Русский Сонм. Огонь и ветер - Екатерина Белецкая

Ри с каждым днём чувствовал, что устаёт всё больше и больше, Скрипач тоже начал жаловаться, один только Ит старался держаться – и какое-то время ему это всё-таки удавалось.

Но вскоре вернулись «в полном объёме» Футари и Комманна, и держаться Иту стало гораздо труднее.

Во-первых, Сихес были ужасно рассержены.

Во-вторых, из-за их постоянных появлений Ит почти перестал спать.

Разговоры между ними происходили примерно следующие.

– Им, оказывается, ещё одну подсказку дали! – возмущался Комманна. – Синемордая девица в обход всех правил ляпнула долговязому практически всё! И чего? Этот унылый болван и ухом не повёл!

– Если мы такие тупые, то дайте нам ответ, в конце-то концов! – не выдерживал Ит.

– Фу… – Комманна кривился. – С чего ты решил, что мы его знаем?!

– Мы даём только условия задачи! – вторил ему Футари. – Мы понятия не имеем, какой ответ! Ещё и ответ, скажете тоже! Вот зальём тебе квартиру водой, и будешь знать, негодник!

– Какую квартиру? Какой водой?..

– А то ты не знаешь, какую квартиру… сосед, – выплёвывал Футари. – Всё плавать будет. И мебель, и занавески, и эти, как их…

– Тапочки, – подсказывал Комманна, и Футари согласно кивал.

– У меня нет квартиры, – безнадёжно говорил Ит.

– Всё у тебя есть, не прибедняйся, – возражали Сихес.

– Я пошёл, не могу больше говорить, – Ит испуганно оглядывался, но Сихес, конечно, выбирали моменты, когда рядом не было Скрипача и Ри. – Ребята будут волноваться.

– За тебя они не волнуются, – сообщал Футари.

– Они волнуются не за меня, а из-за того, что меня долго нет, – поправлял Ит.

– Они волнуются только из-за одного, – добавлял Комманна. – И ты знаешь, из-за чего. А должны бы волноваться из-за задачи. Рыжий понятно, он свихнутый, но вот долговязый меня безмерно огорчил! Просто безмерно! Ему прямым текстом говорят, а он…

– Ну что ему сказали прямым текстом? – снова не выдерживал Ит.

– А вот у него и спроси.

Как-то раз Ит пристал к Ри – попросил снова рассказать о разговоре с Самту-ки. Да, верно. Она тоже говорила о какой-то задаче. «Вы сейчас входите в задачу». И про плату говорила… Но к чему это было сказано, Ри так и не понял.

– Ит, а чего ты сейчас про это вспомнил? – удивился Ри.

– Понимаешь… – Ит задумался. – Я не могу сообразить, что к чему. Опять же, что такое эта задача? Чем она может быть?

– Я думаю, время покажет, – пожал плечами Ри. – Мы сейчас всё равно сообразить не сумеем. Не до того.

…За ними шла погоня, сомневаться в этом не приходилось. Ни Скрипач, ни Ит себе на этот счёт иллюзий не строили, именно поэтому им до сих пор удавалось опережать противника на шаг, а то и больше. Один раз их маленькую группу попытались взять в клещи – удалось уйти на товарном поезде, спрятав машину, и за машиной Скрипач вернулся через несколько дней. Преследователями были люди, точно люди: стиль работы на рауф был абсолютно не похож. Та группа, с которой они связались, оказалась единственной доступной для связи – видимо, рауф на Сод если и пускали, то уж точно не боевиков…

– Были бы рауф, нас бы, пожалуй, поймали, или почти поймали, как в тот раз, – самокритично признал Скрипач после одного марш-броска. – А эти что-то тупят. Ох, боюсь…

– Чего именно? – поинтересовался Ри.

– Весна, – Скрипач выразительно шмыгнул носом. – Мы сейчас так ловко бегаем только потому, что снега много. Будет мало, поймают. Ри, вот честно, я тоже за младшего очень переживаю, но… ты прав. Уходить надо. Бегая по буеракам и прячась, мы не поможем ни ему, ни себе.

Ри покивал – да, это действительно было очевидно.

Вот только как убедить в этом Ита?..

* * *

К исходу марта они устали, как ездовые собаки из романа Джека Лондона – по крайней мере, Скрипач считал именно так, о чём и сообщил всем во время очередного короткого привала. Сказывалось всё. И возраст, и вредные привычки, и нервотрёпка, и неизвестность.

Сейчас Скрипач ругался.

– Вот на кой чёрт вы оба так прокурили машину? – ворчал он. – Вонь просто адская!.. Просил же – хоть окна открывайте! Теперь воняет от всего, блин! От одежды, от волос…

– А то ты сам не куришь, – поддевал его Ри.

– Я хотя бы в форточку.

Они стояли на узкой лесной дорожке, по которой, судя по слою нетронутого снега, уже с месяц никто не ездил. Ит вышел из машины поразмяться, а Ри и Скрипач сидели внутри и препирались. Ругался Скрипач, конечно, не со зла – скорее от усталости и от скуки. До этого он шесть часов просидел за рулем (опять ехали ночью), и сейчас ему хотелось спать, хотелось помыться, хотелось кофе. Ри в ответ отмахивался, что, мол, тут не отель, и вообще, на бедность не подают.

Ит, от греха подальше, удрал. Он отошёл от машины на порядочное расстояние и сейчас делал разминку, параллельно беседуя с Футари и Комманна. Сихес сегодня оказались настроены благодушно и говорили более или менее понятные вещи. Такое случалось нечасто…

– Уже совсем почти, – констатировал Футари, перевешиваясь через край ванны и тыкая в снег своим неизменным черным зонтиком-тростью. – Почти совсем уже. Совсем уже почти. Почти уже совсем. Вот прямо сейчас уже…

– Ит, а Ит? – Комманна, прислонившись спиной к стойке душа, смотрел куда-то в хмурое небо. – Может, всё-таки решишь, а? Ну напрягись.

– Задачу? – спросил Ит. Разминаться в куртке было не очень удобно, поэтому куртку он снял и положил рядом. Было зябко, сыро, движение почти не согревало.

– Задачу, – подтвердил Комманна.

– Вы мне лучше скажите, я действительно скоро умру? – Ит подумал, что любое живое существо на его месте этот вопрос, наверное, интересовал бы больше всего, и что он не исключение.

– Всё относительно, – пожал плечами Футари. – Что такое «скоро»?

– Ну… – Ит замялся. – Например, на днях.

– Что такое «день»? – снова спросил Сихес.

– Ох. Чтоб я знал. – Сейчас, после того, как сделал растяжки, хорошо было бы поотжиматься, но Ит справедливо боялся, что Сихес опять будут над ним ржать. Уже ведь ржали в прошлый раз. – В общем, вы ответить не можете.

– Можем, – захихикал Футари. – Ну ладно, ладно. Так уж и быть. Сегодня… сегодня вы отсюда уйдёте. Пора.

– Да? – Ит замер. – Это правда?

– Я никогда не вру, – обиделся Футари. – Но у тебя совсем мало времени. У тебя… до главного дела… будут сутки, чтобы всем сказать «до свидания». Это я тебе обещаю.