Игра 14.0 - Урсула Познански

Нет. Единственная мысль, еще оставшаяся в душе Бастиана; одно-единственное слово. С совершенно пустой головой он смотрел, как Пауль поднимался с земли с мертвенно-бледным лицом, как Карина выпустила из рук меч, как Айрис зажала руками рот. Казалось, что всё совершается бесконечно неторопливо, как в замедленной съемке. Он не заметил, как подогнулись колени, и испугался, лишь когда ладонями внезапно коснулся холодной земли.

Должно быть, сейчас его охватил страх. Он прячется где-то внутри, но Бастиан этого не чувствовал. Всё онемело.

Кто-то произнес какие-то слова. Пауль. Он встал на ноги; кровавое пятно на его рубашке медленно разрасталось. С широко открытыми глазами он, спотыкаясь, брел к Доро.

Чья-то рука схватила Бастиана сзади за локоть, — подождите, я еще не готов, оставьте меня, — однако это был всего лишь Штайнхен, собиравшийся помочь другу подняться. Его круглое лицо светилось ужасом.

— Я еще поговорю с ними, — едва слышно бормотал он. — Может быть, они не сделают этого. Они обычно не такие. Мы ведь все… друзья.

Но на лице Георга не было и намека на дружелюбие, когда, отделившись от группы, он первым подошел к Бастиану. На его левой руке виднелась открытая рана; повязка сползла, и кровь тонкой струйкой стекала к пальцам. В правой руке он снова держал топор, тот свободно болтался возле его ноги, покачивался то вперед, то назад. Бастиан с трудом отвел от него взгляд. Его что, топором?

Эта мысль наконец пробудила его тело. Он поднялся с земли, прислонился к стене. Шаги Георга замедлились.

— Пожалуйста! — Пауль встал между ними. — Знаю, я говорил, что не встану у вас на пути, но пожалуйста, подумайте еще раз о том, что вы хотите сделать. Это убийство, и ничего более.

— Пауль, — с противоположной стороны подземелья донесся голос Доро, — ты нарушаешь свое слово!

— Тогда возьмите меня! Я серьезно. Я не стану защищаться. Вы даже представить себе не можете, как мне будет ужасно, если Бастиан умрет по моей вине!

Черная фигура Доро приближалась. Ворон, вестник смерти, думал Бастиан. Он невольно сделал шаг назад, наткнувшись на стену.

— Ты, — сказала Доро, обращаясь к Паулю, — не тот, кто нужен Тристраму, я уже говорила. Наоборот, вы, ваши судьбы — похожи. И вспомни: когда ты повелел стенавшим душам молчать, они тебе повиновались. Нет, не тебе суждено умереть.

Доро отвернулась от него, теперь ее взгляд остановился на Бастиане.

— Мне жаль, — произнесла она ломким голосом. — Но я ведь вам говорила. Пауль не мог победить. Все знамения предрекали одно. По правде говоря, Пауль — лучший боец, которого я знаю, для него в порядке вещей справиться с тремя противниками, да еще когда одна рука привязана за спиной. Одна девушка и два раненых парня, которые лишь от случая к случаю держат в руках оружие, — для него никакая не проблема. И все-таки он был побежден.

Девушка взяла Пауля за руку; тот задрожал.

— Это не твоя вина, — произнесла она. — Ты сделал всё, чтобы его спасти. Больше сделать уже ничего нельзя.

Бастиан пытался сохранить самообладание. Она говорит так, словно я уже мертв. Словно они стоят перед моим трупом, немного смущенные, но держат себя в руках. Покойся с миром.

Резко отделившись от стены, он оттолкнул Доро в сторону и схватил меч Карины, лежавший на земле неподалеку от костра. Левая рука болела, но сейчас ему некогда было об этом думать.

— Если кто подойдет ко мне, пусть пеняет на себя, — произнес он. В голосе почти не слышалось дрожи, а оружие удивительно ладно лежало в руке, хоть и оказалось гораздо тяжелее, чем он думал. — Я уж точно не собираюсь разыгрывать роль жертвенной овечки.

— Совершенно верно. — Айрис достала нож и встала рядом с ним.

Этого я никогда не забуду. Никогда. Какое-то мгновение он думал, что Пауль тоже к ним присоединится, но тот сдержал свое обещание. Внезапно Бастиана охватила неукротимая злоба на своего новоиспеченного братца. Доверься мне, говорил он. Позволь мне просто всё сделать самому. А потом он потерял равновесие и сдался Карине.

И сейчас он больше ничего не делал — разве что раскинул в стороны руки, пытаясь удержать Натана и Георга, которые медленно приближались. Сразу за ними подкрадывался Ральф; из собранной кучи дров он вытащил тяжелый сук и собирался использовать его как дубину.

Все трое остановились перед Паулем; на их лицах читалось чуть ли не облегчение.

— Так мы не договаривались.

— Ага.

Он опустил руки. Троица нападавших не сдвинулась с места.

Одно дело — вести досужие разговоры о том, что надо кого-то убить, и совсем другое — выполнить задуманное, злобно подумал Бастиан.

— Пусть он выйдет из склепа. — Георг поднял топор; в его осторожном движении чувствовалась угроза. Судя по взгляду, он был настроен решительнее остальных. Если кто-нибудь в конце концов и отважится сделать задуманное, то это будет Георг.

— И не подумаю.

— Н-да. Если хотите его заполучить, вам надо самим его забрать.

Пауль сказал это спокойно, в голосе его не звучало никакого вызова, скорее усмешка. Поэтому Георг удивленно вскрикнул, когда Пауль что есть мочи ударил его в грудь.

— Ты нарушаешь свое слово! — воскликнула Доро. Она стояла у входа в склеп; ее лицо было бледнее, чем когда-либо раньше.

Пауль даже не посмотрел на нее. Резко взмахнув ногой, он ударил Георга под левое колено, повалил его и вырвал топор из рук. Не обращая внимания на кости, хрустевшие у него под ногами, он ринулся в дальнюю часть усыпальницы, куда почти не проникал свет, и скрылся во мраке.

— В твоих руках, как мне кажется, эта штука слишком опасна, не так ли? — услышали они голос Пауля. Потом резкие удары — металл о камень, один, два, три. Треск. И вот уже Пауль вновь появился из полутьмы, держа в одной руке лезвие топора, а в другой — его рукоятку. — Так-то! Теперь мы можем обдумать, что делать дальше.

В склепе всё еще разносилось эхо от прозвучавших недавно ударов. Один, два, три. И еще раз. Еще раз.

— Нечего больше обсуждать, — мрачно сказала Доро. — Раз нет топора, остаются меч или нож. Мне бы хотелось, чтобы всё это было у нас под руками; у меня тревожно на сер…

— Ну-ка, помолчите! — Похоже, Карина была озадачена. — Вы что, не слышите? Что это такое?

Тихий, но настойчивый звук. Удары металла о камень, три раза; короткое затишье, снова три раза.

— Это уже не эхо! — Наклонив голову набок, она пробиралась вперед, осторожно ощупывая стены. — Здесь слышится отчетливее!

Тук-тук-тук.

— Кто-то подает нам сигнал!

Она скрылась во внутренней части склепа, в дальнем темном углу, где Пауль только что разломал топор.

Тук-тук-тук.