Секрет Пегаса - Грег Лумис

Боль прекратилась так же внезапно, как и началась. Зажимы убрали, руки Лэнга освободили. Осталось лишь ощущение пылающего в промежности огня, которое заставило его забыть о больном плече.

— Всего несколько вольт. Напряжение совсем слабенькое, — сказал голос из темноты. — Мы оставим вас, а вы подумайте о том, как может подействовать ток посильнее, особенно если его подать на металлический прут, вставленный в задний проход до простаты.

Они вышли и оставили Лэнга с этой мыслью. Заодно и с болью, какой он никогда в жизни не испытывал даже от самого подлого удара в любой из спортивных игр. Рейлли осторожно повернулся на бок и лишь тогда заметил, что обмочился от ужаса и боли.

3

Место и время неизвестны

Лэнгу больше не требовалось считать паркетины, чтобы занять мозги. Необходимо было придумать, как выбраться отсюда, прежде чем этот парень вновь примется терзать его половые органы.

Каждый шаг острой болью отдавался в промежности, без необходимости напоминая о том, что нужно как можно скорее найти выход. Скрипя зубами от непрерывной боли, Лэнг исследовал окно. Ставни не поддавались, вероятно, их заперли снаружи на засов, причем так крепко, что сдвинуть его изнутри не удалось бы, даже если бы Рейлли сумел дотянуться до нужного места. Кроме того, он вполне мог находиться не на первом этаже, а прыгать из окна с немалой высоты — не самый верный путь к спасению.

Можно было попытаться прибегнуть к той же тактике, какую он использовал против тамплиера, проникшего в его квартиру в Атланте, но от этого варианта Лэнг сразу отка-зался. Враги должны быть готовы к тому, что он попытается наброситься на них, когда они войдут в комнату. Если Седого будет сопровождать не один человек, то шанса на успех не окажется вовсе. Нужно придумать что-нибудь еще. Лэнг снова медленно обошел комнату.

Если тут и был стул, на котором сидел Седой, то мучители, уходя, его забрали. Дверь сделана из досок, обработанных вручную, даже при тусклом освещении можно различить следы долота на полотне и косяках, а также детали медной замочной пластины. Лэнг опустился на колени, чтобы осмотреть замок. В таком положении боль в его и без того пылающих яичках сделалась почти невыносимой. Он застонал и снова посмотрел в замочную скважину. Пружинной защелки, имеющейся в большинстве современных замков, не было. Изнутри дверь раньше запиралась простым засовом. О том, что он когда-то здесь имелся, говорили отверстия, оставшиеся от вывинченных шурупов. Замочная скважина была, как и прежде, загорожена, зато Лэнг разглядел тончайшую полоску света между дверью и косяком. Она тянулась сверху донизу, прерываясь лишь в одном месте — там, где язычок замка входил в гнездо.

Осторожно, чтобы как можно меньше беспокоить промежность, все еще нестерпимо болевшую, Лэнг сел на пол, снял ботинок, выскреб остатки земли из рубчатого протектора на подошве «мефисто» и сделал почти невидимую отметку точно на уровне язычка замка.

Потом Рейлли вернулся к кровати и на сей раз осмотрел ее снизу. Вместо пружин здесь был старомодный деревянный каркас из планок, на которых лежал туго набитый матрас. Теперь Лэнг по-настоящему обрадовался тому, что ложе оказалось неудобным. С этими планками…

Его так и подмывало прилечь на несколько минут и подождать, пока боль хоть немного успокоится, но нельзя было терять время. Выдрав конец одной планки из гнезда, он принялся гнуть ее вверх и вниз, пока она не треснула. Отложив доску в сторону, Рейлли выковырял щепку и засунул планку на место.

Лэнг сделал все, что мог. Остальное зависело от капризов своевольной удачи.

Впрочем, еще не все. Он заставил себя облегчиться в горшок, хотя при этом ему казалось, что по мочеточнику сочится живой огонь, а потом принялся колотить в дверь.

Судя по тому, что ключ в замке повернулся почти сразу, возле его комнаты поставили охрану.

Мужчина в белой рясе с капюшоном, подпоясанной веревкой, такой же, вероятно, какую семью веками раньше носил Пьетро, почти закрыл широченными плечами дверной проем. Свет падал на него сзади, и Лэнг не мог разглядеть черты лица охранника, лишь коротко подстриженные белокурые волосы просвечивали вокруг головы, словно ореол, да поблескивал автомат, висевший на плече.

— Нужно горшок вынести, — сказал Лэнг, указав пальцем.

Даже в полумраке Рейлли разглядел, как губы верзилы изогнулись в ухмылке. Потом тот почуял чуть подсохшую мочу, которой тянуло от одежды пленника, и его ноздри брез-гливо дернулись.

— Сам вынесешь, когда наполнится… язычник. Если доживешь.

Акцент был славянским, русским или каким-то еще в этом роде. Автомат — «АК-47» русского или китайского производства. Оружие этой марки после краха Советов оставалось во всех странах Восточной Европы. Перед спусковой скобой торчал рожок на тридцать патронов.

Выражая отвращение даже своей спиной, здоровяк повернулся и шагнул из комнаты.

Дверь с грохотом захлопнулась, и Лэнг поспешно рухнул на колени. Ключ заскрежетал в замке, но за это время Рейлли успел просунуть щепку между дверью и косяком. Он почувствовал, как крепкий язычок замка стукнул по деревяшке, и взмолился, чтобы тонкий кусочек старого дерева не сломался.

Так оно и вышло.

Лэнг прижался плечом к дубовой двери, чтобы она не сдвинулась, если здоровяк вздумает проверить, сработал ли замок. Потом он очень осторожно, чтобы дверь не открылась, уперся в нее спиной и сел, не выпуская при этом щепку из руки.

Сколько ждать? Рано или поздно — скорее рано — вернутся Седой и автолюбитель с аккумулятором. Рейлли взглянул на пустое запястье и лишь теперь вспомнил, что у него отобрали часы. Тогда он принялся медленно считать до шестидесяти, отмеряя одну минуту, потом другую…

Десять.

Двадцать.

Тридцать.

С величайшей осторожностью Лэнг чуть-чуть приоткрыл дверь, запоздало попытавшись вспомнить, не скрипят ли петли. В крошечную щелку между дверью и притолокой он увидел пару ног, закинутых на стул. Охранник был спокоен, возможно, даже слишком, если верить ровному глубокому дыханию. Рейлли чуть приободрился и открыл дверь немного шире. Оказалось, что ему все же повезло не так сильно, как он надеялся. Часовой развалился в кресле, положив ноги на стул, и внимательно изучал журнал. Автомат лежал у него на коленях.

Полутемный коридор протянулся футов на двадцать, дальше он пересекался с другим, как это бывает в больших гостиницах. Сходство было полным, если не считать того, что на дверях отсутствовали номера.

Лэнг вновь прикрыл дверь. Пришла пора действовать, но ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы дверь открылась раньше времени. Вновь сняв ботинок, он вставил щепку на место, подсунул край подошвы в щель под дверным полотном и вернулся к кровати. Простыни были изготовлены из старого полотна и отделаны красивой каймой. Пожалев на мгновение, что приходится портить такую красивую вещь, Лэнг разорвал ткань на несколько длинных полос, одну из них скомкал, из второй сделал петлю и вернулся к двери.