Все оттенки черного - Вадим Панов

Куприянов выключил телефон и огляделся.

В огромной комнате находились все участники ночной церемонии и рабы, много рабов. Обнаженные и полуодетые тела вповалку лежали на бескрайней кровати, на устланном ворсистыми коврами полу, лежали, распространяя вокруг удушливый запах перегара. На звонок телефона никто не прореагировал.

Болела голова.

Рядом с местом, где лежал он, раскинулась толстая девица с красными волосами. Константин вспомнил ее рыхлое тело, слюнявые губы, ерзающие по его щеке, сопли, щедро сдобренные кокаином.

«Господи, Анна могла это видеть!»

Куприянова чуть не вырвало. Он вытащил из-под толстухи свои брюки, надел их и чуть не упал — закружилась голова. Константин присел на кровать, отдышался, и память подбросила еще одно воспоминание. Он задрал левый рукав рубашки: вену украшала красная точка.

«Черт! — Октавио, маленький раб, сидит на его коленях, Куприянов целует бритую голову мальчика, а тот подносит к его руке шприц. — Черт!!»

Константин, шатаясь, вышел в коридор, остановился, пытаясь сориентироваться.

«Надо найти Анну!»

Девственница на алтаре! Дикие крики в сводчатом зале, хохот Кагановского, и он, Куприянов, яростно терзающий плоть жертвы.

«Дьявол хочет ее крови!» — Пылающие глаза королевы Луны.

Константин вспомнил происходившее, и сердце его едва не остановилось.

«Анна, что ты сделала со мной?»

Ее уборная была пуста, а вот из-за неплотно прикрытой двери кабинета Зорича доносились звуки. Куприянов медленно, прижимаясь к стене, добрался до двери и заглянул в щель.

Он даже представить себе не мог, что страсть может быть столь нежной.

Он даже представить себе не мог, что любовь может быть столь пылкой.

Он даже представить себе не мог, что ласки могут вызывать у женщины такие потрясающие чувства.

— Зорич, любимый, любимый, любимый…

Анна сидела на коленях Зорича, и ее гибкое тело казалось таким маленьким на фоне мускулистого торса старика.

Но какой же в ней полыхал вулкан!

Казалось, она танцует перед ним, пытаясь выразить свою любовь всеми доступными ей средствами. Казалось, он танцует с ней, когда его сильные руки с непередаваемой и неожиданной нежностью скользили по ее телу, заставляя Анну то томно изгибаться, то вытягиваться в тонкую, напряженную тетиву. Глаза девушки были закрыты, на лбу сверкали капельки пота, а полные губы жадно шептали:

— Зорич, любимый…

Он брал ее умело, привычно, так, словно бы давным-давно изучил все ее секреты, словно бы лучше всех на свете знал, какие именно движения доставят Анне самое острое наслаждение, так, словно бы сам научил ее получать наслаждение именно от этих движений.

— Анна, моя душа…

— Зорич, мое сердце…

И их страсть могла сжечь этот город дотла.

Тонкая рука легла на плечо. Куприянов вздрогнул, едва не вскрикнул, но сдержался, повернул голову:

— Чего надо?

За его спиной стоял Октавио. Помада размазана вокруг рта, на худеньком теле лишь набедренная повязка.

— Пойдем? — Он робко посмотрел на Константина, шагнул в сторону спальни, остановился. — Мне холодно.

Куприянов молча последовал за ним.

Артем

«Круизер» мчался по загородной трассе, жадно поглощая толстыми покрышками километры до особняка Куприяновых. Стрелка спидометра подбиралась к двумстам, но, посмотрев на часы, наемник еще сильнее надавил на газ: надо было торопиться.

— Тебя в ФСБ научили так гонять? — спросила Вера.

«ФСБ? А, служба безопасности!»

Артем понял, что Инга накормила Веру одной из обычных сказок и опять забыла предупредить его об этом.

— Да… в ФСБ. Там многому учат.

— Знаешь, я сразу поняла, что ты не обычный плейбой! — Вера легонько провела ладонью по плечу Артема. — Ты настоящий.

«А остальные из картона, что ли?»

— Когда Инга сказала, что ты будешь помогать мне, я сразу поверила, что все закончится хорошо. — Вера вздохнула. — Окончательно поверила! — Слабо улыбнулась. — Ты внушаешь доверие.

— Постараюсь его оправдать.

Артем ободряюще коснулся руки Веры и снова сосредоточился на управлении: на такой скорости не следует надолго отвлекаться на спасаемых женщин.

* * *

— Костя, тебе придется какое-то время не выходить отсюда.

Мальчик удивленно поднял голову: экономка никогда не позволяла себе входить в его комнату вот так запросто, без стука и никогда не разговаривала с ним столь категоричным тоном.

— А что случилось, Ольга Петровна?

— Я объясню тебе позже, — сухо ответила экономка и провела в комнату маленькую Надю. — Побудете здесь вдвоем.

— А где папа?

— Константин Федорович уехал в офис.

Не дожидаясь дальнейших вопросов, Ольга Петровна вышла из комнаты и закрыла ее на ключ. Дети удивленно переглянулись:

— Что она сказала тебе? — спросил у сестры мальчик.

— Сказала, что обедать мы будем в твоей комнате. — Надя забралась на кровать и посмотрела на Костю. — Давай поиграем в твои машинки?

* * *

— Ключ.

Ольга Петровна положила на ладонь Анны ключ от комнаты Кости-младшего.

— Вы умеете пользоваться оружием? — Девушка протянула экономке «ПМ».

— Нет.

— Ничего сложного, — улыбнулась Анна. — Пистолет снят с предохранителя, и в случае необходимости вам останется только нажать на спусковой крючок. Это понятно?

— Да, — кивнула Ольга Петровна.

Зрачки экономки были чуть расширены, и это был единственный признак того, что она полностью находится под телепатическим контролем Анны.

— Вы должны будете убить любого, кто подойдет к этой двери. Повторите.

— Любого, кто подойдет к этой двери.

— Правильно.

Девушка потрепала Ольгу Петровну по плечу и направилась на первый этаж.

«Кажется, я ничего не забыла. Экономка и охранники под контролем, дети заперты, вся остальная прислуга отпущена».

Кровь Лазаря Гангрела придала девушке массу сил, она буквально пылала в ее венах, удваивая, а то и утраивая возможности. Никогда раньше Анна не держала под столь плотной опекой такое большое количество людей. Никогда раньше она не была столь уверена в себе. Анна еще не решила, кто убьет Веру: она сама или кто-нибудь из управляемых ею слуг, но в том, что соперницу убьют, она была уверена. Как и в том, что Вера появится в особняке с минуты на минуту: она только что звонила…