Зеркала судьбы. Искатели - Максим Удовиченко

Призрак на мгновение завис рядом с нами, из-под капюшона блеснуло алым. Я вглядывалась в изменчивые, но все равно знакомые черты: крючковатый нос, высокие скулы, красные глаза без радужки и белка – живые на призрачном лице. Это была ольда.

Тонкие губы растянулись в подобии улыбки, и дух проплыл мимо, к Лак’хе с Тиром, которые с изумлением глазели на гостя, забыв даже о зеркале. Призрак скользнул к ним с такой легкостью, словно никакой защиты не существовало. Я даже проверила, шарахнула по невидимой стене кулаком: вдруг исчезла? Боль в руке доказала, что я ошиблась.

– Ты кто, уродина? – в голосе Лак’хи не было страха, лишь удивление и ленивый интерес.

– Ответь сама, ведь ты богиня судьбы, – насмешливо проговорил дух.

– Некогда нам тут загадки разгадывать, – Тир вытянул руку, с его ладони хлынул поток белого света.

Повеяло огромной мощью. Казалось, бестелесную сущность сейчас развеет в клочки тумана. Но высокая фигура будто поглощала магический поток, питалась им, уплотняясь и теряя прозрачность.

В конце концов, божок понял, что его атака не причиняет призраку вреда, и отступил. Огромная ольда, теперь уже вполне телесная, двинулась к зеркалу.

– Не подходи! – Лак’ха загородила ей дорогу.

Привидение легонько толкнуло самозванку, и она отлетела на добрый десяток ярдов. Тир закружился вокруг ольды, та отмахнулась, как от назойливой мухи – старик отправился в полет вслед за подружкой. Дух ненадолго остановился перед зеркалом, ласково погладил сверкающую белизной поверхность. От прикосновения ольды амальгама потускнела, наполнилась мглой, в ее загадочных глубинах появилась черная искорка, стала увеличиваться, приближаться, разгораться в пламя.

– Все хорошо, – ласково сказал призрак. – Все закончилось. Теперь ты отдохнешь…

Привидение взялось за края рамы, легко выдернуло из земли артефакт, который я даже пошевелить не могла.

– Не отдам! – заблажила Лак’ха.

Она бросилась на духа, выставив перед собой руки со скрюченными пальцами.

Но теперь невидимый защитный барьер покрывал привидение, которое без труда несло зеркало. Самозванцы бились о щит, как огромные безумные мотыльки о стекло лампы. Мы с Алом подняли мечи, готовясь сразиться с божками.

– Не надо тратить силы, – нараспев проговорила ольда. – Все решится само собой…

Приблизившись огненному шару, она размахнулась и швырнула в него зеркало. Артефакт провалился в пламя, словно в бездонную дыру, на прощанье выстрелив двумя полосами белого света. Эти яркие лучи, по-змеиному извиваясь, устремились к божкам, обхватили их, потянули за собой.

Самозванцы будто лишились воли, послушно брели за лучами, как скот на убой. Вскоре они скрылись в пылающем черном жерле. Дух, снова став полупрозрачным, сделал шаг к пламени.

– Погоди! – выкрикнул Лэй. – Скажи хотя бы, кого благодарить за спасение? Ты Лак’ха?

Ольда обернулась к нему, улыбнулась печально:

– Нет, сын леса. Ни у одного артефакта в мире не хватит сил, чтобы вызвать Лак’ху из безвременья. Я всего лишь ее Первая жрица.

– Все равно, – настаивал ушастик. – Не уходи. Расскажи…

Некоторое время дух задумчиво рассматривал нас, потом произнес:

– Я покажу.

Повинуясь взмаху призрачной руки, кристаллы на стенах зала засветились серебром. Этот свет покрыл поверхность амальгамой, превращая в одно огромное зеркало.

– Было так, – печально уронила жрица.

В зеркале появился остров Лак’хи. Огромный нарядный город полнился жизнью. По ухоженным улицам ходили ольды в нарядных плащах. Повсюду слышался смех, громкие веселые разговоры. Мастерские и лавки гостеприимно распахивали двери для гостей.

Посреди города возвышался храм богини. Вход и ведущие к нему ступени утопали в цветах. Внутри, посреди того зала, где мы сейчас находились, стояло изваяние богини Лак’хи. Скульптор изобразил ее в виде молодой ольды. Вокруг постамента курились кадильницы, пели жрицы, среди которых была и Первая. Ольды возлагали к ногам статуи цветы. Зеркальные стены многократно отражали эту мирную картину.

Призрак снова повел рукой, изображение сменилось. Теперь мы видели остров как бы издали. Ночное небо над ним наливалось тревожным багрянцем и словно опускалось на город, угрожая раздавить его. Вдруг кровавые небеса прочертила черная молния. За нею – еще одна, и еще. Они раскололи небо, разломили на части. Из этих прорех хлынул поток ярких звезд. Они сияли, проливая на землю белые, желтые, голубые лучи. Хаотично носились над островом, сталкивались, издавая жуткий грохот. Разваливались на куски, которые рушились на город, превращали в пыль дома и целые улицы…

– Война богов, – произнес Лэй, не сводя с панорамы зачарованного взгляда.

Там снова происходило странное. Над островом взошли две огромные звезды – белая и синяя. Они загородили собою половину багряного неба и стали медленно сходиться. Свет их лучей был таким ярким, что причинял боль. Звезды соприкоснулись, раздался оглушительный взрыв. Потом все вокруг затянуло непроглядной черной мглой, в которой сверкнул и погас тонкий белый лучик.

– Лак’ха, умирая, уронила зеркало судьбы, – пояснила ольда.

Картина опять изменилась. Теперь мы видели полуразрушенный, покрытый пеплом город, по которому медленно, вереницей двигались жрицы. Впереди шла Первая, несла знакомое нам зеркало богини.

Печальная процессия достигла храма, вокруг которого собрались все выжившие ольды. Они держали в руках зеркала. Большие и маленькие, квадратные и круглые, гладкие и покрытые трещинами… Серебряная амальгама наполнялась чернотой неба, в ней кружился пепел, отражались скорбные лица с красными глазами без радужки и зрачков.

Первая жрица вошла в храм, остановилась подле статуи Лак’хи. Изваяние медленно осыпалось, превратившись в груду пепла. Ольда благоговейно поклонилась, поставила в него зеркало. Прах тут же превратился в твердую поверхность, намертво закрепив артефакт.

По знаку Первой, в зал потянулись остальные ольды. Они кланялись волшебному предмету, оставляя вокруг него свои зеркала – последнее подношение мертвой богине. Одни зеркала ложились на пол, другие становились на ребро, третьи повисали в воздухе.

Ольды затянули тихую унылую песню. По их бледным щекам текли слезы. Наконец прощание подошло к концу. Первая повелительно указала на выход. Дождавшись, когда ольды покинут храм, жрица взмахнула когтистыми руками, выкрикнула заклинание. Зеркальные стены взорвались фонтанами осколков. Сверкающая амальгама зависла в воздухе, заполнила все пространство зала. Первая осмотрелась, удовлетворенно кивнула, замерла неподалеку от артефакта.

– Так умерла и я, – сказал призрак.

Картины на стенах потухли. Мы как будто очнулись от страшного, но прекрасного сна. Лэй потряс головой и спросил:

– А где ты умерла?