Здравствуй, Мурка, и прощай! - Владимир Колычев

Хотела и доставила. Да и сама познала силу и грубость животной похоти. Экзотический секс. Дешево и сердито. В общем-то интересно. Но на эксперименты больше не тянуло. Уж лучше к Валентину под бочок. Там не так щекотливо, зато комфортно.

– Водки налей! – по-хозяйски потребовал Кеша.

Лиза замешкалась, за что тут же поплатилась. Он грубо столкнул ее с кровати.

В углу комнаты стоял домашний бар с декоративной стойкой без сопутствующих высоких стульев. В баре чего только нет, но на первом месте водка «Абсолют». А на стойке одна-единственная фотография. Лиза аж вздрогнула, когда увидела изображенного на ней брата. Владислав был снят откуда-то с высоты в тот момент, когда выходил из своего офиса. Сосредоточенное лицо, задумчивый взгляд. А на лбу – жирная красная точка, обозначенная маркером. И такие же красные, расходящиеся круги. Лицо, как мишень.

Кеша заметил, куда направлен ее взгляд. И как будто грозовая туча легла на его брови.

– Налей себе водки, – мрачно изрек он. – Много водки.

– Зачем? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Не так страшно будет умирать.

Лиза поняла, что настал ее последний час. Неспроста ее заманили сюда. Видимо, Кеша получил заказ не только на Владислава, но и на нее саму.

– Ты... Ты не можешь меня убить, – жалко пролепетала она.

– Почему? – изумленно повел он бровью.

– Потому что Валентин будет меня искать...

– Кто такой Валентин?

– Мой жених. У него банк... И у меня банк. Но у меня нет такой «крыши», как у него...

– А у него какая «крыша»?

– На уровне правительства и администрации... Если со мной что случится, тобой займется служба безопасности президента... Я не шучу.

Лиза выкручивалась, врала. Но не завиралась. Если Валентин захочет, он в самом деле может задействовать против Кеши самые мощные силовые структуры. А ведь он может захотеть...

Кеша задумался. А Лиза продолжала закреплять наметившийся успех.

– А к Владиславу я не имею никакого отношения. Он хоть и брат мне, но мы чужие люди. Он... Он изнасиловал меня... Мы... Я его ненавижу...

– Кто такой Владислав?

– Как это кто?

Лиза невольно скосила взгляд на фотографию.

– Погоди, так этот черт – твой брат? – натурально удивился Кеша.

Неужели он этого не знал?! Не знал? Не знал... Лиза поняла, что совершила большую ошибку, признав свое родство с приговоренным братом. Теперь она точно живой отсюда не уйдет...

– А-а, брат... – выдавила она. – Троюродный.

– А может, родной?

Законник не просто смотрел на нее, он давил на нее взглядом, выдавливал из нее правду. Лиза не в силах была устоять.

– Родной... – вынужденно призналась она.

– И он тебя изнасиловал?..

– Ну, не он лично... Друг у него есть. Миша. Он меня насиловал... Мне машина не нужна. Вернее, нужна, но Валентин мог бы ее найти. Или новую бы купил... Мне больше правда нужна. Поэтому я к тебе пришла...

– Какая правда?

– Мишу хочу наказать... Не могу его простить... Валентина я просить не могу. Не хочу, чтобы он был в курсе. А больше обратиться не к кому. Поэтому я хотела с тобой договориться. Я заплачу. Сколько надо, столько и заплачу...

– Мишу хочешь заказать?

– Да...

– На ходу придумала?

– Нет, я правда хотела... Машину можете себе оставить. А Мишу накажите...

– Не нравишься ты мне, девочка. Ох, как не нравишься... Что за банк у тебя?

– «Меганом»... А у Валентина «Гостстройбанк»...

– Ладно, пробьем, кто такой этот Валентин... А ты мне пока про брата своего расскажи...

– Я... Я не буду против, если вы его убьете... Я и сама этого хочу...

– Ну ты и сука! – брезгливо поморщился законник. – Брата родного закладываешь...

– Я же говорю, что ненавижу его! – истерично взвизгнула Лиза. – Я сама хотела его уничтожить. Не физически – морально. Он у Валентина кредит брал, завод заложил. Валентин хотел кредит ему продлить, но я не разрешила. Владислав сейчас на грани краха... Я ненавижу его. И его жену ненавижу! Своими руками бы эту гадюку придушила!

– Она-то чем тебе помешала?

– А тряпку из брата сделала! Вот вы его убить хотите. А убивать ее нужно! «Интеграл-Строй» на все сто ей принадлежит! От Владислава ничего не зависит...

– Так, погоди, твой брат – генеральный директор этой конторы, – озадачился Кеша. – А ты говоришь, от него ничего не зависит...

– Но компания-то Маринке принадлежит, его жене. Она ее в карты выиграла.

– Чего? – удивленно вытаращился на Лизу законник.

– Да, в карты... Владислав какому-то шулеру проигрался. А Марина все обратно отыграла, но для себя...

– Как она могла шулера обыграть?

– Да она ж воровка. Семь лет отсидела. У нее такие пальчики, что любой шулер отдыхает. Она брата обворовать хотела. Ну, когда они познакомились. Не обворовала... Потом обворовала, когда замуж за него вышла. Все себе забрала...

– Марина, говоришь, зовут... – Кеша задумчиво поскреб себя по щеке. – А фамилия как?

– Ну, Кравцова... А девичья фамилия – Климова...

– И компания «Интеграл-Строй» принадлежит ей.

– Принадлежит.

– Да, попала ты, девочка, в историю. Даже не знаю, сможешь ты из нее выкарабкаться или нет...

Лиза и сама понимала, что попала, как та глупая кура в ощип. Кеша смотрел на нее так, как будто из ружья прицеливался. Такому человека убить, что плюнуть...

Инок нарисовался без предупреждения. Позвонил с дороги, что едет. Поставил, так сказать, перед фактом. И через полчаса был уже на месте. Капрон куда подальше послать его не мог: Инок же вор как-никак.

Капрон встретил его, вместе с ним закрылся в своем домашнем кабинете.

– Что там у тебя за срочное дело?

– Да с Кравцовым проблема, – с важным видом изрек Инок.

– Какие там могут быть проблемы? Пальнуть разок, и все дела...

Отмашку на отель дал Жужу. Лично озадачил Капрона. Делай что хочешь, но бабки из этого проекта вытащи. Пришлось напрягать Инока.

Для начала его люди наехали на фирму «Интеграл-Строй». Закошмарили гендиректора, установили сроки возврата. Да только, похоже, тот и не собирался возвращать бабки. Типа, гол как сокол. Но Инок умеет работать с несговорчивыми клиентами. И снайпер у него хороший есть. Кравцова убивать пока не собирались. Достаточно будет «неудачного» покушения. В плечо пулю засадить или в ногу – что-нибудь на выбор. А там мужик пусть думает, жить ему или умирать...