Попаданка за пять монет - Лидия Миленина

— Вот! О нем! — я подняла палец вверх. — Он может открыться, а может — нет. Мы не знаем, сможет ли воздействие, которое произвел тот ученый… Эйнштейн… победить свойства вашего мира. Поэтому… Слушай, я думаю, там, где не может помочь магия, может помочь наука!

Ох, как же мне не хотелось этим заниматься! Еще и с неизвестным результатом. Но теперь, похоже, придется.

А какой еще выход? Этот — весьма гениальный. Просто опасный для моей психики.

Гадор смотрел на меня с интересом. Даже с восхищением.

— Новая идея? — цепко спросил он.

Да, опыт научил его уважать мои идеи. И я была безмерно рада этому.

— Да, — кивнула я. — Знаешь, я, конечно, не сдала тот экзамен. Но я ведь изучала науку Эйнштейна — квантовую физику. Я хочу попробовать сделал такой же прибор, какой сделал он. А потом, может, удастся поставить это на поток и отправлять попаданцев и попаданок по домам, как только появляются в этом мире.

— А ты сможешь? — глаза Гадора горячо блеснули. — Это решило бы всю проблему!

Я устала вздохнула.

— Не знаю, Гадор. Но я могу попробовать. Поможешь мне? Там думать нужно, а ты неплохо соображаешь.

— Разумеется. Сделаю все, что требуется.

— Хорошо, — кивнула я. — Тогда завтра начну. Вдруг все это дано мне… чтобы я в совершенстве освоила квантовую физику, которую не могла сдать. Знаешь, мне даже подумалось сейчас, — я рассмеялась, — вдруг Эйнштейн отправил меня сюда, чтобы однажды мне пришлось делать этот прибор самой. И так я точно освою его науку…

— Интересно-интересно, — Гадор подпер подбородок двумя пальцами. — А ты не думаешь, что все может быть именно так?

— Да нет, я пошутила, — снова устало вздохнула я.

Все же это слишком фантастично. Даже маразматично, я бы сказала.

Хотя… Кто его знает, этого Эйнштейна. Я уже ничему не удивляюсь.

— Хорошо, завтра приступим, — кивнул Гадор.

Потом протянул руку и взял мою усталую кисть в свою. В тот же миг я ощутила, как чувство изможденности, измученности уходит.

— Пойдем-ка полетаем, развеемся, — очень так непринужденно сказал Гадор.

— А ты помнишь, что было в прошлый раз, когда мы летали? Сможешь…эээ… устоять? — рассмеялась я.

Хотя полетать, ощутить, как ветер выдувает из головы все сложные мысли о судьбах моего нового мира, очень хотелось. Просто в голове тут же встали картинки тех страстных и нежных моментов на лоне природы…

— Хм… Могу обещать, что мы не совершим ничего самоубийственного, — усмехнулся Гадор.

— Тогда я переоденусь, подержи, пожалуйста Гарри.

— Гарри не полетит.

— Но как он без меня? — изумилась я.

— За два-три часа с ним ничего не случится. А в полете ты можешь его уронить. К тому же я не подряжался круголосуточно быть нянькой для камбезика. А еще он прекрасно понимает, что ты отлучаешься ненадолго. Он почти полностью воспринимает все твои мысли. Так что оставлять его дома можно прекрасно. Вот в зоопарке он бы знал, что ты можешь и не прийти его навестить, и загнулся бы от тоски и тревоги. Вообще, — Гадор забрал Гарри у меня, а камбезик лизнул его в руку, окончательно признавая своим. — Иди-ка ты, Гарри, в клетку и … Анечка, прикажи-ка ему охранять тут все от незнакомых. Пусть у него просто будет дело на время твоего отсутствия.

Гениально, подумала я. Чем заниматься собаке, пока нет хозяина? Конечно, охранять территорию! Правда так получается, что территория — лишь его клетка. Но тоже неплохо.

Вскоре Гарри с серьезным видом сторожевой собаки сидел в клетке. А мы с Гадором взлетели, оставляя внизу заботы и проблемы.

Ночь, звезды, ветер… С каждым взмахом его крыльев мне становилось лучше и спокойнее. Так бывает, когда найдено какое-то хотя бы промежуточное решение. Когда ты знаешь, что делать. Вот и я нашла еще один вариант — создать «призму Эйнштейна» в этом мире. Не уверена, что получится. Очень не уверена. Но это еще один шанс. А, значит, что-то должно сработать.

Один из трех шансов. Или один из четырех… Я уже запуталась, сколько их у нас.

Вообще сегодня в итоге все хорошо складывается. Маргоша спасена, камбезик приручен, еще один шанс найден…

Вначале мы с Гадором переговаривались мысленно. Он рассказывал мне о городах и лесах, что простирались под нами. В том числе всякие байки про местных правителей, это было смешно и интересно.

Но вдруг Гадор замолчал. Наглухо. И от его разума волной разошлась злость.

Что случилось-то, поежилась я. Страшно ведь сидеть на шее дракона, когда он такой злющий!

Да-а, подумала я. Вот ведь сроднилась с ним — уже настроение мужа ощущаю прекрасно. Хотя эмоции дракона были столь сильными, что их сложно не заметить!

Сначала я сидела и не могла понять, что вообще происходит. Кто моего Гадорушку обидел! Потом — четко поняла, что эта волна злости… направлена на меня.

Он что, совсем с дуба упал? Чем я провинилась-то?! Меня саму взяла злость.

Я тут можно сказать своим психологическим благополучием жертвую — будущее предсказываю, напиток этот его пью, призму собралась делать (пока непонятно как, поэтому уверена, будем мучительный мозговой штурм, от которого недолго и «кони двинуть»!).

Вот уж точно ни в чем не провинилась! Я плотно сложила зубы.

— Ничего не сделала, да? — ехидно сказал жесткий голос Гадора у меня в голове. Он явно читал мои мысли…

И тут меня осенило…

Я ведь совсем забыла, что мое умалчивание про Маргошу и прочее может и не понравиться Гадору.

Блин! Двадцать пять тысяч блинов! Как я могла забыть об этом?! Конечно… я подумала, как хорошо, что с Маргошей разрешилось, этот блок памяти всплыл наружу, и Гадор просто не мог не прочитать его.

— Да, ты очень громко думаешь. Всегда, — хмыкнул дракон.

— Хватит читать мои мысли! — рявкнула я.

— С чего это вдруг? Как показал этот опыт, от тебя чего угодно можно ожидать. Ты не подумала, что я — ректор! — вот теперь ментальный голос Гадора просто ревел, оглушая. Мне захотелось зажать уши, хоть я понимала, что это не спасет. Эффект оглушения развивался прямо в голове. — Я отвечаю за все, что происходит в академии! Речь шла о жизни студентки, а ты мне ничего не сказала.

— Я, между прочим, поглядела будущее. Что, если расскажу тебе или декану, будут проблемы.

— Ага, проблемы… То, что мы взяли бы ситуации под контроль, проверили бы всех студентов, возможно, кого-то отчислили… Ты просто не захотела, чтобы эти проблемы были у твоих друзей. А то, что в моей академии мог погибнуть человек, и это было бы прямым ущербом для меня — тебе просто наплевать!

Ох… А ведь он прав.