По дороге домой - Ольга Березовская

— Не нужно было так. Он ведь рисковал, чтобы тебе помочь.

Неужели никто-никто не понимает, что Рок все подстроил! Что он не герой, бросившийся спасать несчастную жертву! Он знал, все заранее знал. Он подлый интриган. И я имела право ему все это сказать.

Мне хотелось кричать, хотелось, чтобы они поняли. Но разговаривать уже было не с кем, я осталась одна.

И одиночество мое длилось несколько дней, Лим приходил только для того, чтобы осмотреть рану и сменить повязку, ну и естественно они приносили мне поесть. Поправка, целитель приносил. Нежелание капитана со мной общаться было понятным, а Великан… Ну, Великан возможно обиделся заодно, а может просто решил, что с него достаточно истерик зарвавшейся дамочки. Хотя, может, я и впрямь была не права. Только заниматься самоанализом мне сейчас совсем не хотелось. Все сказалось разом: и голодание в каменном заточении, и сумасшествие Дарана, и такая близкая смерть, да и рана, в конце концов. Почти все время я спала, в остальное время ела, и снова спала. С целителем мы обменивались парой дежурных фраз: здоровались, прощались и выясняли мое состояние. Да нет, Лим добрый, если бы я проявляла больше желания поговорить, он бы не отвернулся и не ушел. Но мне не хотелось, причем совершенно ничего. Апатия завладела мной и не собиралась отпускать. Я даже кровь смыла с себя только спустя день, и то, потому что Лим принес воды. С кожи кровь смылась легко, а вот на платье остались неприятные коричневатые разводы, пока не найду новую одежду, будет мне напоминанием… Хотя, я бы с удовольствием забыла обо всем этом раз и навсегда.

Лим все же был отличным целителем, он таки приготовил какую-то чудодейственную мазь, которая ускорила процесс заживления раза в два. Края раны стянулись, опухоль стала опадать. Но ходить все же было невыносимо больно, я и не ходила почти, когда не хотелось спать, смотрела в окно в бесконечное пространство неба, смотрела, как бегут облака или мерцают звезды.

Луна была круглой, блестела как новая монета и манила сделать какую-нибудь глупость или просто завыть. Скинуть с себя криком все накопившееся напряжение, страх и боль. Я улыбнулась, представив лица целителя и Великана после того, как они услышат вой, доносящийся из моего окна. Лицо капитана я представлять не хотела. О нем думать я не хотела вообще, но мысли снова и снова возвращались к этому человеку. Почему он так поступил?

С другой стороны, а как он поступил? Как можно это назвать? Предательство? Вроде бы нет. Предают друзей, предают родных, предают любимых. А я ему кто? Так, случайный попутчик. Он воспользовался моей доверчивостью? М-да. Да, не моей доверчивостью он воспользовался, а Дарана. Из-за него меня чуть не убили? Ну, так ведь не убили, он же в очередной раз появился, чтобы меня спасти. Ну, может не меня, и может не спасти, но ведь появился. Это было опасно? Но не меньшей опасности я бы подвергалась, оставшись в крепости.

Я его что, оправдываю? Нет, так нельзя. Это было нечестно. Он мог бы мне сказать. Неужели он думал, что я не согласилась бы, расскажи он мне все, что задумал?

На душе стало горько и противно. А еще противнее стало оттого, что я, наконец, поняла, почему так себя чувствую. Рок мне не доверял. Не доверял с первого дня, и до сих пор не доверяет. И объяснить себе, чем я заслужила подобное отношение, я никак не могла.

Все это глупости! Мне не нужно ни его уважение, ни его дружба! И сам бы он катился ко всем чертям!

Тряхнула головой, прогоняя глупые мысли, и замерла. В небе мелькнул силуэт, расправленные крылья, отразив лунный свет, блеснули расплавленным серебром. Звезда!

Я вскочила с постели и тут же пожалела, скривившись от боли. Уже осторожнее опустила ноги на пол и, оттолкнувшись руками, подняла тело в вертикальное положение. Нужно было попросить себе тросточку, было бы на что опереться.

Осторожно, почти ползком по стене пробиралась к двери. Нет, комната не была большой, просто даже такое расстояние сейчас казалось длиннее марафонской дистанции.

Шаг, еще шаг. Дверь. Слегка скрипнув, открылась. Уф, кажется пол дела сделано.

Выглянула за дверь и взвыла: коридор. Ровнехонький коридор, с одной стороны который украшали окна, с другой двери, расположенные на равном расстоянии друг от друга. Я огляделась по сторонам, похоже, моя дверь находилась точно посередине. Это, наверное, для того, чтобы мне не пришлось испытывать муки выбора, определяя, в каком направлении пойти.

А, собственно говоря, чего тут выбирать, вперед, значит вперед.

Шаг, еще шаг, еще и еще. Нет, выть мне уже не хотелось, разве что тихо заскулить. Лестница.

И чем я раньше думала!

Дверь в мою комнату призывно покачивалась, потревоженная сквозняком. Нет, назад возвращаться уже не имеет смысла. Я глубоко вздохнула, сжала зубы и ухватилась за перила.

Наверное, они определили меня на третий этаж. Я надеюсь, что на третий. Преодолев два пролета, я тяжело дышала, повиснув на перилах. Надеюсь, осталось только два или будет плохо. Мне будет плохо.

Ступенька, еще ступенька. И еще ступенька.

В зале было пусто. Либо все спят, либо наслаждаются теплой лунной ночью. Я тихо выругалась и поплелась к выходу. Эх, гулять, так гулять! Можно будет театрально рухнуть им под ноги, заодно проверим, кто из них сильнее на меня обиделся. Кто не кинется помогать несчастной, тому я и насолила больше всех. И ведь главное, это не будет с моей стороны обманом или лицемерием, потому что ногу я уже чувствовать перестала, только в горле саднит от боли.

Во двор я почти высыпалась, следом за неожиданно легко открывшейся дверью. Ухватилась за кованную железную ручку, повисла и осталась покачиваться, как мотылек на стебле. Ну, или почти как мотылек, надо же себя хоть чем-то успокаивать, тем более что у этой милой сцены было целых три свидетеля. Ой, как не хотелось мне выглядеть глупо или смешно, а уж тем более жалко перед одним из них.

Я быстренько опустила ноги на землю, принимая подобающее, а именно вертикальное положение. Мы молча смотрели друг на друга. Лим приоткрыл рот, видимо хотел что-то спросить, но был настолько удивлен моим появлением, что забыл о чем. Я переводила дух и пыталась сообразить, как быть: впереди пустое пространство, опереться не на что, есть риск не устоять на ногах, но тихий голосок внутри требовал уверенно подойти к ним, показать, что я сильная и какие-то мелочи, вроде отваливающейся, по ощущениям, ноги, мне не помеха. Нет, это не гордость, это глупость. Я благополучно сделала один шаг, на втором больная нога подломилась, и я со стоном рухнула на землю.

Поднимать бросились все. Переместив меня на лавочку возле стены, встали передо мной частоколом, сложив руки на груди.

— Ну и что ты тут делаешь? — нахмурился Великан. Я почувствовала себя нашкодившим ребенком. Дурацкое надо сказать чувство. И кто они такие, чтобы я перед ними отчитывалась.

— Погулять вышла.

— Нагулялась? — Лицо Великана все еще не выражала никаких теплых чувств. Если таким образом они пытаются воззвать к моему разуму, ничего не получиться, угрозами со мной ни о чем хорошем договориться нельзя.