Раб моего мужа - Марья Зеленая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ничего подобного Элизабет не помнила, но поспешно кивнула.
— И вы послали меня его принести, — продолжала Люси. — Я поднялась в вашу комнату, и черт меня дернул открыть ваш шкаф. Не знаю, что на меня нашло, но уж больно захотелось взглянуть на платья. А они такие красивые, и я подумала: «Вот бы мне хоть самую завалящую из этих вещиц!» И так получилось, что я взяла ваши панталоны, мэм.
— Дрянь! — тявкнула миссис Фаулер. — Голову тебе оторвать!
А Элизабет потрясенно молчала. Люси своей ложью фактически спасает ей жизнь!
— И как же эти панталоны перекочевали в конюшню? — насмешливо поинтересовался муж.
— Ну, масса Джеймс… — Люси смущенно шаркнула по полу ногой. — Вы же сами велели мне и Самсону поскорее наделать вам новых рабов. Вот я и пошла к нему на конюшню, чтобы, ну… выполнить ваш приказ…
— Ах ты, черномазая потаскушка! — беззлобно ругнулся Джеймс. Он повернулся к Элизабет. — И что прикажешь с ней сделать за воровство?
— Высечь мерзавку! — вклинилась свекровь.
— Нет-нет! — Элизабет, наконец, обрела дар речи. — Люси, ты поступила дурно, но ты призналась в своем проступке, поэтому я тебя прощаю. Если тебе не хватает одежды, скажи мне, и я что-нибудь тебе подарю.
— Спасибо, мэм, но мне ничего не нужно, — с достоинством ответила Люси.
— Милочка, ты сдурела? — проворчала свекровь. — Награждать ниггеров за воровство. Эдак они весь дом растащат.
— Не за воровство, а за честность, — парировала Элизабет. — Что ж… Рада, что мы прояснили этот казус. Джеймс, пообещай мне, что не накажешь Люси.
— Ну, раз ты ее прощаешь, дорогая… — муж расплылся в медовой улыбке, — то, думаю, пяти плетей с нее хватит.
— Но, Джеймс! Прошу тебя!
— Все в порядке, мэм. Я заслужила, — пробормотала Люси.
— Хорошо, что ты это понимаешь, — прищурился Джеймс. — А теперь, ступай! Браун, накажешь ее чуть позже. Сейчас мне нужно с тобой кое-что обсудить.
Люси понуро побрела к выходу.
— Если не возражаете, я тоже пойду к себе, — сказала Элизабет, проводив ее долгим взглядом. — Голова что-то разболелась.
Выйдя из гостиной, она увидела, что Люси направляется к двери, и поспешила за ней.
— Спасибо! — поравнявшись с рабыней, шепнула она.
Та обернулась и смерила ее хмурым взглядом с головы до ног.
— Я сделала это не ради вас, мэм, — сухо сказала она.
Глава 34
Остаток дня Элизабет провела в своей комнате, стараясь не попадаться мужу или свекрови на глаза. Интересно, поверил ли Джеймс рассказу Люси? Господи, кто бы мог подумать, что эта женщина, которую Элизабет почти ненавидела, спасет ей и Самсону жизнь! Нужно обязательно ее как-нибудь отблагодарить!
К обеду Джеймс все же уехал в Мейкон, и Элизабет попросила Анну разузнать насчет Самсона. Та выяснила, что его отвязали от столба и, даже не дав отлежаться, погнали собирать хлопок.
Бедный! Перед глазами возникла истерзанная спина и окровавленные запястья, но оспорить решение мужа Элизабет побоялась. От ее заступничества станет только хуже. Они с Самсоном и без того уже так наследили, что удивительно, как это Джеймс еще ни о чем не догадался.
На следующее утро Элизабет проснулась совершенно разбитой. Спускаться к завтраку, видеть мерзкую рожу Джеймса и вздернутые брови его мамаши отчаянно не хотелось. Да и чувствовала она себя неважно. По телу разлилась какая-то слабость, и на то, чтобы подняться с постели, едва хватило сил.
Но ничего не поделаешь, муж вернулся, и беззаботные деньки остались позади. Больше не понежиться до полудня на мягких перинах, а надо вставать в несусветную рань и снова разыгрывать осточертевший спектакль под названием «семейная жизнь».
Когда Элизабет спускалась по лестнице, у нее закружилась голова.
«Еще не хватало навернуться со ступенек, — вцепившись в перила, подумала она. — Анна, что ли, слишком туго затянула корсет?»
Кое-как ей удалось сойти вниз, и Цезарь распахнул перед ней двери столовой. Джеймс и его мамаша уже восседали за накрытым столом.
— Доброе утро, милочка, — бросила свекровь, бесцеремонно разглядывая ее лицо.
Элизабет смутилась. От пощечин на щеках все еще проступали красные пятна, и под острым взглядом миссис Фаулер она ощутила приступ удушливого стыда.
Она села за стол. Роза сняла с подноса крышку, и в воздухе повеяло яичницей с ветчиной. Обычно Элизабет нравился этот запах, но сегодня он показался каким-то резким и неприятным.
«Яйца, что ли, несвежие?» — подумала она.
Желудок вдруг скрутило приступом тошноты. Элизабет глубоко вдохнула, но от этого стало лишь хуже. К горлу подкатила рвота. Черт! Зажав рот рукой, Элизабет, вскочила из-за стола и кинулась прочь.
Она хотела выбежать на улицу, но не успела. Едкая кислая жижа уже наполнила глотку. Элизабет ухватилась за стену, и ее стошнило прямо на сверкающий пол.
— Господи боже, мисс Элизабет! Ну как же это вас угораздило? — квохтал за спиной Цезарь, пока желудок исторгал свое содержимое на паркет. — Что скажет мисс Дороти! Мы же только вчера натерли воском полы!
— Ну уж прости, — пробормотала Элизабет, когда мучительные судороги, наконец, отступили.
Выпрямившись, она увидела, что Джеймс и миссис Фаулер стоят в дверях столовой и таращатся на нее.
— Извините, — Элизабет поспешно вытерла рот.
— Ты больна? — брезгливо поинтересовался Джеймс. — Давно это с тобой?
— Нет, только сейчас. Наверное, вчера съела что-то не то.
— А может, Господь, наконец, услышал мои молитвы? — с непонятным торжеством в голосе произнесла миссис Фаулер.
«Какие молитвы? Чтобы я поскорей умерла?» — Элизабет недоуменно уставилась на свекровь.
— Ма, что ты мелешь? — с раздражением спросил Джеймс.
— Кто знает, — довольно ухмыльнулась старуха, — может, и от твоей жены-янки, наконец, будет прок.
— Какой еще прок?
— Ребенок.
Ребенок?! Элизабет будто обухом ударили по голове. Сердце упало, по телу пробежал холодок. Какой ребенок? Нет, не может этого быть!
— Ребенок? — потирая подбородок, переспросил Джеймс. — С чего ты взяла?
— Это не мужское дело, сынок, — отмахнулась миссис Фаулер. Она повернулась к Элизабет и расплылась в медовой улыбке. — Как ты себя чувствуешь, милочка? Ты такая бледная. Тебе нужно прилечь.
Потрясенная Элизабет сумела только кивнуть. Свекровь подошла к ней и схватила под локоть.
— Джеймс, не стой столбом, помоги супруге подняться наверх!
Зажатая с двух сторон между свекровью и мужем, Элизабет тяжело поднималась по ступеням. Ноги будто налились свинцом, а в висках колотилось:
«Нет! Не может быть! Это какой-то бред! Должна быть другая причина. Меня ведь и раньше тошнило. Когда укусила змея, и когда Джеймс пытался запихнуть мне в рот свой стручок… — При этой мысли ее чуть не вывернуло опять. — Наверное, я за ужином
