Во власти Дубовой короны - Галина Дмитриевна Гончарова

покачала головой Салея. – У меня мало времени, завтра нам надо снова прийти на Дараэ, уточнить все и через три-четыре дня назначать Исход.

Салея точно знала: она его не переживет. Но говорить об этом не стала.

– Мы не слишком торопимся? – усомнилась Таня.

– Ша-эмо ждать не станут.

С этим было сложно спорить.

– Тогда выпей еще молочка с медом. Или хлебушка тебе с медом сделать? С вареньем?

– Шоколада, – попросила Салея. – И молочка.

И вскоре получила просимое. И обняли ее, и по голове погладили, и друидесса прижалась к Людмиле Владимировне. Хоть на минуту почувствовать тепло, любовь, заботу, ласку… это – не игра! Не поиск родителей. Это другое. Родители любили потому, что Салея была на свете. Людмила Владимировна ее тоже любит безусловно. Может, слабее, чем Таню, но искренне. В ней нет лжи.

И на долю минуты Салея позволила себе забыться. Уже через несколько часов она будет лечить губернатора. Улыбаться, играть в политику, говорить нужные слова.

Завтра она навестит Дараэ.

Еще через несколько дней ее не станет. Но здесь и сейчас… тепла! Хотя бы тоненький лучик! Иначе ей просто не выдержать…

Олег Михайлович Никольский, губернатор области, на которой можно было спокойно потерять Европу, а то и не одну, смотрел на стоящую перед ним девчонку.

Салея тоже в упор смотрела на губернатора. И они друг друга не впечатлили.

Подумаешь, девчонка! Слегка эльфийского вида, ну да сейчас косметология и не такие чудеса творит. И зубы имплантируют, и уши, и татуаж делают, и макияж… хоть кого из тебя изобразят! Два раза! Позерство.

Подумаешь, губернатор. Стоит тут оплывший кусок сала, с прожилками на носу, и все пороки у него на лице написаны. Большими буквами. Пфу.

Но вежливость проявлять стоило.

– Добрый вечер.

– Добрый вечер… Салея?

– Олег Михайлович. Мы будем вежливыми – или перейдем к делу?

Друидесса еще не полностью оправилась, так что некоторая резкость была оправданна. Да и губернатору придираться не хотелось.

– Даниил мне сказал, что вы хотите легализоваться. Стать гражданами Российской Федерации.

– Да. Это возможно?

– Вполне. Это хороший пиар.

Салея кивнула. Это слово она уже знала.

– И мы хотели бы заниматься лечением людей. Открыть свои клиники, санатории…

– Нужны дипломы.

– Даэрте будут их получать – постепенно, – разъяснила Салея. – Мы многое знаем о медицине, вот у вас проблемы с печенью, почками – в левой камень, а еще какая-то старая беда с легкими.

Это губернатора не сильно впечатлило. Это все было в официальной карте.

– И в паху тоже. Начинается, – локализовала заболевание Салея.

Вот это было уже интереснее. Губернатор пока только подозревал у себя простатит. Но уверенности не было, и анализы он не сдавал…

– Вы можете что-нибудь с этим сделать?

Салея даже не задумалась. Они с Таней уже обговорили алгоритм действий, так что…

– Могу. Но предупреждаю: таких, как я, – единицы. Вот, может, потом Таня будет, остальным придется лечиться долго и упорно.

Губернатор кивнул:

– Я понимаю.

– Я тоже понимаю, – без всякой доброты улыбнулась Салея. – Вы здесь хозяин и господин всего края, от вас многое зависит. Но сразу хочу предупредить – любое действие сначала надо будет согласовать с Таней.

– Простите?

– Самое ценное в мире – это жизнь и здоровье. Я могу многое, но не все. А остальные даэрте смогут еще меньше меня. Так что о мгновенных исцелениях мечтать не стоит. И торговать ими тоже не получится, и обещать здоровье за прянички. По крайней мере, не поделившись и не посоветовавшись. Сначала – история болезни и диагностика, потом вы точно узнаете, что мы можем сделать, а после за это торгуетесь. А не наоборот. Когда сначала наобещают сорок бочек мухоморов, а потом даэрте окажутся во всем виноватыми.

Губернатор аж скуксился. Явно что-то такое планировал.

– Я…

– Дайте мне слово. И если его нарушите – сгниете заживо.

– Мы так не договаривались.

– А мы пока еще никак не договаривались. Здесь все от вас зависит. Хотите – будет и здоровье, и ваше личное участие.

– Но…

– Угроза пугает? И правильно, чего стоят угрозы, которые нельзя претворить в жизнь.

– А если я… приму меры?

Салея безразлично пожала плечами.

– Принимайте.

А потом подняла руку. И на ее ладони возник цветок. Тюльпан, один из многих росших в саду у Петрова. Садовник их холил и лелеял, и то! Стоили милые цветочки дороже иной машины. Импортные, заказаны из Голландии или из Германии… откуда-то оттуда. Таня мигом выкинула это из головы. Не цветовод она, ни разу.

– Принимайте, – еще раз улыбнулась друидесса.

И цветок на ее ладони скукожился. Съежился, потемнел, поблек за пару секунд, а потом, как был на ладони, начал рассыпаться в прах. Черный, грустный такой…

Ветер сдувал крупицы праха прямо на побелевшего губернатора. Кажется, тот понял. И прочувствовал. Не только умом, нет. Чем-то внутренним, чутьем, которое хватает за руку, кричит внутри пожарной сиреной, требует – замри! И останешься жив… рядом стоит чудовище.

Вот Салея чудовищем сейчас и была. Куда там голливудским страшилкам? Смешные они… клыки, когти, чешуя – чушь. А вот когда на тебя из темно-зеленых глаз смотрит вечность… смотрит, облизывается, явно собирается пополнить рацион твоей тушкой…

Олег Михайлович вздрогнул.

Несколько секунд он серьезно думал – развернуться и уйти?

Можно. И никто его останавливать не будет, это понятно. И уговаривать – есть соседние области, есть Китай, есть… да человека с такими способностями где угодно примут. С радостным визгом!

А он лишится и выгоды, и здоровья.

А условие не такое уж и страшное. Ему же в принципе не запретили! Его попросили соразмерять аппетиты. И то… если он наобещает кому, а слова не сдержит? Что с ним потом сделают?

То-то и оно…

А так он поговорит заранее с даэрте, согласует…

– Я дам клятву. При условии, что мои просьбы будут приоритетными.

– Это я могу пообещать, – кивнула Салея. – Ваша земля, ваши правила. Мы будем лояльны.

И протянула руку, с которой ветер унес последние частицы тюльпанового праха.

Несколько секунд губернатор все же колебался.

А потом решительно сомкнул пальцы вокруг ее ладони.

– Договор.

– Подтверждаю, – кивнула Салея. – Все сказанное…

И глаза ее полыхнули зелеными огнями. И Корона.

Олег Михайлович глухо вскрикнул, выгнулся, медленно опустился на колени, прямо на землю, но руку не убрал.

С чем это сравнить?

Как будто через тебя пропустили электрический ток. И он бьет и бьет, только не больно. Наоборот, тебя словно очищает изнутри. И это – восхитительно!

Первой разжала пальцы именно Салея.

Олег Михайлович где стоял, там и сел.

– Это… клятва?