции. Время прибытия менее чем через пять минут.

— Можешь пробиться к нам?

— У меня другие приказы, триарх. Если вы прикажете, мы попробуем…

— Нет. Нет смысла рисковать заданием. Мы пробьёмся к тебе.

— Я отправлю навстречу вам пять отделений.

— Хорошо. Нас будет рота, когда мы соединимся. Конец связи.

Форрикс встал, избегая отверстия в колонне, и прикрепил ауспик к зажиму на поясе. Он переключил вокс на общую частоту.

— Все легионеры бегут к туннелям. Прикрывайте и продвигайтесь по трое. Если вас не трое, двигайтесь парами. Максимальный огонь на подавление. У нас две минуты, чтобы покинуть станцию.

Огонь Железных Воинов немедленно усилился. Форрикс огляделся и обнаружил, что его ближайшими спутниками были Гхарал и легионер по имени Дексаларо.

— За мной, — сказал он, сместившись, чтобы выстрелить в дыру от лазерной пушки. — Дексаларо, вперёд.

Так они преодолели следующие сто метров, двое прикрывали третьего от укрытия к укрытию. Вокруг остальные легионеры следовали их примеру, хотя ответный огонь Имперских Кулаков усилился, сконцентрировавшись на тех, кто находился ближе к туннелям.

— На пути и бегом! — проревел Форрикс. Пара десятков космических десантников покинули укрытие, преодолев двадцать метров до края платформы, пока болты с визгом проносились мимо них в обоих направлениях. Форрикс едва не упал в пролом, тяжело приземлившись на одного из легионеров. Когда Железные Воины бросились к дальнему краю платформы, чтобы возобновить огонь, следующая волна ударила по платформе.

Форрикс услышал крик и, обернувшись, увидел, что Гхарал опустился на колено, его доспехи на бедре были пробиты и кровь текла ручьём. Он попытался подняться, но Имперские Кулаки были беспощадны, их огонь преследовал его, словно почуявшая раненую добычу стая волков. Ещё один снаряд попал Гхаралу прямо в грудь, и мгновение спустя третий болт врезался в наплечник. Три последовательных взрыва отбросили его назад, и он выронил болтер.

Форрикс увидел, как он перекатился на живот, царапая когтями собственную кровь. Сквозь разбитую линзу капитан посмотрел на триарха.

— Отставших… — прохрипел Гхарал. Он перестал ползти и потянулся за оружием. — Бросают.

Выругавшись, Форрикс отвернулся и побежал, прихрамывая, вдоль монорельсовых путей вместе с остальными воинами. Он услышал щелчок болтера Гхарала, когда тот возобновил стрельбу.

Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем темнота туннеля поглотила его, громкие шаги гулко отдавались во внезапно ограниченном пространстве. Свет впереди, фонари доспехов ещё в паре сотен метров, тащил его вперёд.

Он не оглядывался.

Формидская галерея, Сенаторум Империалис, двадцать дней после начала штурма

Нечасто Амон чувствовал необходимость продемонстрировать почтение своему командующему, но он не сопротивлялся желанию преклонить колени перед капитан-генералом.

— Я подвёл вас.

Его признание казалось мелким и ничтожным, затерянным в пространстве Формидской галереи, которая возносилась на сотню метров над их головами и тянулась на три километра из конца в конец. Некогда оживлённая транспортная артерия между палатами Сенаторум Империалис и Ауриской башней кустодиев, теперь была пуста, если не считать их двоих.

— Подвёл? — Вальдор жестом показал Амону встать, но тот не обратил на это внимания, решив показать всю глубину своего раскаяния.

— Демоническая опасность сохраняется. Увеличивается, на самом деле. Вера в Бога-Императора распространяется быстрее, чем когда–либо. Киилер и её Несущие Свет теперь насчитывают почти тысячу последователей, и всё больше сект открыто заявляют о себе, не боясь предупреждений.

— Встань. — Это слово прозвучало с такой силой, что Амону пришлось подчиниться. Командующий легио Кустодес стиснул зубы, и Амон приготовился к наказанию. — Подобное самобичевание не подобает кустодию.

Вальдор повернулся и жестом велел Амону идти рядом с ним, к залам сената, куда он направлялся, когда Амон догнал его. Выражение его лица оставалось суровым.

— Я поручил тебе расследовать один случай неподобающего поведения. Возможно, ты и взял на себя смелость в одиночку начать крестовый поход против возвышения веры и демонического вторжения, но это никогда не было моим приказом.

Амон принял его слова молча.

— Я иду поговорить с Малкадором, и я рад, что ты присоединился ко мне.

— Не думаю, что это разумно. У регента явно есть свои собственные планы насчёт происходящего, не важно согласен он с ним или нет.

Вальдор резко посмотрел на него:

— Думаешь, он действует против воли Императора?

Амон помедлил, тщательно взвешивая слова. Когда они прошли ещё несколько метров, и шаги эхом отдавались по огромному мраморно-золотому переходу, он ответил:

— Я не верю, что кто–то из нас знает волю Императора, ни по какой конкретной теме. — Амон контролировал свой тон, стараясь избежать намёка на обвинение или жалобу. — У нас есть только прошлое и наш собственный опыт. Если только у вас нет тайного контакта?