Brainiac. Удивительные приключения в мире интеллектуальных игр - Кен Дженнингс

И отныне я — ее часть. Я отыскал святой Грааль любителей тривии — теперь я сам стал ответом на вопрос! Когда-нибудь, спустя десятилетия вопрос из Trivial Pursuit редакции 2000-х годов в категории «Люди и места» может поставить будущих игроков в тупик:

«Кто в 2004 году провел рекордную победную серию длиной в полгода в телевикторине Jeopardy! и выиграл $2,5 млн?»

Игроки начнут стонать от напряжения и бить себя ладонями по лбу. «Ты помнишь! Это же тот рыжий чувак, то ли из Юты, то ли из Айдахо, то ли еще откуда-то. Нам всегда бабушка летом про него рассказывала, пока мы не сдали ее в дом престарелых. Как бишь его?»

Я такой же ответ на вопрос тривии, как танцор Боб Мэй, который сыграл робота в фильме «Затерянные в космосе», или Уильям Руфус Кинг, который был вице-президентом при Франклине Пирсе всего 45 дней, почти все их проведший на Кубе, умирая от туберкулеза. Я могу оказаться на соседних строчках с психологом Уильямом Мултоном Марстоном, который придумал Чудо-женщину и изобрел детектор лжи, или питчером Элом Даунингом, который провел рекордные 715 хоум-ранов за сезон, уступив лишь установленному в том же году рекорду Хэнка Аарона. Меня могут упомянуть через запятую после Венеции Берни, которая в 11 лет предложила название для только что открытой планеты Плутон, или после Элвуда Эдвардса, чьим голосом сервис AOL сообщает миллионам пользователей, что им пришел e-mail, или после Роберта Опала, который пробежался обнаженным по залу во время оскаровской церемонии 1974 года.

В анналах истории есть куча места, где каждый из нас еще может оставить свой след. Говоря словами Уолта Уитмена, тривия велика есть! Она включает в себя многое. На самом деле, она включает в себя вообще все.

За это мы ее и любим.

Интересно, единственный ли я человек в мире, который, только приобретя книгу, тут же лезет в раздел с благодарностями от автора? Это странная привычка, и я толком не могу объяснить, почему так поступаю. Наверное, мне нравится вкушать запретный плод, сразу переносясь в конец книги, не рискуя, однако, при этом узнать, чем все закончится. (Спойлер! Мою победную серию в Jeopardy! прервала Нэнси Зерг в семьдесят пятой игре!) Но если вы надеетесь встретить на этих страницах какие-то захватывающие метакомментарии или метавыводы относительно книги, то вынужден вас разочаровать. Ничего подобного тут нет. Я не настоящий писатель, хотя не раз сталкивался с такими вещами. Здесь же последует скучная череда абзацев с перечислением людей, о которых вы никогда в жизни не слышали. Тем не менее, если вы думаете, что мне есть за что поблагодарить лично вас, читайте. Остальным здесь ловить нечего.

Когда я начал писать эту книгу, я почти ничего не знал об истории и культуре тривии, поэтому чувствую себя в неоплатном долгу буквально перед сотнями людей из мира тривии, которые согласились дать мне интервью и ответить на вопросы, а также теми, кто подсказывал мне новые направления исследования. Многие из таких интервью описаны в предшествующих главах в явном виде, поэтому нет нужды снова здесь все их перечислять. Однако эта книга не была бы написана без многочисленных фанатов викторин, которые гостеприимно принимали меня, знакомя со своими сообществами. Это авторы тривии всех мастей и разновидностей, игроки Кубка по викторинам в колледжах и университетах, удивительные жители Стивенс-Пойнта, «Тролли» и их соперники по играм в Hajjar’s, почтовая конференция фанатов NTN Bad Bart и, по меньшей мере, три интернет-форума фанатов игровых телешоу.

Эйлин Курран и Джон Топхэм навели меня на великого в прошлом Джона Тимбса, а Эрик Карен поведал про «Афинский Меркурий».

Мне помогали и зарубежные корреспонденты. Йо Миик из All Out Production прислала мне по электронной почте свою интереснейшую документальную передачу, транслировавшуюся по радио Би-би-си и посвященную викторинам в пабах. Пол Паке раскрыл глаза на незаметные стороннему наблюдателю особенности канадского мира тривии. Шрирам Шетти поделился своим опытом, связанным с игрой в индийских лигах по викторинам.

Брайан Боам, Джинджер Ферниани, Мэтт Оттингер и Роберт Макилвейн собрали архивный материал, который понадобился мне для реконструкции собственного (иногда с трудом поддающегося вспоминанию) опыта в Jeopardy!. Мэгги Спик из Jeopardy! любезно согласилась ответить на некоторые вопросы, касающиеся закулисья программы, несмотря на то что из-за жесточайшего режима секретности, под соблюдением которого подписываются все, кто там работает, мы с ней лично ни разу не общались.

Также благодарности адресуются Грэгу Халлинану из NTN (после переименования в 2005 году компания называется Buzztime), Джиму Вару из Horn Abbot, автору вопросов Quiz Craze Томасу Делонгу, гуру телеигр Стиву Беверли, изобретателю игр Ричарду Леви и всем остальным, о ком я забыл упомянуть.

Все, к кому я обращался, были чрезвычайно отзывчивы и щедро тратили на меня свое время. Любые ошибки, само собой, остаются на моей, а не на их совести.

Еще больше я благодарен тем, кто давал ценные советы и рекомендации по итогам прочтения первой редакции рукописи: Эрлу Кахилу, Эй Джею Джейкобсу, Натану и Фей Дженнингс, а также Гвин Николь. Мой агент Джуд Лагхи и мой редактор Бен Леннен заслуживают благодарности не только за качественную и профессионально выполненную работу, но и за то, что с самого начала помогали мне определиться с концепцией и структурой книги. Если бы я все делал по-своему, у меня бы получилась стандартная сработанная литературными неграми на скорую руку ради заработка книжица из тех, которые часто выпускают третьеразрядные поп-звезды. Содержание составляли бы невнятные размышления о том, почему толерантность — это хорошо, а загрязнение окружающей среды — плохо. Ну, и приправлено это все было бы какими-нибудь детскими рисунками и праздничными кулинарными рецептами. «Нет уж! — сказали Джуд с Беном. — Напиши-ка нам книгу про тривию, или мы забираем аванс и уходим». Я согласился, хотя было понятно, что с ней придется попотеть.

Мои родители, Кен и Кэти Дженнингс, меня кормили, поили, одевали и воспитывали почти двадцать лет. Вдобавок они поддерживали меня и помогали во всем, что касается этой книги. Так разве я могу в одном абзаце отблагодарить их за все связанные со мной неприятности и жертвы так, как они заслужили? Наверное, я пошлю им в подарок большую красивую корзину с фруктами. И не какую-нибудь дешевую с арахисом, а дорогую с кешью.

Вспоминая о людях, которые давали мне хлеб и кров и чьи благословенные полы и гостевые диваны я обживал во время экспедиций по следам тривии, хочу сказать спасибо Кэннонам, Фьюкам, Хентцелям, Джонсонам и Томпсонам.

На страницах с благодарностями всегда самое большое место уделяют своим многострадальным женам. Почему так? Писатели забывают про годовщины свадьбы? Или проводят ночи напролет, уставившись в компьютерный монитор, вместо того чтобы идти в постель? Писатели раздражительны, когда очередная глава не получается так, как им хочется? Писатели бьют своих жен? Уверен, что я виновен как минимум по двум пунктам из этого перечня. Так что спасибо тебе, Минди, любовь всей моей жизни. Она, кстати, великолепный корректор, но это самое меньшее из ее многочисленных достоинств.