Заблудший ангел - Хавьер Сьерра

В Турции в этот час царила глубокая ночь. Черный, ледяной, усеянный звездами мрак. Мы спустились несколько минут назад метрах в трехстах от цели, моторы «Сикорского» работали в пониженном шумовом режиме, и теперь мы под защитой немого безмолвия и бесприютной печали этой голой равнины готовились к нападению. Я, как зомби, плелась в хвосте процессии, еле волоча ноги и не обращая внимания на порывы ледяного сухого ветра, стегающего лицо.

Мне не хотелось делать больше ни шагу. Особенно в то напоминавшее бездонный кратер место, которое указал Даджян на своем компьютере.

Оно наводило страх.

Несмотря на мою растерянность, пресловутая дыра сейчас находилась прямо передо мной и выглядела именно такой, какой я впервые увидела ее на экране в Нойе, когда Даджян вычислил местонахождение адаманта Мартина. Именно он объяснил тогда, что называлось это ущелье кратер Халлак. Осознание того, что я стою совсем близко к его обрывистому краю, в полной темноте, наполняло мою душу тревогой, несмотря на очки ночного видения и теплые вещи, выданные армянином. В причинах подобной реакции недостатка не было. Пропасть, похоже, представляла собой метров сорок вертикального падения. Это было отверстие идеальной формы, с краями, словно глазурованными жаром. Препятствие, доступное по силам лишь группе отличных альпинистов, которых я почему-то нигде вокруг не наблюдала. Тогда какого черта мы собираемся лезть туда и ломать себе шею?

— Если мы спускаемся в кратер, то я не… — прошептала я Даджяну, готовясь к худшему.

— Мы направляемся не в кратер, сеньора, а в здание рядом с ним. Сигнал Мартина исходил оттуда.

Его уверенность заставила меня вздрогнуть.

— Из… этого здания?

Новая перспектива также не показалась мне слишком заманчивой. Метрах в ста от нас, вниз по пологому склону, возвышалось некое неприступное сооружение внушительных размеров, казалось давно заброшенное. Несмотря на темноту, на его стенах угадывались выбоины, будто от пуль и снарядов. Я не слишком хорошо разбираюсь в этих вещах, но мне уже приходилось сталкиваться с подобными отметинами во время реставрационных работ. После гражданской войны многие церкви Галисии оказались изрешеченными выстрелами, как дуршлаг.

— А что мы будем делать, если похитители Мартина поджидают нас внутри? — прошептала я, приноравливаясь к его шагу.

— Оставьте это нам, сеньора Фабер. Это не будет проблемой, — произнес Даджян.

— Не будет, вот как?

— Нет, — высокомерно оборвал меня он.

Все мы — армянин, двое его вооруженных людей, Эллен Уотсон и я — вскоре подошли к фасаду сооружения. Собственно говоря, речь шла не о единственной постройке. Главное здание было окружено домами меньшего размера, по виду тоже заброшенными. Три наиболее заметные из них придавали всему ансамблю вид какой-то крестьянской фермы. Но это оказалось вовсе не фермой. Самый большой дом, в два этажа и с двускатной крышей, был увенчан небольшим минаретом. У его подножия простирался обширный двор, служивший при необходимости парковкой, а напротив гордо высилось еще одно здание — то самое, которое на спутниковых фотографиях было закрыто белым пятном, и вот оно-то выглядело совершенно необычно.

Огромные стальные листы небрежно закрывали нечто вроде монолитной башни. Мне не удалось как следует рассмотреть ее, но она походила на вкопанный в землю гигантский клык, причем большая часть его находилась под почвой. Там не было ни окон, ни украшений, вообще ни одной лишней детали. И хотя башня казалась очень древней, вместе с тем она непонятным образом производила какое-то авангардистское впечатление.

— Идемте, — поторопил Даджян, заметив мое замешательство.

— Что это такое? — спросила я.

— Антенна.

— Правда?

— Антенна для сигналов высокой частоты, сеньора. Умоляю вас, не задерживайтесь!

— Но она кажется очень старинной… — возразила я.

— Так и есть!

Мы направились к главному входу в большое здание. Впятером мы встали по обе стороны дверей, ожидая команды нашего вожака. Двери, огромные деревянные створки, усиленные гвоздями и металлическими пластинами, были распахнуты, но мы по-прежнему не видели и не слышали ничего подозрительного. Эллен Уотсон, как и я безоружная, запротестовала:

— Мы что, собираемся просто так взять и войти?

Даджян кивнул.

— Да. И вы первые, — сказал он, глядя на нас обеих.

— Мы?

— Мне не кажется, что это хорошая мысль…

— Это не мысль, — проворчал Даджян. — Это приказ.

С этими словами он поднял свой автомат и прицелился мне в живот.

Даже Данте не удалось бы более кошмарно живописать ад. Чудовищный протуберанец длиной сто тысяч километров, состоящий из кипящей плазмы с температурой 5800 °C, торжественно вознесся над поверхностью Солнца. Первыми аномалию зарегистрировали два зонда СТЕРЕО, которые НАСА разместило на гелиоцентрической орбите для наблюдения за поведением светила, названные «Ahead» и «Behind» соответственно их расположению по отношению к цели. Оба работали как пара гигантских глаз и передавали трехмерное изображение всего, что происходило на поверхности звезды. Но при всем этом они не были предназначены для перехвата сигналов, посланных в направлении Солнца, — да и кому в голову могла бы прийти подобная идея? — и поэтому не засекли мощный магнитный пучок, достигший поверхности незадолго до этого в районе пятна 13 057.

Еще за тридцать секунд до этого площадь теневого пятна 13 057 едва достигала размера Земли. Но его интенсивное магнитное поле изменилось благодаря серии сигналов и начало расширяться, поглощая пятна 12 966 и 13 102. В автоматическом режиме, без участия операторов Центра космических исследований имени Годдарда в Мэриленде, зонды принялись фиксировать движения солнечной магмы и передавать первую информацию на свою базу. Процессору стоимостью два миллиона долларов потребовалось лишь несколько секунд, чтобы определить, что виновник взрыва — пятно 13 057. Его овальный контур исчез из ультрафиолетового спектра, уступив место этому всепожирающему монстру, растущему из складчатой поверхности Солнца со скоростью почти триста километров в секунду.

То, что произошло потом, разрушило все имевшиеся до сих пор представления о солнечной активности.

Плазменный протуберанец упал на видимый солнечный диск, подобно тому как валится в болото сухое дерево. С одной оговоркой, что в данном случае диаметр концентрических кругов составил более миллиона километров. Волна цунами из магнитных волн и газа, раскаленного до немыслимых температур, сметала все на своем пути. Звезда издала глухой стон. Как одна костяшка домино при падении увлекает за собой все остальные, так и сейчас немедленно начался следующий акт этого сверхъестественного спектакля. Квинтиллионы заряженных частиц, прежде всего протонов, приняв удар потока газа, приобрели ускорение и вылетели за пределы гелиосферы. За ними следовал самый жестокий радиоактивный вихрь, который когда-либо приходилось наблюдать стереоспутникам.