Долг. Мемуары министра войны - Роберт Гейтс

На пути домой я сообщил представителям прессы, которые сопровождали меня на борту самолета, что «краткий период осмысления и оценки сделанного, вероятно, вполне оправдан». По моим прикидкам, требовалось около сорока пяти дней. Мои комментарии вызвали эффект разорвавшейся бомбы. Белый дом рассчитывал на паузу в несколько месяцев, а не недель. Хиллари Клинтон заявила, что «опечалена» моими словами, и призвала президента «завершить войну, которую он необдуманно начал». Сенатор Обама сказал, что решительно не согласен с паузой в «давно назревшем выводе наших полевых частей из Ирака». Начальники штабов оказались равно недовольны моими словами и самой паузой. Но газета «Вашингтон пост» неожиданно отметила, что «министр обороны из администрации Буша наконец-то прислушался к своим командирам». А газета «Юс-эс-эй тудей» резюмировала: «Успех военной операции снял вопрос об Ираке с повестки выборов».

На следующий день после моего возвращения из Ирака я передал президенту рекомендацию Петрэуса, с которой сам был согласен: в начале апреля объявить паузу для осмысления и оценки сделанного и возобновить вывод из Ирака американских войск осенью, если позволят условия. При этом 1 сентября мы объявляем, что выводим еще одну тактическую бригаду, а в какой-то момент между октябрем и началом декабря говорим, что готовы дополнительно вывести одну или две бригады.

В тот же вечер я, как упоминалось ранее, поскользнулся на льду и сломал руку. На следующее утро мне предстояли слушания в конгрессе, но врачи меня не пустили. Я столько жаловался на скуку и бесполезность парламентских слушаний, что некоторые коллеги в шутку предположили, будто я упал нарочно, чтобы избежать еще одного «близкого контакта» с конгрессом. Тед Кеннеди прислал весьма дружескую записку с пожеланием скорейшего выздоровления – «вы нужны нам, мой друг».

Чуть больше, чем через неделю после нападок сенаторов на иракцев за неторопливость в вопросе принятия ключевых законодательных актов (кто бы говорил, уж поверьте!), иракский Совет представителей одобрил три важнейших законопроекта: бюджетный, о дебаасификации и амнистии и закон о региональных органах власти. После нескольких месяцев топтания на месте произошел реальный прорыв, имевший громадное значение для всех основных иракских фракций. Тем самым иракцы сделали колоссальный шаг вперед, а наши усилия по сохранению избранного курса получили весомую поддержку. Также в феврале генерал-лейтенант Ллойд Остин сменил Рэя Одиерно на посту командующего многонациональными силами в Ираке. Петрэус, безусловно, был главным архитектором новой стратегии в Ираке, но и Рэй сыграл немалую роль в том, что эта стратегия начала воплощаться. За одну неделю этого месяца в Ираке впервые с января 2006 года было зафиксировано менее пятисот случаев насилия. В марте был отмечен четвертый в порядке убывания уровень насилия за неделю с 2004 года. Конечно, бывали плохие дни – так, 10 марта пять солдат погибли от взрыва глубоко закопанного СВУ, а террорист-смертник подорвал еще троих, – но Петрэус был убежден, что повстанцы пытаются «нагнать повыше» волну насилия в преддверии намеченных на апрель выступлений перед конгрессом генерала и посла Крокера.

Чем ближе был апрельский «поворотный пункт», тем чаще становились совещания; мы с Петрэусом и председателем ОКНШ обсуждали наши дела минимум раз в неделю. Дэйв ознакомил нас с набросками своих рекомендаций на видеоконференции 20 марта. Он сказал, что после «Большой волны» основная задача сводится к «обеспечению безопасности и передаче полномочий». Он обозначил срок для сорокапятидневной паузы – середина июля, когда в Ираке останется пятнадцать тактических бригад; к концу года будут выведены еще две бригады, а третья – сразу после инаугурации.

Я сказал Дэйву, что вывод первой дополнительной бригады, как только позволят условия, будет отличной идеей, равно как и объявление о том, что мы возвращаемся к привычным командировкам продолжительностью двенадцать месяцев. «Главное – произвести впечатление и наметить цели», – сказал я. Также нужно дать понять, что «оценка» представляет собой непрерывный процесс, то есть что мы не будем выводить дополнительные бригады, если вдруг ситуация в Ираке покатится под откос.

Всего за несколько недель до выступления Петрэуса и Крокера перед конгрессом иракский премьер-министр Малики, разочарованный и возмущенный мятежом шиитских экстремистов в Басре (при поддержке Ирана, разумеется), приказал ввести в этот город подразделения иракской армии, дабы «восстановить порядок». Американские командиры пришли в ужас: Малики предпринял столь рискованные действия без надлежащей подготовки. Они всячески старались обеспечить логистику и планирование и консультировали Малики; без этой помощи он почти наверняка потерпел бы поражение. Но поражения не случилось, и в итоге Малики добился признания во всем Ираке в качестве «национального» лидера, подавившего недовольство сородичей-шиитов. Буш сказал начальникам штабов: «Мы должны похвалить Малики за взятие Басры и уничтожение экстремистов». Президент охарактеризовал случившееся как «знаменательное событие». «Раньше Малики был новичком, парализованным страхом, а теперь он готов к ответственности», – прибавил Буш.

На том же совещании, где прозвучало это мнение, президент подробно обсудил с начальниками штабов ситуацию в Афганистане, а также затронул тему здоровья наших солдат и офицеров. Маллен отметил, что успех в Ираке позволит перераспределить силы в пользу других регионов дислокации, прежде всего Афганистана. «Значит, Ирак вынуждает нас проигрывать в Афганистане?» – задал Буш риторический вопрос; все промолчали. Президент спросил о посттравматическом стрессе, и генерал Кейси доложил о выполняемой работе по «оздоровлению», «от командиров и далее ниже по субординации». Буш закончил совещание словами: «Самое худшее для боевого духа страны – иметь президента, который извиняется за свои действия и не уверен в правильности своих поступков».

Реакция конгресса на выступления Петрэуса и Крокера 8 и 9 апреля значительно отличалась от сентябрьской и по сути, и по тональности. Петрэус рассказал о том, сколь хрупка ситуация с безопасностью в Ираке, и прибавил, что после отправки домой последней бригады из подкреплений, присланных в рамках операции «Большая волна», он попросил сделать в выводе войск паузу на сорок пять дней, с последующим периодом «оценки» (неопределенной длительности) до представления рекомендаций о дальнейшем выводе контингента. 10 апреля, в «поперечном» зале Белого дома (на пересечении северного фойе и коридора, соединяющего Восточную комнату и Государственную столовую), перед группой ветеранов, вместе с гражданским и военным руководством министерства обороны и другими чиновниками, выступил президент. Он подтвердил решение вывести к июлю последнюю из пяти дополнительных бригад из Ирака и всецело поддержал просьбу Петрэуса не форсировать дальнейшее сокращение контингента до завершения оценки и анализа сделанного. Буш сказал: «Я обещал ему [Петрэусу], что у него будет все время, какое потребуется». Он заявил, что война не «бесконечна» и что все полевые части после 1 августа переводятся на график с боевыми командировками продолжительностью двенадцать месяцев вместо пятнадцати.

Через несколько часов после заявления президента мы с Малленом присутствовали на заседании сенатского комитета по делам вооруженных сил. Петрэус, естественно, выбрал осторожную тактику в вопросе дальнейшего вывода войск, и президент с ним соглашался. Я описал приостановку вывода как «короткую паузу»: «Не думаю, что данный период окажется длительным, и хотел бы подчеркнуть, что мы надеемся, в зависимости от условий на местах, продолжить сокращение численности войск в Ираке этой осенью». Петрэус, уточнил я, подготовит свои рекомендации в этом отношении к сентябрю. Сенаторы, разумеется, не могли не обратить внимания на разницу между «неопределенной длительностью» в оценке Петрэуса и моей «короткой» характеристикой; я ответил: «Одно из преимуществ министра обороны, я полагаю, состоит в том, что он может себе позволить надеяться, а боевой командир – нет». Пресса расценила мои слова как признак того, что я не одобряю или даже категорически против позиции президента и Петрэуса, и это действительно так – во всяком случае, по тону. Я не сомневался, что нужно и дальше «болтать морковкой» вывода войск под носом у конгресса, дабы снизить политическую температуру.